Археология с чувством юмора

Ростовская область всегда представляла огромный интерес для учёных всего мира и, прежде всего, для археологов. Это и понятно: на юге России огромное количество курганов, древних захоронений. Танаис — столица того народа, который стёр РИМ, тем самым перевернув МИР. Мы потомки скифов, Тур Хейердал нашёл на Дону доказательства присутствия здесь своих скандинавских предков. В нашей земле лежат кости татаро-монгольских воинов, крестоносцев.

Четыре года назад в Ростове-на-Дону проходила 11-я международная научная конференция, посвящённая 150-летию археологических исследований на Нижнем Дону. Называлась она «Международные отношения в бассейне Чёрного моря в древности и средние века». Съехались научные светила со всего света — из Америки, Франции, Грузии, Чехии, Германии. Темы — одна другой интереснее. «Стеклянные фиалы как источник информации о связях Танаиса», «Торговля Родоса с северным Причерноморьем»... Меня лично взволновала тема «О культе собаки у скифского населения северного Причерноморья в VI-II вв. до н.э.». Понятное дело, собака — священное животное у многих народов. Воины и охотники, ценившие этих созданий, везде были, есть и будут. Но вот в древности псов вместе с хозяевами хоронили. Прежде собак было мало, а бездомными «работали» волки. До тех пор, пока их человек на работу не принял. Собакой волк стал с тех пор, как человек выдал ему имя и должность. Теперь же всё иначе. Бродячих собак стало больше, чем волков. Домашние же чаще всего не служат, а гадят по подъездам и на улицах, радуют бабушек, тявкают на прохожих и гоняются с гавом за хорошо вымытыми «мерседесами». Я всерьёз задумался над этимологией собачьих имён: Трезор, Мухтар, Пират. Видимо, происходят они ещё от татарских кочевников и карфагенских пиратов. Интересно, как называли своих собак скифы?

А все эти современные клички: Джер­ри, Люси, Пуси и прочие просто позорят собачий род.

От собак переходим к гробам. Дирек­тор центра археологии провинции Фини­стер профессор Ле Биан поведал о любопытных исследованиях в области современного гробокопания и древнего гробостроительства.

В Древней Франции хоронили без гробов. То ли гвоздей ещё не придумали, то ли дерево экономили, поскольку оно нужнее для растопки. Одно время в Европе почти все леса повырубили, за что природа отомстила чумой, а святая инквизиция и феодалы лютой смертью многих людей. Первым дрова были нужней для сожжения еретиков, вторым — чтобы мыться в горячей воде и отап­ливать замки. Беднота зимой не мылась совсем, а дрова воровала, чтобы не помереть от холода.

Археологам попадались треугольные «гробы». Это означало, что покойника клали на одну доску и обматывали верёвкой. Наиболее зажиточных людей клали в каменные гробницы и поближе к храму, считалось, что так они быстрее попадут в рай. В гробы ничего не клали, поскольку духовенство считало, что перед господом надо предстать чистым. Не без чувства юмора профессор поведал о том, как они раскопали труп мальчика, жившего в Х веке. У него был проломлен череп, но обнаружен целый и ещё влажный мозг. «Неудивительно, что в голове дырка, люди по башке получали во все времена, странно то, что у них уже тогда водились мозги», — пошутил господин Ле Биан.

После прослушанной «гробовой» лекции я окончательно согласился с великим академиком Вернадским в том, что земля — живое существо, и терпению её настаёт предел.

Наша планета — огромная космическая самка, она встречается с космическим самцом всего лишь один раз в миллиард лет и целую вечность вынашивает потом детёныша, которого мы уже никогда не увидим. Мы же — люди, животные, растения и вода — всего лишь еда для неё. Однажды мы придумали и построили дома, корабли, самолёты и гробы. Она стерпела, относясь к этому, как к упаковкам и этикеткам в супермаркете. Но мы изобрели оружие, после которого даже мяса не остаётся. Мы создали крематории, что для неё стало уже откровенной наглостью. Когда же мы окончательно отравим воду и всю зелень превратим в золото, компьютеры и стеклобетонные «фантики», беременной космической самке будет просто невозможно питаться этим суррогатом, она начнёт самоочищение, просто вынуждена будет сесть на диету. И это всего лишь инстинкт космического самосохранения перед родами. Земля уже на последнем месяце беременности. Для нас этот месяц может растянуться на тысячелетия, если, конечно, мы не доведём её до преждевременных родов. И к чему тогда вся эта археология?!