«Жизнь станет тихою… как ласка»

В прошлый четверг, 29 января, на пересечении улиц Чехова и Пушкинской собрались несколько сотен ростовчан.

Под звуки старинного вальса в воздухе кружился белый снег, который в этот день больше напоминал осыпающиеся лепестки цветущего вишнёвого сада… И, наверное, такое сходство было неслучайным: в Ростове открылся первый памятник Антону Павловичу Чехову.

Разговоры об установке памятника нашему гениальному земляку шли давно: краеведы предлагали несколько мест, связанных с именем Чехова. Среди них — одно из первых каменных зданий в городе рядом с домом Максимова, который располагается на углу пр. Семашко и ул. Станиславского. В середине XIX века здесь находилась лавка, где служил приказчиком отец Антона Чехова — Павел Егорович. А также район дома на пересечении Станиславского и Газетного, где писатель останавливался у своего гимназистского друга. Но площадки у этих зданий для установки памятника не подошли. И архитекторы остановились на одноимённой улице писателя.

— Работа над памятником шла долго. То есть долго обсуждали эскиз, а сам памятник сделали всего за 25 дней: старались успеть к 150-летнему юбилею со дня рождения Чехова, — рассказал на торжественном открытии автор памятника, ростовский скульптор заслуженный художник России Анатолий Скнарин. — Причём вопреки модным тенденциям мы старались не отходить от иконографии и сделать Антона Павловича похожим на себя — высоким, красивым и немного ироничным.

Задумка автора удалась. Об этом можно было судить и по реакции собравшихся.

— Да, в человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. В Чехове всё это было, — услышала я за спиной приятный женский голос…

— Редкой душевной красоты был человек, редкой. Жаль, что вспоминаем мы об этом только в юбилейные дни, — вторил ему баритон.

Впрочем, есть надежда, что о нашем гениальном земляке мы будем вспоминать всё-таки чаще. Весной в скверике, который недавно появился на Пушкинской (раньше на этом месте была большая пивная палатка), будет высажено около десятка вишнёвых деревьев. За деревьями будет вестись тщательный уход, и уже через несколько лет мы увидим Чехова, окружённого вишнёвым садом.

…И, может, тогда кто-нибудь сядет в этом саду с томиком Чехова, перечитает любимые страницы — и в тот же миг «всё зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка…»