rerererererererere

Ростов - город
Ростов -  Дон !

Яндекс.Метрика
Russian Arabic Armenian Azerbaijani Basque Belarusian Bulgarian Catalan Chinese (Simplified) Chinese (Traditional) Croatian Czech Danish Dutch English Estonian Finnish French Galician Georgian German Greek Haitian Creole Hebrew Hindi Hungarian Icelandic Italian Japanese Korean Latvian Lithuanian Macedonian Malay Maltese Norwegian Persian Polish Portuguese Romanian Serbian Slovak Slovenian Spanish Swahili Swedish Thai Turkish Ukrainian Urdu Vietnamese Welsh Yiddish
Поиск - Категории
Поиск - Контакты
Поиск - Контент
Поиск - Ленты новостей
Поиск - Ссылки
Поиск - Теги

БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ

207Накануне годовщины аварии на ЧАЭС в газетах, на телевидении много рассказывалось о малоизвестных фактах чернобыльской  трагедии, людях, ликвидировавших последствия аварии. Они сделали огромную работу, не вникая в то, чем она для них обернется, не предполагая, какие испытания еще придется пройти...

А тогда, 26 апреля 1986 года, Анатолий Поляков, начальник участка завода "Конорд" - филиала "Ростсельмаша", отправился в выходной на рыбалку. О том, что в тот день произошло в Чернобыле, он, как и вся страна, узнал намного позже. Жизнь шла своим чередом. А два года спустя в отдел кадров завода пришла повестка из военкомата. Когда он пришел в военкомат, встретил больше десятка ростсельмашевцев. Они шутили, смеялись. Что еще делать в ожидании перерегистрации - обмена розовых вкладышей в военных билетах? Обратились к старшему лейтенанту:" Оформляйте нас быстрее, нам на работу надо!" "Какая работа! В Чернобыль поедете", - бросил он. Тут же последовала медкомиссия, подписка о невыезде, неделя на сборы.

- Страха перед Чернобылем не было, - вспоминает Татьяна Ивановна, жена Анатолия Константиновича. - Даже когда с Толей разносила повестки, - они еще были без зловещей красной полосы, означающей мобилизацию в Чернобыль, - оставалась спокойна: на сборы едет, надо помочь восстановить разрушенное... Мы просто не знали, что потом будет, чем все закончится.

Для ростсельмашевцев мобилизация в Чернобыль была неожиданной. Одинаково неожиданной она стала и для Ивана Ровды, председателя колхоза, что под Волгодонском, и для Василия Чаи. По всем понятиям Василия, отца троих детей, направлять в Чернобыль не должны были. Но его забрали прямо в поле... Мужчины из Тарасовского, Орловского, Тацинского, Веселовского районов - полторы тысячи человек Ростовского полка ехали в Чернобыль в единой солдатской форме, ехали, как на войну. Знаки различия покупали уже в автолавке разбитого близ Чернобыля военного лагеря. Лычки старшего сержанта прикрепил к гимнастерке и Анатолий Поляков. Требование ежедневно подшивать белые подворотнички на фоне сильнейшей радиации выглядело смешно. Работали в военной форме, без средств защиты.

- Когда мы две недели устанавливали забор вокруг атомной станции, - вспоминает Анатолий Константинович, - мощные швеллеры на стояках от одного движения руки ломались, будто их подпилили, колючая проволока рассыпалась, как песок, - такой силы была радиация.

Даже искушенный в ядерном оружии Анатолий не мог до конца понять, насколько серьезным был атомный выброс. Все, грубо говоря, считали, что приехали на прогулку. Через неделю последствия «прогулки» дали о себе знать: у всех покраснели лица, начался удушливый кашель, появилась тошнота, резко поднялась температура. Очередная медкомиссия «отсеяла» тридцать три человека. Они уже не нуждались в услугах стоматологов - половина зубов просто выпала. Людей отправили домой. На их место прибыли другие. После работы в Чернобыле ликвидаторов в колоннах машин без навесов направили в Гомельскую область, где от радиации им предстояло обработать 135 деревень. При сильнейшей радиации людей из населенных пунктов надо было бы вывозить, а не деревни "обрабатывать". Но Анатолий Константинович считает иначе:

- Когда мы приехали в первую деревню, была середина мая. В школе шли экзамены. Рядом на зеленой лужайке сидели детишки, уткнувшись в учебники и конспекты. Я достал армейский прибор, поднес к траве, он так зашкалил, что в ушах звенело. С Иваном Ровдой мы тут же начали обработку.

Из взвода Анатолия Полякова нет уже в живых Ивана Ровды, Петра Ирхина. В Чернобыле Петр, находясь по колено в навозной жиже, "чистил" от радиации фермы. После возвращения домой  у него на ногах образовались открытые язвы. Он только удивлялся - с чего бы?.. Даже не догадывался, что болезнь - последствия командировки в Чернобыль. На инвалидности он был мало. У него росли трое детей, и он работал до последнего... Случай подставил подножку в чернобыльской биографии Петра Савченко из села Маньково Чертковского района. После ВТЭК, когда возвращался из Ростова домой, на вокзале Сельмаша у него вытащили пакет со всеми документами. Он восстановил только паспорт. Скромный от природы человек, Петр не стал добиваться восстановления документов, подтверждающих статус "чернобыльца". Постоять за него оказалось некому. Не имея инвалидности, он вынужден сегодня работать.

Что такое добиться инвалидности "по Чернобылю", знают те, кто там был. Поляков пробыл в Чернобыле и "загрязненных" районах не три месяца, а полгода. И не потому, что кто-то не приехал его заменить, а потому, что, как говорит, "мы хорошо работали". В 1992 году ему установили II группу инвалидности по общему заболеванию, не имеющему отношения к Чернобылю. Последнее напрямую касалось только тех, кто принял участие в ликвидации аварии в 1986-1987 гг. Закон разделил ликвидаторов на "первых" и "вторых". Любой школьник сегодня скажет, что период полураспада йода и  стронция исчисляется десятилетиями, но никак не один год. Так что ликвидаторы 1988 года (и, как известно, 91-го) свою дозу радиации получили. Какое разделение?

"Добивали" людей не столько даже физические муки, сколько моральные. Когда Анатолий Константинович обратился в военкомат с вопросом, почему его инвалидность не связывают с работой в Чернобыле, ему ответили, что он там был в 1988 году, потому в мединституте должен пройти региональный совет и ни много ни мало доказать, что его заболевание связано именно с Чернобылем. Этой самой "связи" Анатолий Константинович добивался через нервотрепку, оскорбления, унижения. Добивался четыре года -  пройдя инсульт, "заработав" сахарный диабет. Когда позвонили из регионального совета и упрекнули, что же он неделю не является за "связью", Поляков - далеко не мальчик -  зарыдал.

- Я входил в медицинские кабинеты, и все удивлялись: " Неужели у вас проблемы со здоровьем?" - говорит Анатолий Константинович. - Я тогда весил 96 килограммов и носил одежду

56-го размера, а в то, что внутри, прямо скажем, уже начался период полураспада, все начинало гнить, никто не мог поверить. Одна Татьяна Зиновьевна Черная, невропатолог 10-й, еще сельмашевской поликлиники, знала, насколько серьезна проблема. Кризы начинались уже в 90-м. Я старался пить травы - лечил себя сам. Обратился к врачам, когда стало невмоготу.

Теперь у чернобыльцев новые трудности. "Монетизация их сильно прижала. Льготы по ЖКХ отняли. Муж сегодня находится на моей льготе. До такой степени унизили", - говорит Татьяна Ивановна.

В 2004 году Анатолий Поляков, инвалид I группы, перенес операцию на ногах. В этом году ему предстоит еще две. Самостоятельно он практически не передвигается. После нашего разговора Татьяна Ивановна стала собираться в суд, подавать исковое заявление в связи с индексацией пенсии мужа. А я уходила от Поляковых с тяжелым сердцем. Какие уж тут комментарии. Кто их услышит?.. 

04.05.2006г., НВ.
.