Закладной камень памятника В. С. Высоцкому.

Стихотворение «Памятник», написанное Владимиром Высоцким в 1973 году.

К счастью, пророчество поэта не сбылось. Для миллионов его почитателей он остался не втиснутым в стандартные рамки. Его помнят и любят таким, каким он и был.

Я при жизни был рослым и стройным,

Не боялся ни слова, ни пули

И в привычные рамки не лез,-

Но с тех пор, как считаюсь покойным,

Охромили меня и согнули,

К пьедесталу прибив "Ахиллес".

Не стряхнуть мне гранитного мяса

И не вытащить из постамента

Ахиллесову эту пяту,

И железные ребра каркаса

Мертво схвачены слоем цемента,-

Только судороги по хребту.

Я хвалился косою саженью -

Нате смерьте! -

Я не знал, что подвергнусь суженью

После смерти,-

Но в обычные рамки я всажен -

На спор вбили,

А косую неровную сажень -

Распрямили.

И с меня, когда взял я да умер,

Живо маску посмертную сняли

Расторопные члены семьи,-

И не знаю, кто их надоумил,-

Только с гипса вчистую стесали

Азиатские скулы мои.

Мне такое не мнилось, не снилось,

И считал я, что мне не грозило

Оказаться всех мертвых мертвей,-

Но поверхность на слепке лоснилась,

И могильною скукой сквозило

Из беззубой улыбки моей.

Я при жизни не клал тем, кто хищный,

В пасти палец,

Подходившие с меркой обычной -

Опасались,-

Но по снятии маски посмертной -

Тут же в ванной -

Гробовщик подошел ко мне с меркой

Деревянной...

А потом, по прошествии года,-

Как венец моего исправленья -

Крепко сбитый литой монумент

При огромном скопленье народа

Открывали под бодрое пенье,-

Под мое - с намагниченных лент.

Тишина надо мной раскололась -

Из динамиков хлынули звуки,

С крыш ударил направленный свет,-

Мой отчаяньем сорванный голос

Современные средства науки

Превратили в приятный фальцет.

Я немел, в покрывало упрятан,-

Все там будем! -

Я орал в то же время кастратом

В уши людям.

Саван сдернули - как я обужен,-

Нате смерьте! -

Неужели такой я вам нужен

После смерти?!

Командора шаги злы и гулки.

Я решил: как во времени оном -

Не пройтись ли, по плитам звеня?-

И шарахнулись толпы в проулки,

Когда вырвал я ногу со стоном

И осыпались камни с меня.

Накренился я - гол, безобразен,-

Но и падая - вылез из кожи,

Дотянулся железной клюкой,-

И, когда уже грохнулся наземь,

Из разодранных рупоров все же

Прохрипел я похоже: "Живой!"

И паденье меня и согнуло,

И сломало,

Но торчат мои острые скулы

Из металла!

Не сумел я, как было угодно -

Шито-крыто.

Я, напротив,- ушел всенародно

Из гранита.