Из цикла Культовые места Ростова: Горький – грузчик.

Даже те, кто никогда не читал ни одного произведения великого пролетарского писателя Алексея Максимовича Горького, знают, что в Ростове–на–Дону с его именем связанно многое.  Его именем назван городской парк культуры и отдыха. И главный драматический театр, который англичане называют «Трактор – Горьки», поскольку, макет этого уникального шедевра урбанистической архитектуры стоит у них в музее мирового искусства рядом с картинами Сальватора Дали и шедеврами эпохи возрождения. Что уж говорить о названии одной из центральных улиц, и  названии городской библиотеки. Бесспорно,  великий писатель эпохи до и после революции отметился повсюду. Но с Ростовом у него особая связь.

Юный Горький странствовал по Руси, набираясь писательского опыта. В голодный 1891год он забрёл впервые на Дон. Он хотел увидеть, где живёт, каков народ вокруг него. Портовые грузчики во все времена были элитой рабочего класса. Здесь его прозвали Алёшей Работящим. Не особо отличаясь физической силой, он таскал с турецких пароходов сырые кожи, многопудовые тюки табака. За каторжный труд получал полтину в день. Когда голодал, воровал картошку с чужих огородов, якшался с ворьём и босяками, но в их путину его не затянуло.  Двадцати трёх летнего парня местные грузчики уважали за грамотность. Он читал в слух газеты и книги, просвещал. Вот и теперь стоит каменный Горький и грустно смотрит на левый берег Дона.  На одном из портовых зданий на набережной Дона установлена мемориальная доска. Ещё одна есть на доме, где он жил, на углу Ворошиловского и Донской. Это была ночлежка, старуху - хозяйку которой    звали Леонтьевна. В комнатах спали вповалку по двадцать человек. Может быть, именно здесь зародилась пьеса «На дне»? Потом его как грамотного, перевели на второй этаж в отдельную комнату. А когда он стал всемирно знаменитым писателем, местные грузчики стали называть её «Политической комнатой».

До этого он успел пожить в маленькой хатёнке грузчика Щербакова на переулке Державинском №26. В хорошую погоду все ночевали во дворе, прямо на траве. Лишь в ненастье заходили в хату.      Горький постоянно что – то читал, рассказывал. Люди слушали его, задерживались до поздней ночи. А напротив жил околоточный надзиратель. Этакий ученик Иуда и прокуратор в одном лице. Он внимательно слушал миссию и однажды стуканул. Долг есть долг. Как всё повторяется в этом мире под настольной лампой. Алёшу Работящего «взяли» за «разговоры» и «вечерние посиделки». Ему повезло, не распяли, отпустили. Правда, он не вернулся больше в этот свой «клуб», в неформальное объединение молодёжи.  Какое – то время он проработал ещё грузчиком в порту. А когда ушёл, часто писал ростовским товарищам. Увы,  переписка эта не сохранилась, её изъяли жандармы при обыске. Видимо просто спалили, или на махорку пустили опосля.

Он вернулся в Ростов в 1928 году, правда, проездом. На привокзальной площади специально для него соорудили помост. Тысячи рабочих, пионеров, комсомольцев и местной партийной элиты встретили Горького, как сегодня уже не встречают поп – звёзд, и не под фанеру. Оркестр железнодорожников «зажёг» Интернационал – в ту пору супер мировой хит. Горький был смущён и растерян. Он был беспонтовой звездой, а реально настоящей. И сказал Алексей Максимович: «Ну что говорить? 40 лет тому назад я работал в городе, грузчиком, на берегу. Кожу, табак выгружали. Грязный, извините меня, был ваш город. Плохо платили рабочему человеку. И полиция была свирепая. Сорок лет – срок в истории довольно значительный. Нынче я вижу другой народ, другую страну, другие города, всё другое..».

Но гудок паровоза прервал речь великого писателя, и поезд унёс его в тревожную даль великого завтрашнего дня России. В третий раз он вернулся в наш город летом 29 – го. Встречался с железнодорожниками, побывал на Сельмашстрое. Его просили написать книгу о Сельмаше, но мудрый писатель ответил: « Вам, молодым, нужно знать и о старом, окаянном прошлом. Пишу сейчас о старом: повесть «Клим Самгин» - может читали? ( А как они могли её читать, когда он только её пишет? Да и когда читать им такую мудрёную книгу, когда вкалывать на стройке коммунизма надо?). «А о Сельмаше я напишу хуже вас».

Прошло много с тех пор времени. «Социализму» не достроили, город местами по -  прежнему очень грязный. Равный Горькому по моще писатель в России не народился. Ну, в том смысле, что вряд ли кто из них сейчас по Россе Матушке странствует, да грузчиком ишачит. Всё пытаются издателям угодить. Повыродились на Руси миссии. Слава богу, не переименовали улицы, да и «Трактор – Горьки» ещё «тыркает», и радует глаз. Значит не всё ещё потеряно.