Истории исчезающего города

Город Ростов-на-Дону меняется, многое в нём исчезает. С этим ничего поделать нельзя. Стареют дома, растут подобия небоскрёбов. В моём дворе когда-то был детский бассейн, год спустя его сделали мусоркой, а теперь от него и следа не осталось, на его месте стоит чей-то зелёный гараж.

На улице Ульяновской есть старообрядческая церковь, там меня крестили. Напротив неё хотят построить многоэтажный дом. Дом Врангеля тоже стал мусоркой. Только ростовские фотографы и художники успевают отобразить вехи истории. Смотришь на нарисованную улицу и понимаешь, что она уже перекочевала в сказочное пространство.

В Европе центры городов не трогают веками. Но мы не Европа, мы Азиопа, у нас центры пока трущобные и обрастающие новостроем. Набережные во всём мире почти всегда образцовые. Наша набережная в последнее время тоже превращается в нечто азиатски культурное. Если на месте многолетнего антисанитарного общественного туалета возник прекрасный отель — это замечательно. Есть ещё горе-место, где стоит мёртвый кинотеатр мёртвого стереокино... Трущобные улицы бывшей солдатской слободы тоже обрастают современными сорняками техногенности. Сегодня выходишь из многоэтажного здания рядом с Ворошиловским мостом и проходишь через старинный проходной двор. Здесь обитали художники, поэты и даже Горький, будучи портовым грузчиком, проживал.

Оксана Бегма — художник, который рисует улицы Ростова всю жизнь. Она многое может рассказать о них.

— Я — художник, и могу, как человек и патриот своего города, только нарисовать то, чего завтра уже не станет. Простите за пафос. Я, конечно, понимаю, что сейчас деловым людям важнее всего деньги, а не история. Нет, я здравый человек, не буду кричать: «Давайте оставим всё как есть!». Облезлую старину... В идеале хотелось бы помечтать. Этот исторический кусочек от промзоны, от речки-Темернички до Ворошиловского моста, оставить в том виде, какой он есть, только отселить этих несчастных людей, которые живут там в нечеловеческих условиях. Сделать гостиницы, небольшие магазины, пешеходные бульвары. Наш центр совсем маленький. Не понимаю, чего в него так стремятся строители «нового мира»? Ну и осваивали бы другие места, земли вон сколько пустой...

Практически все мои работы, их около сотни, о Ростове. Но новостройки не пишу. Я выросла в новостройках на Зорге, рядом с кинотеатром «Плевен». А бабушка моя жила на Пушкинской, возле кинотеатра «Россия». И каждая поездка в старый город в детстве расценивалась как нечто торжественное. Было ведь строгое разделение. Район, где живёшь, и центр города — что-то волшебное. Вот понаставят в центре кубов и он станет просто районом, как Северный. Исчезнет волшебство.

В этом районе живут коренные ростовчане, хранят вековые традиции. Там жил художник Владимир Пантелеевич Буримов — дворянин, акварелист. Его дочка — первая жена Дмитрия Харатьяна. Он прошёл войну, рассказывал замечательные истории, может быть и мифические, конечно. Например, как разбогател Парамонов. Говорили, он плыл по Дону с сыновьями и зацепился за что-то. Вытащили это, а там бочка с драгоценностями.