МОЛНИИ БЬЮТ ВЕРШИНЫ

ИМЕНЕМ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА НАЗВАНА УЛИЦА НАШЕГО ГОРОДА

7 июля 1937 года в камере Ростовской тюрьмы на Кировском проспекте умер большевик-ленинец - Иван Дмитриевич Ченцов. Активный участник Ростовской стачки в ноябре 1902 года, организатор мартовской политической демонстрации 1903-го, руководитель боевой дружины в период вооруженного восстания 1905-го...

Конечно же, Ченцову все это припомнили, когда мрак террора поглотил страну на долгие годы. Да и мог ли тогда уцелеть человек, который еще при жизни Ленина работал в центральной контрольной комиссии ВКП(б), был хорошо знаком с Серго Орджоникидзе и входил в состав ВЦИК?

ЗЛОВЕЩИЙ ПОДАРОК ШКИРЯТОВА

В июне 1935 года управляющему Азовчерэнерго Ченцову исполнилось 50 лет. По воспоминаниям его родных, юбилей отметили с размахом. Из Москвы в Ростов-на-Дону прилетела целая делегация видных партийных работников. Был среди столичных гостей и Матвей Федорович Шкирятов. После убийства Кирова он по поручению Сталина неутомимо «чистил» партию от врагов народа - десяткам тысяч коммунистов его подпись под списками стоила жизни. Шкирятова боялись до судорог...

Ченцов познакомился с Матвеем Федоровичем еще в 1919 году, когда руководил в Харькове Зафронтовым отделом Донского бюро ЦК РКП(б). Шкирятов в то время работал в подпольной организации Таганрога и старательно выполнял все его инструкции.

В обмен на развединформацию подпольщики получали из Харькова оружие, взрывчатку, фальшивые паспорта, агитационную литературу. Связь с центром поддерживали через курьеров Донбюро - людей, пользующихся особым доверием Ченцова. Одна из них - Валентина Черкесова - спасла Шкирятова от неминуемого провала и ареста белогвардейской контрразведкой. А послал ее в Таганрог с этим поручением Иван Дмитриевич.

Такое не забывается - не кто иной как Шкирятов порекомендовал включить Ченцова в состав центральной контрольной комиссии, которую избрали на XI съезде. Впоследствии тот неплохо себя зарекомендовал при разгоне «рабочей оппозиции», пытавшейся пожаловаться в Коминтерн на отсутствие партийной демократии в РКП(б).

Плечом к плечу соратники три года подряд воевали в ЦКК против троцкистов, расчищая молчаливо-мрачноватому генсеку Сталину путь к абсолютной власти в партии и в стране.

Однако Коба уже в то время потихоньку избавлялся в своем окружении от «стариков». В 1926 году Ченцова с заоблачных высот столичной партноменклатуры перевели в Ростов-на-Дону. В нашем городе он стал членом правления строительства «Ростсельмаша».

Впрочем, это удручающее обстоятельство не сказалось на дружеских отношениях Ивана Дмитриевича со Шкирятовым. Матвей Федорович подсказал местным товарищам - Ченцова избрали в состав Донской окружной и Северо-Кавказской краевой контрольных комиссий. Дел было много - партию сотрясали разногласия. То Троцкий с Зиновьевым объединялись против Сталина, то Бухарин с Рыковым и Томским начинали гнуть свою линию... Именно Ченцов 18 декабря 1927 года добился, чтобы президиум краевой контрольной комиссии исключил из партии всех руководителей Донской оппозиции.

...На банкете по случаю дня рождения Шкирятов отозвал Ивана Дмитриевича в сторону и протянул ему длинный тяжелый предмет в брезентовом чехле.

- Это от меня, Ваня, на память!

Ченцов раскрыл чехол и... извлек на свет божий новенькую малокалиберную винтовку.

- Зачем мне?! - удивился он. - Ты же знаешь, я отродясь охотой не занимался...

- Заряди и повесь дома на стенку, - посоветовал старый друг. - Кто знает, может, пригодится когда-нибудь...

Наказ своего боевого товарища Иван Дмитриевич выполнил наполовину. Изящную «малокалиберку» он укрепил на ковре в своем кабинете, но заряжать ее не стал.

Ровно через два года Ченцов об этом горько пожалел. Из почти игрушечной винтовочки можно было легко пустить пулю в висок - не хуже, чем из нагана.

ЗА НИМ ПРИШЛИ НОЧЬЮ...

В 1936 году Ченцова сняли с должности - якобы по состоянию здоровья. Он действительно был нездоровым человеком - годы, проведенные в царской тюрьме, бесчисленные голодовки протеста, работа подпольщика даром не прошли. Но не диагноз врачей стал причиной увольнения - распоряжение на сей счет поступило из Москвы...

«Дом-гигант» на улице Красноармейской, где в удобных светлых квартирах жили семьи ростовских руководителей, пустел ночь от ночи. Сотрудники краевого управления НКВД предпочитали проводить аресты, когда стемнеет. Люди исчезали - огромное здание наполнялось страхом.

Ченцовы занимали квартиру на третьем этаже. Семерым в ней было тесновато, однако жили дружно.

Вспоминает Галина Ивановна Ченцова - младшая дочь Ивана Дмитриевича:

- Тогда я была маленькой, но мне мама потом часто рассказывала, как это произошло. Ареста отца ждали - мама и вещи заранее ему собрала. Когда взяли председателя крайисполкома Виталия Филипповича Ларина, они перестали спать... И вот в ночь на 20 мая пришли, предъявили ордер на арест и обыск, все перерыли - забрали папины награды и винтовку. Наша квартира понравилась следователю. Нас выгнали из нее и поместили (всех шестерых!) в комнатку на первом этаже - «уплотнили» дворника.

Маме потом кто-то из тюремщиков сказал, что отца отправили по этапу. Но она этому не поверила. Передачи в тюрьме на Кировском для папы перестали принимать после 7 июля. Ей стало все ясно...

В марте этого года дочери Ченцова наконец-то познакомились с делом их отца. В пяти томах подробно расписаны последние полтора месяца жизни Ивана Дмитриевича, проведенные в застенках.

Его допрашивали и зверски пытали по трое суток подряд первые чины краевого управления НКВД. Сокамерники вспоминают, что Ченцова вначале приводили с допросов под руки, потом - приносили... Палачи выбивали из него главное признание: будто бы он возглавлял на Дону троцкистско-зиновьевскую организацию.

Сломить волю Ивана Дмитриевича им не удалось, и они, скорее всего, имитировали самоубийство - 7 июля 1937 года Ченцова нашли в камере повешенным (то ли на простыне, то ли на полотенце).

Как это нередко бывало в подобных случаях, нашлись люди, которые якобы видели Ивана Дмитриевича в лагере в 1941 году, ели с ним баланду из одного котелка где-то в Сибири... Легенды только тем и хороши, что какое-то время не дают погаснуть последней искорке надежды.

МИР НЕ БЕЗ ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ

Жену Ивана Дмитриевича - Раису Эммануиловну - с малюткой Галей отправили в ссылку в Башкирию. Конечно же, перед этим ее исключили из партии и выгнали с работы (она была начальником спецотдела завода «Красный штамповщик»). В ноябре 1939 года о семье Ченцова вспомнил кто-то из московских знакомых - ссылку отменили, разрешили вернуться в Ростов-на-Дону и устроили (беспартийную!) в горком ВКП(б).

По крайней мере дважды друзья покойного Ивана Дмитриевича спасали его семью от неминуемой гибели в годы войны. В Моздоке, когда к городу подходили немцы, приятель отца устроил измученную женщину с двумя детьми на эшелон с военной техникой. Уехали из того ада они на открытой платформе...

В 1944 году семья Ченцовых жила в Иркутске. Раиса Эммануиловна работала медсестрой в госпитале, Ира - старшая из сестер - на оборонном заводе. Было очень голодно и холодно... И вдруг пришло письмо от друга отца Ивана Степановича Яценко (известного ростовского портного). Тот предложил вернуться в родной город, деньги на дорогу выслал.

- Мне тогда исполнилось семь лет - хорошо помню, как мы радовались, когда добрались до Ростова, - сказала Галина Ивановна корреспонденту «Вечернего Ростова». - Мама почти сразу пошла работать в городское контрольно-учетное бюро (оно распределением хлебных карточек занималось). В 1948 году, когда карточки отменили, ее приняли в орготдел Ростовского горисполкома. Там она трудилась до 1963 года, пока не ушла на пенсию.

Умерла Раиса Эммануиловна в 1993-м в возрасте 91 года... Ее дети после окончания педагогического института всю жизнь преподавали. Старшая Ирина - английский язык, младшая Галина - математику. Та и другая сейчас живут в Ростове-на-Дону.

ЕСТЬ В РОСТОВЕ УЛИЦА, А В МОСКВЕ ТАБЛИЧКА...

При жизни Ивана Дмитриевича Ченцова его имя носили одна из ростовских улиц (сейчас - Кузнецкая), средняя школа (в наше время № 11), радиаторный завод в Ростове-на-Дону и санаторий в черноморском поселке Хоста. В 1937 году все эти названия в срочном порядке отменили.

17 апреля 1956 года военный прокурор Северо-Кавказского военного округа генерал-майор юстиции В. Израильян дело по обвинению Ченцова прекратил «за отсутствием состава преступления» и полностью его реабилитировал. Вскоре в нашем городе вновь появилась улица Ченцова (старожилы помнят ее Степной). В 1975 году, когда ростовчане отмечали 90-летие со дня рождения Ивана Дмитриевича, в его честь назвали объединение "Ростовсантехника".

По воспоминаниям тех, кто Ченцова знал, был он хорошим человеком. Жил скромно, по мере сил помогал простым людям, много работал.. Но не всегда те труды шли на пользу окружающим - в партийных распрях старый большевик никого не щадил. Да как Ивана Дмитриевича за это винить? Вся страна корчилась в смертельных муках террора – кто в 30-х правых отделял от неправых?

Били по всем подряд…

В той всеобщей бойне уцелели самые старательные палачи. И среди них – Шкирятов. Матвей Федорович скончался в Москве 18 января 1954-го - в возрасте 71 года. Впереди похоронной процессии на подушечках несли три его ордена Ленина. Прах председателя комитета партийного контроля при ЦК КПСС замуровали в Кремлевскую стену. Траурная табличка поверх ниши до сих пор напоминает нам, что жил когда-то на белом свете такой страшный человек.

Где похоронен его друг Иван Дмитриевич Ченцов - никому не ведомо.

В 1963 году родные Ченцова установили на Братском кладбище камень из черного мрамора, на котором были выбиты дорогое им имя мужа и отца, даты его рождения и смерти. Эта символическая могила просуществовала ровно 30 лет. Когда скончалась Раиса Эммануиловна, надгробный камень поместили над местом ее захоронения - на Северном кладбище. На мраморе тогда появилась еще одна строка...