Какой же россиянин любит "тройку"?

30 октября в Ростове у памятника жертвам политических репрессий собрались на митинг дети тех, кого переехало "красное колесо".

- Мой отец был механиком. Однажды им на предприятие привезли и раздали новые лопаты. Отец решил свою подписать и вывел на черенке химическим карандашом свое имя - "Степан". Кто-то переделал это слово на "Сталин". Отца забрали в НКВД и заявили: "Это значит, что пусть Сталин сам работает?!" Фотографию этой надписи на лопате мне потом показали в КГБ - она сохранилась в материалах дела - и на ней отчетливо видно, что некоторые буквы умышленно переделаны. А отца мы больше так никогда и не увидели, - рассказывает немолодой мужчина, пришедший 30 октября к ростовскому памятнику политзаключенным.

- Вот выписка из протокола "тройки", - показывает стандартный листок Илья Моисеевич Весельницкий (он заместитель председателя ростовской ассоциации жертв политических репрессий; сталинские лагеря забрали у него и отца, и мать). - С одной стороны читаем: "Роор Петр Яковлевич, немец, профессия - тестомес; обвиняется в том, что является участником контрреволюционной фашистской организации. Арестован 4 января 1938 года". С другой стороны написано: "Роор П. Я. расстрелять с конфискацией лично принадлежащего ему имущества. 5 января 1938 года". То есть сегодня человека забрали, а назавтра уже приговорили к расстрелу.

- А маме сказали, что отцу дали 10 лет без права переписки. Она многие годы ждала его, искала, надеялась, - говорит Клара Петровна, дочь расстрелянного тестомеса Роора, которой в то время было всего полтора месяца.

На митинг к памятнику жертвам репрессий собрались в основном дети тех людей, которые сгинули в ГУЛАГе - сейчас уже ставшие намного старше, чем были тогда их родители. Самих пострадавших от сталинского террора сегодня в Ростове всего 13 человек. Но и их потомки хлебнули горькую чашу "детей врагов народа".

- Папу забрали в 37-м, - начинает рассказывать Мария Егоровна Шаповалова из Азова, но слезы не дают ей договорить, и рассказ продолжает ее 10-летний внук Саша:

- Дедушка в 17-м брал Зимний, был моряком. А потом его арестовали и вскоре расстреляли, но его семья - жена и пятеро детей - даже не знали об этом.

- В селе Стефанидино Азовского района мы прятали глаза от соседей, ведь мы были детьми "врага народа", - справившись с волнением, говорит Мария Егоровна. Ей вторят многие собравшиеся, которых не брали в институты, не принимали на работу, подвергали унижениям.

- Я сирота, - сквозь слезы говорит бабушка в шапке "из ежика". - Меня забрали в лагерь вместе с мамочкой. Мамочка там умерла. А я провела в лагере пять лет, но выжила.

У подножия памятника - десятки букетов. Правда, сам памятник выглядит так, словно и он подвергся репрессиям: облицовка отвалилась, металлические части поржавели.

...Митинг закончился, люди заспешили по домам, укрыться от ненастной погоды. Только самые стойкие, окружив одну из парковых скамеек, достали бутылки горячительного и нехитрую закуску. Вскоре над парком раздалось трехкратное "ура".