КРИМИНАЛЬНОЕ ТРИО С  АРМЯНСКИМ  СОЛО…

Несколько громких побегов последнего времени переполошили российскую общественность. Только затихло эхо скандальных бутырских событий, когда одни арестанты ушли «буром», то есть через пролом в стене, а другой – прямиком через вахту, помахав охране ручкой, как из изолятора временного содержания в Буйнакске «сделал ноги» Тимурлан Алиев – террорист, приговорённый к пожизненному заключению (к счастью, беглец уже задержан). Это уже пятый побег из дагестанских тюрем за минувшие полгода.

В связи с такими интенсивными осенними «перелётами» у многих ростовчан возникает резонный вопрос: а как обстоит дело у нас в южной столице?

Спешим успокоить: в южной столице побегов уже давненько не наблюдалось. А уж следственный изолятор № 1 на Кировском в сравнении с Бутыркой смотрится как неприступный замок. Однако так было далеко не всегда. Нам есть что вспомнить, дорогие ростовчане. И в области побегов Богатяновский централ может утереть нос любой Бутырке, Таганке или там «тельняшке» (то есть «Матросской тишине»). А раз нам есть что вспомнить – почему бы и не вспомнить?

Недавняя бутырская опупея с подкопами и проломами ошеломила чуть ли не мировое сообщество. Прямо ноу-хау в крупную клетку. Таки-нет! У нас в Ростове-папе случались вещи и повеселее. Весна 1980 года… Именно в это время ушли с Богатяновского централа три узника. Красиво ушли, и в узких кругах прогрессивной тюремной общественности это мероприятие получило название «армянского побега».

Почему армянского? Да потому, что в центре событий была фигура некоего Мкртчана. Хотя, ежели рассудить, из всей троицы мозговым центром и движущей силой по всем раскладам должен бы считаться домушник Кручинкин, на долю которого формально выпало исполнение главной роли. Мкртчан же вообще был в компании беглецов «номер шестнадцатый» - фигура на задворках. Рассудите сами: Кручинкин по уголовной специальности «слесарь», то есть вор высокой квалификации, проникающий в любое помещение, используя отмычки. Впрочем, открыть он мог не только дверь, но и всё, что было в состоянии замыкаться. Сидел «народный умелец» по второму не то по третьему разу и считался серьёзным «рецидуем» (то есть рецидивистом). Второй участник этой истории, некий Брадиков, - сиделец невысокого полёта: не то мелкий разбойник типа гоп-стопника (уличный грабёж на испуг), не то обычный «баклан», осуждённый за хулиганство. Сам же Мкртчан хотя и отбывал срок за какую-то шитую ему белыми нитками уголовщину, на самом деле был «политиком», одним из лидеров армянских националистов, которого «повязали» не без активного участия бравых чекистов из Комитета Глубокого Бурения.

Правда, очень скоро что-то там в Закавказье стало не так срастаться: может, изъятие Мкртчана нарушило равновесие между армянскими и азербайджанскими националистами или произошла ещё какая-то суровая «замутка»… Только по политическим соображениям где-то в недрах Лубянки было решено нелегально вернуть лихого дашнака на историческую родину и восстановить баланс сил. А для этой цели необходимо было выдернуть Мкртчана из ростовской «крытки».

Но в общих чертах прояснилось всё это, как говорится, глубоко потом. А тогда, в 80-м, мы могли только догадываться о реальной подоплёке истории, пытаясь осмыслить обстоятельства громкого побега. А обстоятельства эти были более чем странными. Какой неведомой силе удалось – всего на одни сутки! – свести троицу Мкртчан-Кручинкин-Брадиков в отдельной камере «на спецу»? «Спец» - значит элитная «хата». Такие камеры предназначаются для арестантов   особого   полёта   либо для тех, кого надо спасти от расправы «сидельцев». Пошлое жульё под эту категорию никак не «катило». Оно должно было тусоваться на «общаке», то есть в общей камере. А что такое «общак» в начале 80-х – этого представить нельзя, это можно только ощутить. Сейчас жалуются на переполненные СИЗО. Смешные люди! В те блаженные времена, о которых идёт речь, «хата», рассчитанная на 25 человек, легко вмещала по 120 «сидельцев». Ну, не то чтобы легко: последних вбивали пинками и еле затворяли дверь. Народ стоял стоймя. Нары – только членам профсоюза  (блатного,   разумеется).  Духан такой – в лютый мороз потели, аки в русской бане. Когда позже рулить «кичманом» стал «хозяин» Стас Овчинников, при нём проложили воздуховоды и стали откачивать гнилой воздух. Несмотря на то что мощные насосы выбрасывали всю эту пакость метров на пять вверх, при сильном боковом ветре она шла на жилые дома. Тамошние обитатели падали в обмороки, как тараканы от дихлофоса…

Теперь вы поняли, что «три голимых арестанта на спецу» - явление само по себе подозрительное. Но это ещё не всё! По всем внутритюремным правилам, троицу нельзя было мешать между собой: крадун был рецидивистом, Брадиков – первоходом, а Мкртчан вообще шёл из Армении транзитом к северным оленям. Их следовало держать отдельно.

Но удивительнее всего выглядят обстоятельства дерзкого «армянского» побега. В СИЗО тогда начальство затеяло ремонт галереи подземного перехода, который ведёт из карцеров на выводные кабинеты (ну, где допросы ведут). На тот же момент проверяли и пожарную безопасность. В общем, одно к одному. Надо к тому же учесть, что тогда на корпус заступали женщины (позже это дело прекратили, когда в начале 90-х покатили захваты сотрудников в заложники, и прежде всего хватали, понятно, женский пол). Дежурных катастрофически не хватало. Два мужика на весь СИЗО и на этаж – по бабе. Это – на 3200 арестантских рыл.

Ну, поздно вечером хитромудрый Кручинкин изнутри отпер камеру отмычкой, изготовленной из черенка алюминиевой ложки. (Во всяком случае, эту версию он потом повесил операм. А те, в свою очередь, предъявили несколько хитроумных инструментов с его отпечатками пальцев и спрашивают: «А это чего такое?» Но хотя вежливый вопрос сопровождался болезненным физическим воздействием, жулик любознательным «кумовьям» предпочёл не отвечать.)

Короче: открывают они изнутри камеру, отмыкают переходные решетчатые двери, проходят все посты без шуму и пыли, дальше – по подземному коридору, выходят на следственные кабинеты, распахивают нужные двери… Так добрели до самого административного корпуса. Здание четырёхэтажное, на четвёртом этаже бильярдная для господ офицеров, окна – на проспект Кирова. И вот что это криминальное трио удумало: стянули они с бильярдного стола новенький брезентовый чехол, спустились в один из кабинетов на третьем этаже, скрутили этот чехол в некое подобие верёвки – и обмотали прутья решётки на окне. Затем нашли какой-то стальной прут и привязали к нему концы брезента, а сам прут принялись вращать на манер коловорота. Брезент, естественно, скручивается и сжимает прутья к центру. Вертели так, пока не образовалась щель между крайними прутьями и стеной. После этого к батарее отопления привязали пожарный шланг – и, протиснувшись в щель, спокойно спустились по нему вниз, на проспект Кирова, бывший Богатяновский. А далее следы их растворились во мраке.

Утречком топает на службу начальник следственного изолятора полковник Гусаров. Видит – шланг из окошка свисает.

- Это что ж такое? – интересуется. – Никак, воду спускают из батарей, отопление промывают?

Эта историческая фраза и завершила пребывание Евгения Фёдоровича на посту «хозяина» СИЗО… Вместе с ним убрали его зама по режиму и охране Фридриха Саенко, а заодно полетело множество других должностных лиц. Промыли, короче, отопление.

К слову сказать, Брадикова и Кручинкина взяли довольно скоро, недолго они по воле бегали. А вот армянин ушёл с концами. Контора веников не вяжет.

А вы говорите – Бутырка! Бутырка отдыхает…