«Не жди меня, мама, хорошего сына…»

Здесь не говорят громко, не шутят и не ругаются. Каждый из посетителей приносит сюда сумки с продуктами и свое горе.

Здесь плачут жены и прячут глаза матери тех, кто находится по ту сторону вольной жизни... Это - следственный изолятор федерального учреждения ИЗ-61/1, который ростовчане именуют Богатяновской тюрьмой.

У самого входа пожилая женщина водит пальцем по списку cвиданий на сегодня. Неровные следы от шариковой ручки размыло дождем.

 - Посмотрите, пожалуйста, никак не пойму, под каким я номером, - обращается она ко мне. - Девятая? Ну слава Богу, еще внука забрать из школы успею...

В очереди - матери, сестры, жены...

Три пролета по каменным ступеням вниз - и я попала в русло живой женской очереди. А дальше - добраться бы до заветного окошка с выцветшей надписью «Ларек». Там, на большом стенде, черным по белому расписаны малые радости, которые каждый месяц из последних жил тащат сюда близкие заключенных.

Матери, сестры, жены... От серых женских лиц рябит в глазах. Кое-где промелькнет сгорбленный силуэт старика и тут же стыдливо спрячется за спинами родственниц арестантов.

- Ты, дочка, очередь заняла? - смотрит на меня больными глазами старуха в пуховом платке. - Сегодня уже не поспеешь, на завтра пишись, - протягивает она мятый листок с кривыми буквами чьих-то судеб.

Я в очереди сорок третья. И это только на завтра. Значит, нужно прийти ранним утром, как советуют «старожилы», чтобы успеть занять «сидячее» место.

Прием передач начинается с восьми, но родственники, часто добирающиеся сюда из самых дальних уголков области, приезжают с рассветом и выстраиваются в длинные потоки у решетчатого окошка.

- Я из-под Обливской, - сетует баба Нина, - восемь часов добиралась и тут вот уже пять часов ожидаю.

Из раскрытого баула выглядывают палка колбасы, пакет с конфетами, бутылка масла и еще что-то в кульках, тряпицах, газетах.

- Вы сами-то все это едите? - поинтересовалась я.

- Зачем мне, я уже старая, а дед мой - инвалид. Ему вообще ничего нельзя. Да нам много и не нужно.

«Невиноватые они»

Сын бабы Нины, по ее убеждению, абсолютно невиновен. Попал по глупости в плохую компанию, друзья квартиры чистили, а он просто рядом стоял... Поймали всех, а горемычному сыночку Нины больше всех досталось...

Такая история есть у каждой матери из очереди СИЗО. И, наверное, благодаря этим легендам, придуманным ими же, и выживают материнские сердца. Убийцы, воры, рецидивисты для своих близких - сереженьки, сашеньки, ни в чем не повинные кровинушки.

Анна Леонидовна, пенсионерка, подрабатывающая сторожем, приходит сюда шестой paз. Еще 54 передачи впереди. У нее сумки побольше, чем у других: отбывают наказание за наркотики сразу двое ее сыновей. Общий месячный доход пенсионерки составляет четыре тысячи рублей. На две тысячи она накупает табака и чая сыновьям. Тысяча с лишним за квартиру...

А в этом месяце получила весточку от младшенького через освободившегося сокамерника. Сын проигрался в карты. Просит денег, сколько не жалко.

- Мне ничего для них не жалко, вот заняла - пусть вернет долг. Лишь бы не издевались над ним, - сглотнула сухие слезы женщина.

Знают ли подозреваемые, обвиняемые и осужденные, чем жертвуют их родственники, как скребут по сусекам, чтоб собрать тюремный тормозок, о чем они думают в многочасовых очередях СИЗО?

P.S. Однажды один из освободившихся сказал мне: «Я не заставлял своих родственников носить передачи...»