ЗАКАТ ЗВЕЗДЫ ИОСИФА АРГУТИНСКОГО

Рядом с молодёжным театром установлен памятник священнослужителю. Условно говоря, такому же как Димитрий Ростовский для ростовчан. Утверждают, что это не собирательный образ духовного пастыря, а Иосиф Аргутинский – предводитель армян России екатерининских времен. Однако, называя его отцом-основателем Нахичевани, армяне умудрились увековечить в монументе свою давнюю неприязнь к архиепископу.

Смягчая неловкость, напомним, что в текущем году исполняется 260 лет со дня рождения Иосифа (Овсепа Аргутяна) и расскажем об этом признанном лидере нации последней четверти XVIII века.

Он приблизился ко двору в разгар военных кампаний на юге России и на политической сцене вёл свою игру, имея своеобразный инструмент. Не только в наши дни, но и тогда сильнее был тот из враждующих, кто контролировал информацию в сфере своих интересов. «Невидимый фронт» Аргутинского состоял из путешественников, торговцев, мирян, монахов, воодушевлённых служением России. Они бескорыстными не были. Не страдал альтруизмом и Аргутинский. Вознаграждения он помещал в земельные владения, делая состояние на ренте. Стекавшиеся сведения впечатляли охватом пространства от Индии до Балкан и всегда были точны и полезны. Екатерина II порою затруднялась, подыскивая очередной способ его наградить. Смущал его духовный сан: в те времена лица православного духовенства в светскую жизнь решительно не допускались. Сам Аргутинский давно освоился со своим особым статусом и шёл к амбициозной цели. Не всем это нравилось, его осуждали за вмешательство в светскую жизнь армянских общин.

Особенно невзлюбили архиепископа донские армяне – нахичеванцы. Неприязнь замешена была на отчужденности этой ветви нации от ценностных ориентиров восточного, проперсидского армянства, мощный заряд которого нёс в себе Аргутинский. Менталитет нахичеванцев корнями уходил в крымский пласт традиций византийской ветви христианства, более европеизированной. Закладывать и освящать церкви архиепископ ещё призывался. Но от иных сфер обустройства армянской колонии его отторгали. Тут нахичеванцев защищал особый статус, дарованный им при переселении из Крыма, и миссия в короткий срок освоить пустующие степи нижнего Дона. На этом экономическом поле деятельная натура Аргутинского не находила рычагов влияния. У донских армян были собственные авторитеты. Трения с годами нарастали и завершились изгнанием. До конца своих дней он объезжал стороной нахичеванцев и как епархиальный начальник не упускал случая ущемлять их интересы.

Однако урок усвоил хорошо, и, когда в 1790-х годах на волне придунайских кампаний в Россию вновь потянулся поток армян, Аргутинский оборотистее взял под контроль их дела. Армянский город Григориополь на Днестре был заложен на его землях. Бескрайние черноземы арендовали армяне-хлебопашцы. Здесь он обустроил своё родовое гнездо–вотчину…

Император Павел, заступив на престол, ещё больше приблизил к себе Иосифа. Вознаграждая за прошлые заслуги и авансируя будущие, император однажды спросил его: «Как тебя наградить?» Ответ вызрел давно: княжеским титулом и с условием, чтобы титул получили и его племянники, коих у Иосифа было четверо (поскольку детей у него не было и не могло быть). Такие права наследования были неслыханны, император их отверг, но потом, когда к делу примешался более глобальный замысел, согласился.

К тем годам ряд причин вынудили Грузию войти в состав России. Мощным клином империя вошла в сферы влияния Турции и Персии и подступила к «землям араратским» так, что стало реальным «на русских штыках» восстановить армянское государство. Вековая мечта армян виделась вполне исполнимой. Суворов и Потёмкин в своих штабах вместе с Аргутинским готовили поход и уже выработали церемониал коронования армянского царя, проект герба и орденов. Душой дела был Аргутинский, поскольку у него вызрел и свой интерес: в зачин новой царской династии лично он по бездетности не годился, но его племянники – вполне.

Неожиданная смерть католикоса Луки (Гукаса I) в конце 1799 г. ускорила движение к цели. На высшую должность в армянской церковной иерархии надлежало избирать очередного лидера нации. В XVII–XVIII вв. сменилось более десяти католикосов, продвигаемых турками или персами по очерёдности. И вот случай выдвинуть своего ставленника в Эчмиадзин представился России. Понятно, что им мог быть только Аргутинский. Когда Павел I объявил об этом, турки возмутились. Они имели своего претендента, да и право очерёдности было за ними. Конфликт быстро перерастал в силовой. Однако нашелся иной способ. Он состоял из одного только имени – Топал-паша. Так в Турции называли Суворова со времён Измаила. Этого было достаточно. Ужас охватил правящий турецкий двор, когда пришло известие, что по завершении кампаний в Европе Суворов и его армия идут в Закавказье. Всем было ясно: нет в мире силы, чтобы помешать русским через Кавказ выйти к Индийскому океану. Турки поспешили уступить России армянский католикосат. Персия на прямую нечего не теряла, формально объявив своего кандидата, выжидала в раздумьях.

Но тут настал май 1800 года: Суворов по пути следования из Европы заболел и умер. Обстановка в регионе мгновенно изменилась. Турки справились с шоком и начали искать способ отменить свою уступку России. Персам, чтобы навредить Турции, стало выгодно усилить сторону России, и они согласились на выдвижение Аргутинского. Турки шли на конфликт, но тут им сильно понравились дошедшие слухи, что император Павел, не отказываясь от похода в Индию, хочет идти пустынями Средней Азии. Чтобы столкнуть лбами Россию и Англию, они решили не драться за престол армянской церкви. Всё благоприятно складывалось для почётного восшествия Иосифа на святой престол. Восстановление Армянского царства виделось делом техники. Оставалось действовать.

В январе 1800 г. благословляя Иосифа в путь, Павел исполнил и его мечту – возвёл в титул князя Аргутинского-Долгорукого.

До Кавказа особая миссия добралась быстро, но в Тифлисе застряла. Тут произошла трагическая развязка, обрушившая все планы…

В те годы Грузия переживала подряд два престолонаследия и мучилась вопросом, как присоединяться к России. Вариантов было два: оставаться государством или, упразднив царство, преобразоваться в Тифлисскую губернию Российской империи. Запугиваемый персами и турками, грузинский царский двор выпрашивал у Павла оставить им царство, а содержание территории принять на свой бюджет. Император Павел оторопел, когда царевичи и две вдовствующие царицы (их мать и бабка) обратились к нему с таким решением проблем своего царства. Павел терялся, не зная как втолковать им, что так не бывает!

Замешательство длилось месяцами, наивность грузинского двора путала все карты, а заигрывание с персами и турками пугало. Закончился 1800 год, а дело стояло. Аргутинский начал поднимать народ и элиту грузинского общества. Он родился в Тифлисе и знал местный социум. Тут деньги решали все. К концу января 1801 г. народ вышел на улицы и наследник Давид отрекся от престола.

18 февраля 1801 года Павел издает Манифест о присоединении Грузии к России. Его доставляют в Тифлис, и в город входит первый отряд российских войск генерала Лазарева. Тифлис ликует. Внимание толп обращено на Лазарева и Аргутинского. Их славят, шествуют за ними и в их лице присягают российскому императору. В череде пиров самым обильным было застолье в ночь на первое марта во дворце грузинских царей. Аргутинский здесь в центре внимания. Тосты и славословия кружат ему голову, он представляет своих племянников, предлагая угадать, кто из них будет царем Армении…

Это была роковая ошибка. Вдовствующие грузинские царицы неистовствовали. Соперничество армян и грузин, двух малых народов, много раз мятых жерновами соседних держав, прямо на глазах этих гордых, родовитых грузинок разрешалось триумфом армян и унижением грузин. Их мир рушился. Да к тому же такая откровенная демонстрация претензий на Армянское царство в доме грузинских царей была запредельной бестактностью. Родословия от времён Багратидов армянских не раз переплетались, чтобы из дома Багратиони грузинских взяли царя для дома царей армянских. Претензия на царство Аргутинских была неслыханным и глумливым возвышением откуда-то взявшихся безродных выскочек. Обида рвала сердце царицы Марии, затмевала рассудок. Изменить что-либо она уже не могла. Ей оставалось только мстить. В трауре, она только раз вышла к столу, чтобы проследить, как в чаши подливали вино. Особенно в ту, что была отравлена. Аргутинского от стола снесли в постель. Он умер 9 марта 1801 г. после мучительных страданий (генерала Лазарева мстительная грузинская царица заколола кинжалом через два года).

Но главная драма тех дней случилась в столице: 11 марта был убит Павел I. Дворцовый заговор привёл на российский престол Александра I. Для Грузии это ничего не меняло. Но для Армении все надежды рухнули. Такое было не раз: все факторы говорят об успехе, но вдруг мелкая бытовая бестактность или глупейший случай круто меняют ситуацию. С кончиной Иосифа не стало двигателя, и его дело остановилось. Юные князья Аргутинские без своего дяди ничего не значили. Эчмиадзин Россия в этот раз потеряла. Аргутинский католикосом так и не стал, поскольку не прошёл ритуала избрания и миропомазания и не принял в руки святой посох – символ власти пастыря нации. В официальной хронологии армянской церкви он остался архиепископом. Мистическим образом закат блистательной карьеры Иосифа, несостоявшийся триумф теперь скульптурно запечатлён в Нахичевани: он представлен в обличии простого монаха с не по праву заносчиво взятым в руки посохом католикоса.

Лишь через четверть века после смерти Иосифа состоялся и завершился успехом поход на Эривань. Но об армянском царстве речь уже не шла. Одной из причин была такая: уже никогда на историческую сцену не восходила Личность – мотор национальной идеи, по яркости равнозначная Иосифу Аргутинскому.