МИКАЭЛ НАЛБАНДЯН: ИДЕАЛЫ СВОБОДЫ

Вторая часть книги посвящена жизни и деятельности выдающихся людей, родившихся, живших, работавших в Нахичевани. Конечно, галерея представленная на этих страницах не полна, но здесь собраны наиболее яркие имена. Именно они прославили родной город, оставили глубокий след в его истории и культуре.

Эту главу я хочу начать необычно, отступая от своих «канонов» - очень уж нестандартным был сам ее герой. Все здесь сложилось: новое время середины XIX столетия, со своими манящими идеалами, революционно-демократическим духом, его биография и характер революционера, который предопределяет необычные приключения духа и тела и даже смерть (похороны) героя овеяна необычностью.

Богатые армяне, жившие в разных уголках планеты, были разными, впрочем как и вообще все люди. Национальная доминанта имиджа (как неловко звучит это модное ныне, но точное словечко в контексте исторической канвы моего повествования) иной раз дает свои неожиданные плоды.

Диаспора армян в Индии была, пожалуй, одной из самых богатых, чему, вероятно, способствовало само легендарное, сказочное богатство древней загадочной страны. Армянский купец Мартирос Амаданцы Бабаджанян, живущий в Калькутте, завещал часть своего большого состояния на социально-культурные нужды (просвещение) донского Нор-Нахичевана, наверное, сказывались какие-то родственные связи. Кстати, эти связи в сравнительно небольшом городе были довольно переплетенными.

Когда общественность Нахичевани узнала о таком завещании, это богатство свалилось как манна небесная. Она, естественно, не стела отказываться от круглой суммы. Но как получить деньги в Индии, которая в то время была частью великой Британской империи? Только что закончилась Восточная (Крымская война), в которой Англия воевала в числе других союзников против России, так что получение денег было делом проблематичным. Но на территории Индии действовали законы, метрополии. Это была первая удача - Великобритания всегда славилась и даже можно сказать кичилась своим демократизмом, законопослушанием. Есть документ-завещание, а права собственности там превыше всего, значит, надо следовать букве закона. Но кого же послать в далекую Индию для выполнения столь ответственной миссии?

Городской голова Нахичевани К. Айрапетян поддержал кандидатуру Налбандяна, молодого, энергичного человека, которого хорошо знали в деловых кругах города. Знали, правда, со стороны его смелости и принципиальности, направленной на защиту интересов бедных армян, знали многие и о его патриотических настроениях. А это как раз и сыграло решающую роль. Патриот-армянин, к тому же бессребреник. Развернулась настоящая «борьба» среди членов магистрата. Но на стороне Налбандяна оказалось большинство состоятельных нахичеванцев - за него было собрано 300 голосов!

Микаэл стал собираться в дальнюю дорогу. По предложению русского посла в Константинополе А.Б. Лобанова- Ростовского М. Налбандян должен был получить разрешение на поездку в Индию у английского правительства. Он отправился в Лондон, путь его лежал через Италию, Францию...

Виза была получена в феврале 1861 года. Какая знаменательная дата - отмена крепостного права в России! Это тоже вдохновляло Налбандяна. Он был буквально окрылен таким совпадением хитросплетений истории. В апреле он мог уже двигаться. Но не только он должен был проделать долгий путь, деньги должны были из Калькутты переслать в Лондон.

Не будем забывать, что М. Налбандян был революционером. А эта «профессия» можно сказать рождена была XIX веком. Революционер всегда человек не только крайних радикальных убеждений, он частично и авантюрист, т.к. сама революция (даже ее идея) бывает в определенной степени «авантюрой» на биолого-историческом поле эволюции. И Налбандян как истинный революционер взялся за дело с уверенностью, не боясь никаких преград и помех.

Но в Индию он не спешил. А сначала направился на Кавказ, на свою родину. И везде на своем пути он знакомился с бытом народов, страны которых он проезжал. В первую очередь его интересовало сельское хозяйство - к тому времени он уже задумал свой крупный труд о земледелии. Но не только наука интересовала молодого путешественника. В Константинополе он создает вокруг армянского журнала «Мегу» («Пчела») тайное революционное общество «Партия молодых». И так как был революционером, для конспирации он везде представлялся коммерсантом, торговцем. Да, богатые нахичеванцы поверили Налбандяну, и он их обмануть не мог, но они не учли его революционной целеустремленности, и скоро это скажется на судьбе Микаэла.

30 мая 1861 года Налбандян был уже в Калькутте, Деловитость и настойчивость принесли успех. Ровно через год в апреле 1862-го деньги были получены. Ему удалось договориться, что свой гонорар (а он, судя по всему, был вполне приличным) он мог получить уже в Индии, остальные деньги ушли в Лондон. Это были проценты с недвижимости армянского купца, накопившиеся после его смерти.

И тут Налбандян совершил поступок в такой степени экзотический и неожиданный, что его не объяснить даже влиянием Индии. В то время он, как и многие молодые люди России (а он принадлежал к кругу людей, типа Базарова, воспетых И.С. Тургеневым в знаменитом романе «Отцы и дети», он увлекался естествознанием, в философии - позитивизмом. Но об этом наш рассказ еще впереди...

Значительную часть своего немалого гонорара Налбандян потратил на ... сувенир. Он купил не больше и не меньше как живого носорога. И отправил его «малой скоростью» в Москву для зоологического сада, который собирались открыть в матушке-Москве естествоиспытатели. Не знаю, сколько мог стоить в то время в Индии носорог, не знаю сколько стоят они сейчас. Думаю, что недешево. Так как поймать дикого носорога дело совсем непростое. И любители творчества нашего выдающегося писателя-романтика И. Ефремова помнят, какой ценой героям его романа «На краю Ойкумены» достался носорог для фараона - за это они получили свободу...

Полагаю, что и транспортировка, уход, содержание этой громадины стоили совсем не пенсы. И носорог благополучно жил в московском зоопарке, а после его естественной смерти его чучело украсило зоологический музей МГУ. Бывал я в этом музее и хорошо помню чучело гигантского крокодила с пастью в добрый чемодан и акулу с зубами крупнее зубцов граблей. Но вот носорога, каюсь, не приметил. Всего скорее, чучело не пережило полтора века - даже у чучел бывает свой возраст...

Этот неординарный поступок, конечно, глубоко и ярко характеризует М. Налбандяна. Человек серьезно размышляющий о мире, о судьбах народов, оказался законченным романтиком. Непредсказуемы, поразительны бывают дары природы при распределении ею талантов (и не талантов, кстати, - тоже).

Вторую часть гонорара Налбандян потратил на поездку в Лондон. Конечно, общественные деньги играли «ведущую» роль, но как оказалось - не главную. Микаэл встречался там с вождями революционного движения в России - Герценом и Огаревым. Но об этом чуть позже...

Микаэл Налбандян {Михаил Лазаревич Налбандов) родился 2 (14) ноября 1829 года в Нахичевани-на-Дону. В семье Налбандянов, у Лазаря Григорьевича и Марьям Овакнмовны было семеро детей. Микаэл был последним. По своему социальному статусу его отец был кустарем-ремесленником, поэтому его дети были обречены на самообразование. Однако Микаэл закончил школу в Нахичевани, позже учился в университете. И все- таки основу его пытливого ума, разносторонний интеллект, тягу к знаниям шлифовало самообразование. Он рано начал писать, и его энергия, направленная на решение вопросов всенародного дела, утверждение идеалов социальной справедливости, естественно, пришлась не по нраву отцам-нахичеванцам.

В начале 1850-х годов городской голова Халибов (Халибян) при поддержке епископа Нерсеса завладел крупной суммой денег, собранных прихожанами на постройку новой школы. Демократически настроенные горожане начали борьбу с Халибовым, их-то и поддержал Налбандян своим острым сатирическим пером. За это сильные мира нахичеванского выжили его из города. Но, с другой стороны, эта история позже пригодилось Налбандяну в «борьбе голосов» за поездку в Индию.

Налбандян едет в Москву в Лазаревский институт, затем учится на медицинском факультете Московского университета. Учится, между прочим, с будущими светилами российской физиологии и медицины - Н.М. Сеченовым и С.П. Боткиным, увлекается естествознанием, врачебным делом и биологией прежде всего. Слушает «гениальные лекции» (по словам М. Шагинян) профессора Рулье. В знак благодарности своим русским учителям, и конечно же Рулье, он и купил в Калькутте носорога.

В Москве Налбандян глубже знакомится с идеями русских революционных демократов: Герцена, Писарева, Чернышевского, которые также проявляли большой интерес к естествознанию, как основе науки, объясняющей мир. В Московском университете он учится в 1855-1858 годах. Вот как описывает сущность и своеобразие его характера М. Шагинян: «Быть может, самое интересное в его характере - это смесь типично русского интеллигента своего времени с восточно-детской армянско-национальной патетикой, задиристой и застенчивой зараз и тоже сугубо типичной в среде его земляков». Получается, что в своем характере Налбандян был носителем типичных черт двух народов, да, вероятно иначе и быть не могло: так взаимодействовали культуры двух народов, так влияли на молодых талантливых людей дух, атмосфера Ростова-Нахичевани, некой общности, горнила, где выплавлялись такие типы как Налбандян.

Поездка в Индию, в Европу, а до этого Налбандян много ездил по Югу России, открыла перед ним огромные возможности для масштабности мышления. «Представляешь себе эту полосу его жизни - весь мир распахнут, общение со светлыми, смелыми умами, Европа с ее музеями, театрами, памятниками древности. Азия с ее огненно-яркими красками и контрастами, возможность увидеть, услышать, пережить, с головой окунуться - и эта музыка в ушах, вселенская музыка мировых дорог и перекрестков, гул начинающихся революций, события в Италии, зажигающие ум беседы в Англии, свобода, свобода, сном кажется далекая Русь с ее самодержавием, с ее цензурой».

Но и Россия в это время была отмечена пиком революционно-демократической борьбы. Неслучайно, в 1861 году было отменено крепостное право, которое своими словами скрывало рабство и отвлекало их звучанием от сути явления. Что такое «крепостное право»? В значении этих слов совершено не раскрывается долго и стыдливо замалчивающееся для всего мира и в первую очередь для самих себя - рабство. Да, Россия отставала от Европы, отставала в главном - во внутреннем саморазвитии духа людей, и на это были свои, очень веские причины. Это отставание и до сих «тянет» Россию и даже либеральная борьба с этим отставанием идет во вред России. Но в середине XIX века борьба за свободу давала особые силы ее борцам, она поднимала их, окрыляла, пропитывало творчество революционных демократов - поэтому-то публицистика Герцена, Белинского, Писарева, Чернышевского до сих является высочайшим образцом гражданственности, яркости, глубины...

В такое вот время, в таких условиях закладывалась основа мировоззрения М. Налбандяна, связь с «начинавшимся армянским освободительным движением - страстная борьба против своих темных сил, ненавистного мракобесия, невежество армян-капиталистов, их грубых финансовых махинаций». Это опять-таки слова М. Шагинян. Как легко с них считывается советский утопический романтизм, романтизм марксистский, который еще до конца в то время не проверен суровыми катаклизмами XX столетия.

Осмысливая путь своего собственного становления сам Налбандян писал в одном стихотворении, названном «Дни детства»:

Дни детства, невозвратные как сон

Прошли, ушли беспечной чередой.

О легкие, о радостные дни,

Промчавшиеся вешнею водой!

Младенческую простоту сменив,

Явилось знанье, стал суровым нрав,

Я размышлением наполнил дни.

Минуты не оставив для забав.

А вслед за тем сознание пришло,

Судьбой народа грудь отягчена!

Тогда мне лиру подал Аполлон,

Чтоб исцелила эту боль она.

Налбандян, как н многие писатели, начинал свой путь с поэзии. Главной темой его творчества была свобода. В 1883 году «Союз патриотов», созданный в Москве группой студентов-армян, выпустил призыв, эпиграммой к которому стояли слава известного стихотворения М. Налбандяна «Свобода»:

Я до последнего дыханья

Я буду биться за свободу.

Хрестоматийными стали его стихи, вошедшие во все школьные учебники Армении, посвященные историк этой страны:

«Свобода!» - восклицаю я.

Пусть гром над головою грянет,

Огня, железа не страшусь.

Пусть враг меня смертельно ранит.

Пусть казнью, виселицей пусть,

Столбом позорным кончу годы.

Не перестану петь, взывать

И повторять: «Свобода»».

Страстные лирико-публицистические стихи одухотворили и его публицистику. М. Шагинян писала, обобщая специфику его творчества: «Работы Микаэла Налбандяня отмечены страстью публициста, свежестью и стремительностью мысли…»

По примеру сатирического приложения к журналу «Современник» - «Свисток» он участвует в создании в Москве армянского журнала «Северное сияние» («Юсисапайл»). Его фельетоны, в которых он клеймит армянскую буржуазию, забывшую о страданиях народа, выходят под псевдонимом «Комс. Эммануэл». Он еще до выхода в свет «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского начинает издавать свой «Дневник» - собрание остроумных, сатирических текстов. Только тяжелая болезнь (туберкулез), которая настигла его в 1859 году, заставляет его на время покинуть Россию. Он посещает Варшаву, Берлин, Брюссель, Лондон. Но и заболев, он проявляет «железную выдержку». (Как это было свойственно революционерам! Убеждения, умение концентрировать силы, постоянная внутренняя готовность к борьбе - создают «платформу» сопротивления и власти, и болезни. Таков уж дух этих людей.)

Даже во время поездки в Индию Налбандян пишет ряд заметных публицистических произведений, в частности, памфлет «Две строки», в котором провозглашает свое политическое кредо - «посвятить жизнь делу освобождения народа». Одной из значимых тем его публицистики становится «женский вопрос» - он был «первым, кто осмелился публично выступить за равноправие женщин с мужчинами, особое внимание уделил вопросу образования армянок и их месту в жизни общества. Он исходил из того положения, что «мать должна обучать своих детей народному языку; мать должка взрастить в детских сердцах национальное чувство и так его укрепить, чтобы ни холодная северная буря, ни палящий южный зной не могли засушить эти ростки. Мать детей - мать семьи, но мать семьи - мать нации».

Во время знакомства в Лондоне с А.И. Герценом, Н.П. Огаревым, М.А. Бакуниным, Н.А. Серно-Соловьевичем он принимает участие в обсуждении статьи-воззвания русских революционеров «Что нужно народу, которая вскоре ляжет в основу программы «Земля и воля», т.е. он практически стоял у истоков зарождения революционного движения в России на уровне его системной организации.

Микаэл произвел сильное впечатление на своих новых лондонских друзей. Огарев характеризует Налбандяна в письме к Серно-Соловьевичу: «Золотая душа, преданная бескорыстно, прекрасная до святости». И Герцен делает приписку к этим строкам: «...поклонитесь ему - это преблагороднейший человек, скажите ему, что мы помним н любим его».

Часть денег, полученных в Индии, М. Налбандян использует на нужды революционного дела.

Мы уже знаем, какие слова Налбандян написал на знамени своей публицистики: борьба за свободу народа. Но что они значили конкретно? Как он понимал ату борьбу? Какие идеалы вели его? Он отвечал на эти вопросы просто и кратко. А главное — в них обобщал самое существенное: «Улучшение человеческой жизни - вот в чем философия». Армянский мыслитель обосновывал философское кредо на языке доступным и понятным каждому человеку. Он не сулил ему «светлое будущее», не обещал «рай на земле», «всеобщее счастье»... Он стремился к тому, чего можно было достичь - улучшения жизни. Именно за это он готов был идти в бой. Борьба за свободу народа может дать основу выполнению главной задачи. «Чтобы достичь этой цели, мы не остановимся ни перед тюрьмой, ни перед ссылкой и будем стремиться не только словом и пером, но и оружием добыть ... свободу…».

Земельный вопрос был тогда главным для народов России. И М. Налбандян, размышляя над этой проблемой, пишет свой основной труд «Земледелие как верный путь». В этой работе он философски обосновывает значение для нашей цивилизации земледелия, обобщает исторический опыт армянского народа, издревле бывшего земледельцем. Он говорит о важности труда на земле и утверждает, что это - «верный путь» его саморазвития, так как работа на земле закладывает основы нравственности.

Этот труд Микаэла Налбандяна оказал сильное влияние на становление творчества М. Сарьяна. Работа выдающегося художника «Земледелие», показанная в 1909 году на выставке символистов «Золотое руно», по словам самого Сарьяна, является его программным полотном. Замысел его долгие годы зрел в художнике, «питаясь впечатлениями детства, затем он постепенно оформился с ростом моей зрелости и понимания общественной жизни... Рождение «Земледельца» связано с учением моего земляка, выдающегося мыслителя-демократа Микаэла Налбандяиа, Моей целью было создать сильный, красивый, возвышенный образ человека, своим честным трудом создающего блага земли... Крестьянин концентрирует в себе опыт тысячелетий, многовековую мудрость. Обработка земли - великая наука, великое искусство. Поэтому необходимо глубоко постичь историческое значение этой великой науки, увидеть ее во всей многогранности: в совокупности пройденного данным народом пути, его исторической судьбы, географической среды его обитания и созданной им культуры».

В 1862 году Микаэл Налбандян возвращается из Лондона в Нахичевань, чтобы отчитаться перед армянским обществом о результатах своей успешной поездки в Индию. Но после контактов с опасными для российского правительства лондонскими революционерами он и сам становится опасным для власти России. Его опередила телеграмма свиты его величества генерал-майора Дренякина екатеринославскому губернатору (Ростов и Нахичевань в то время входили в Екатеринославскую губернию). «Второго июля выехал в Нахичевань к отцу тамошний житель Михаил Лазаревич Налбандов, сообщник лондонский. Захватите его с обыском и с бумагами при двух жандармах доставьте в третье отделение». Ответная телеграмма в Петербург была адресована начальнику штаба жандармов генералу Потапову: «Приказание генерала Дренякина выполнено успешно. Дальнейшем исполнении донесу вторично. Генерал Рындин» По тому, какие чины вмешались в судьбу Налбанданя, становится ясно - он на особом счету. Его арестовали 15 июля 1862 года. При обыске у Налбандяна были обнаружены письма Бакунина. Эго была серьезная вещественная улика.

«...29 июля сам государь император изволил читать рапорт, подписанный 27 июля.

«Доставленные во исполнение высочайшего вашего и императорского величества повеления, объявленного мне в отношении начальника штаба корпуса жандармов № 1620, Нахичеванский житель Михаил Налбандов сего числа в С.-Петербургской крепости принят и заключен в доме Алексеевского равелина в покой под № 8».           

Обратим на небольшую, но как мне кажется «говорящую» деталь. В жандармских документах имя-фамилия нашего героя звучит в русифицированном варианте, таким образом выражалось отношение власти к «инородцам»…

В знаменитом Алексеевском равелине, в «покое» (какое словечко!) 11 сидел другой государственный преступник - Николай Чернышевский. Недавно я побывал в этом равелине: длинный коридор, вдоль стен двери с крохотными оконцами для надзирателя, камеры-одиночки для «особо опасных преступников». Низкий широкий топчан, небольшой приставной столик и зарешеченное окно. Я присел на кровать, основание которой выглядело тоже как решетка. И представил себе состояние человека, попавшего сюда совсем не на экскурсию. Тишина... Я подошел к окну. Кусочек серого петербургского неба, да воробушек порхнул в стороне... И ты один на один со своими мыслями, воспоминаниями, чувствами. Жизнь сужается до этой комнатки. Люди вели себя здесь по-разному. Революционный дух ищет разные выходы. Кто-то бушевал, кидался на стенки, кто-то тихо сходил с ума. Но подавляющее большинство вело себя с высочайшим достоинством и мужеством. Чернышевский «боролся» за свой роман «Что делать?», Н. Морозов за 25 лет сидения в одиночке написал гениально-сумасшедший труд в семи томах «Христос» (издан в конце 20-х годов, когда еще власти было не до жесткого контроля, у нее хватало других забот в политической борьбе за власть).

Судили М. Налбандяна в группе так называемого «процесса 32-х». Это было очень громкое дело, одно из крупнейших политических дел в России во второй половине 60-х годов. Официально оно называлось «Дело о лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами». Оно было начато 7 июля 1862-го и закончено 27 апреля 1863-го. Главной фигурой ни этом процессе был революционер-публицист Н.А. Серно-Соловьевич. Его участников обвиняли в сотрудничестве с Герценом и Огаревым. «Разгром» этой группы нанес серьезный урон революционному движению в России. Многие конспиративные связи с Лондоном, с помощью которых Герцен и Огарев получали материалы для «Колокола», были прерваны. Этот процесс показал: в борьбе с революционно-демократическим движением власть переходит к террору.

«Процесс 32-х» был началом быстрой эволюции борьбы с революцией в России. За ним шел «процесс 193-х. (1878), на нем судили участников «хождения в народ». В 1880 г. состоялся «Процесс 16-ти». «Процесс» 14-ти, на нем тоже судили участников «Народной воли».

Эта эволюция показывает как от пропагандистских форм, чем и занимался М. Налбандян, русские революционеры двигались к террору, а от них - к подготовке революции. Так что Микаэл Налбандян, можно сказать, стоял у истоков этого движения.

Он был молод, но не увидел результатов своей мечты - болезнь быстро прогрессировала. По решению суда его отправили в ссылку в Камышин Саратовской губернии, но прожил он после суда всего четыре месяца - 31 марта I860 года Микаэл Налбвндян завещал похоронить его на родной земле, В Нахичевани.

Министр внутренних дел, разрешив перевезти тело Налбандяна в Нахичевань, предупредил саратовского губернатора, «чтобы на похоронах Налбандяна не допустить сколько-нибудь торжественной обстановки». Но его хоронили как героя, со всеми гражданскими почестями. Огромная толпа ждала гроб в городе и сопровождала его к монастырю Сурб Хач. В Нахичевани звонили колокола и собора, и всех церквей. Гроб внесли на руках в собор. Похороны состоялись 14 апреля 1866 года, толпа сопровождала гроб к монастырю Сурб Хач, где решено было предать тело земле, за монастырской оградой, рядом с углом собора. До этого еще никого не хоронили здесь. Полиция была напугана торжественностью похорон «государственного преступника». Штаб-офицер корпуса жандармов, подполковник Янов докладывал шефу: «В Нахичевани гроб был встречен с необычайным триумфом и почетом с образами, хоругвями, музыкой, при стечении почти всего населения города... Архимандрит монастыря в надгробном слове именовал покойника невинным страдальцем...».

Речь у могилы кроме архимандрита монастыря Мкрича, произнесли друзья Налбандяна О. Берберян, К. Айрапетов и другие собравшиеся. Это был настоящий вызов российским властям - так вырвался свободный дух Нахичевани.

Екатеринославский губернатор отдал распоряжение расследовать обстоятельства похорон Налбандяна. Это расследование продолжалось 12 лет! Но, как говорится, дело было уже сделано. И после своей смерти М. Налбандян заставил ее служить делу свободы.

Когда говорят о творчестве М. Налбандяна, обычно подчеркивают его общественно-политическую, публицистическую деятельность. Но он был крупным армянским философом. Будучи материалистом, он исповедовал идеи Л. Фейербаха, Н. Чернышевского. Большой заслугой его работы было стремление соединить философские идеи, объяснение мира, законов его движения и жизнь общества с практической революционной работой, направленной на изменение этой жизни к лучшему. Он стремился к синтезу борьбы Армении и России за демократические права их народов. М. Налбандян по праву считается зачинателем критического реализма в армянской литературе, он был заметным театральным критиком. Своими трудами он заложил основы армянской литературной критики и эстетики.

Шагинян, характеризуя Налбандяна, сказала о главном его стержне: «высоте политического сознания». Высоко отозвался о нем и О. Туманян: «Налбандян навсегда увековечил себя в созвездии армянской литературы, став одной из самых светлых, самых ярких ее звезд».

Главная идея его творчества: свобода армянского народа, которую он видел в прямой зависимости от свободы России.

Поэтому он говорил: «Свобода России - это свобода других народов». И эти пророческие слова сбылись.

М. Налбандян оставил еще одну память о себе, правда, не в Нахичевани, а в Ростове - на деньги, привезенные им из Калькутты, была построена гостиница (ныне гостиница «Московская»). Это здание является украшением и старого, и нового Ростова.