«Солнцеворот» — это сама жизнь

Солнцеворот — так назывался раньше календарный год. И так называется фольклорный казачий театр, которым вот уже шестой год руководит преподаватель Ростовского филиала Санкт-Петербургского университета культуры Лариса Владимировна Стешакова. «Солнцеворот» хорошо известен любителям фольклора в Ростове и области, в ЮФО. А в этом году к театру пришла «заграничная» слава: на международном фестивале «ЕВРОфолк-2004 «Русский остров» он занял второе место. Организаторы фестиваля сняли о «Солнцевороте» клип, который стал настоящим подарком для театра и его почитателей.

— Лариса Владимировна, что такое фольклорный театр?

— Это очень древний жанр, возникший одновременно с обрядами, ритуалами, праздниками. Все народы мира делят время на будни и праздники. Сейчас люди воспринимают праздничное время несколько иначе, чем в древности. Еда и питие, пожалуй, единственные обязательные атрибуты, дошедшие до нас с тех пор. А вот праздное времяпрепровождение — это по идее не должно быть празднику присуще. Представим себе древо мира. Это ось, на которой держится всё наше бытие. Верхняя часть — это Божественное пространство, ствол — земное, населённое нами, людьми, корни — это наши предки, тотемные животные, от которых произошли те или иные человеческие племена. Во время праздника границы нарушаются, мир максимально возвращается к своему первозданному хаотическому состоянию. Потому что основные праздники — это моменты переходные, они опираются на фазы солнечного цикла. Например, рождество — это праздник нарождения молодого солнца. Мы его начинаем с кутьи, обрядовой еды из зёрен. Зёрнышко — символ культа предков, оно вмещает в себя все соединяющие моменты: мы его сажаем в землю (отправляем к предкам), там оно напитывается, даёт росток (в жизнь земную), который веточками-листочками поднимается к небу (в божественное пространство). Масленица, следующий праздник, опять же связана с солнечным циклом — с днём весеннего равноденствия. И так далее.

— Ваш театр казачий, а как вы относитесь к спорам о том, казаки — это народ, этнос, имеют ли они право на самоопределение?

— Я считаю, что имеют, хотя и с тем, что вопрос этот очень спорный, тоже согласна, ведь мало сохранилось достоверных документов.

— А вы сами казачка?

— Сибирская, мама у меня с Иртыша, а если вспомнить историю заселения Сибири...

— Короче, всё понятно: Ермак. Ну так вот, есть же мнение, что казаки — это как бы с миру по нитке...

— Ничего подобного! Их предки — это народ, имевший много общего со скифами, сарматами, народ всаднической культуры, для которого конь — это не просто скотинка такая в хозяйстве, а часть жизни, часть культуры, член семьи. На сегодняшний день есть гипотезы о том, что казаки близки по духу к рыцарским орденам. Так что по определению это были воины, призванные служить Богу с оружием в руках.

— А мы со школы твёрдо знаем, что казаки — это беглые крестьяне, которых потом цари использовали на пограничной службе.

— Эта версия на сегодняшний день не выдерживает никакой критики. Потому что для того, чтобы выжить в степи, надо там родиться. Не может угнетённый, всю жизнь проходивший в лаптях человек вдруг переродиться в одночасье. Да, люди бежали от крепостного права, знали, что найдут защиту на Дону и что отсюда их не выдадут. Этих людей принимали, и имя у них было — голутвенные казаки.

— От слова «голытьба»?

— Да. Но к тому времени, как таковые появились, здесь уже были укреплённые поселения.

— Стоп! Давайте от истории казачества плавно перейдём опять к вашему театру. Вы его создавали?

— Можно сказать, да, но, конечно же, не на пустом месте. Существовал когда-то в Ростове фольклорный театр «Донская вольница», руководил которым Владимир Георгиевич Лисицын. Это был в большей мере казачий драматический театр. Песенный репертуар у них был от консерватории, а спектакли они делали о казаках времён революции и по шолоховским произведениям. Хотя назывался — Театр обрядов, игрищ и действ. К моему приходу руководитель его покинул, а режиссёр (замечательный режиссёр!) Елена Стратьева осталась. И мы с ней вдвоём стали созидать.

— В чём особенность вашего театра?

— В том, что мы возрождаем календарные традиции. Этим мало кто сегодня занимается, а мы видим в этом глубочайший смысл: люди должны знать, что они делают и для чего.

— Сколько у вас спектаклей?

— Три обрядовых действа: «Рождество», «Масленица», «Троица», спектакль «Донская ярмарка». Можем проводить свадьбы, именины, крестины — это тоже у нас особенные обрядовые действа. На фестивале мы познакомились с историко-этнографическим московским театром. Потрясающе интересно. Но у них реконструкция, сценический показ, а у нас то, что называется площадным театром. Это общее действо с людьми. Если нет народа, зрителей-участников, смысл нашего выступления утрачивается.

— Ваше пение тоже совершенно необыкновенное...

— Мы стараемся сохранить традиционные элементы исполнения и стилистические особенности. У казаков историческая воинская стилистика своими корнями глубоко уходит в язычество. Мы, между прочим, изучаем фольклор и Курской, Белгородской, Воронежской областей, которые когда-то входили территориально в состав войска Донского. Любимые праздники славян — Троица, Иван Купала. Кстати, по поводу последнего тоже столько нагорожено, что кроме как эротик-шоу, мы его не воспринимаем. На самом деле это центральный праздник славянского язычества, праздник торжества плодородия. Естественно, торжествует слияние мужского и женского начал, но не на уровне нижней чакры, а именно в божественном смысле: праздник, дарующий плоды, тепло, всё благодатное, что можно взять от солнца и земли. Так вот о нашем пении. Мы пришли к выводу, что пение а капелла это хорошо, но его нам недостаточно, невозможно всю площадь заполнить звуком. Мы стали использовать современные аранжировки. А почему бы и нет? Если в Америке из негритянского джаза сумели создать целую джазовую культуру со множеством направлений, то почему наши дети, кроме «Калинки-малинки» и «Во поле берёзка стояла», ничего больше не знают? А ведь наше ладовое пение так многообразно! Иногда мы поём старинные песни, и нас спрашивают: на каком языке вы поёте, какого края эти песни? Так что работы здесь — непочатый край. Наш звукорежиссёр, композитор и аранжировщик Владимир Аллахвердов, выпускник эстрадного отделения Московского университета культуры, джазовый по сути человек, когда мы предложили ему сделать наш первый альбом, схватился за голову и закричал:

— Вы что, я вообще не знаю никаких русских народных песен!

А потом мы его заразили (как всех, кто к нам попадает), и теперь...

— У вас аранжировки народного творчества в джазовом ключе?

— Можно и так сказать. Хотя мы стараемся, чтобы тембры, используемые в аранжировке, сохраняли архаику тех инструментов, которых на сегодняшний день уже практически и нет: гудка, духовых, владимирского рожка, колёсной лиры и т.д.

— Ваш коллектив — это увлечённые люди...

— Причём все. У нас нет солистов, вернее — все солисты: певцы, танцоры, музыканты. Фольклор — сам по себе синкретичный, многообразный жанр. Сделать его достоянием всех — наша миссия. Мы так чувствуем, мы так живём.