ГРЕМЯТ, ПОЮТ ДЖАЗ-БАНДЫ...

«МУЗЫКА ТОЛСТЫХ» В РОСТОВЕ-ПАПЕ

За Ростовом-на-Дону давно и прочно закрепилась слава одного из крупнейших джазовых центров России. В первую очередь это связано с именем Кима Назаретова - донского джазмена, завоевавшего мировую известность. Однако талант Назаретова возник не на пустом месте. Наш южный город с первых шагов отечественного джаза сумел оценить этот стиль по достоинству, импровизируя, фонтанируя, превратил ритмы негритянских окраин в музыку русской души. Мы хотим вспомнить о несправедливо забытых ростовских Армстронгах и Би-Би Кингах 30-40-х годов.

МУЗЫКА ОКРАИН ПРОТИВ МУЗЫКИ САЛОНОВ

Первый джаз-банд создал в нашем городе Иосиф Стельман. у которого пела замечательная солистка Ружена Сикора. Начинал Стельман в кинотеатре «Солей» в 1938 году. «Солей» (позже переименованный в «Гигант») располагался на втором этаже нынешнего ДК строителей, над шикарным рестораном «Ампир» на углу Большой Садовой и Николаевского (нынешнего Семашко). Музыканты играли в фойе. Публика слушала стоя, многие отбивали такт и даже пританцовывали: кинотеатры были заведениями демократическими. Разве что в фешенебельных «Олимпе» (позже - «Комсомолец») и «Руж» (после войны - «Победа») стояли кресла. А этажом ниже «Солея», в «Ампире», звучала чуждая пролетариям классика. Здесь предпочитали тихую скрипку, виолончель, рояль - и никаких певцов-солистов. Тон задавала старорежимная публика со своими старорежимными вкусами.

Но джаз с каждым годом всё более агрессивно отвоевывал для себя позиции. В кинотеатре «Колизей» («Буревестник») блистал со своими музыкантами Валентин Захаров (после войны он с командой перебрался в «Руж»), в «Родине» играл джаз Ивана Мирошина. При клубе медработников выступал джаз-банд «Vita» под управлением Глуховского. В богемном ресторане «Аре» (рядом с кинотеатром «Руж»), где собирались в основном актёры - публика эстетская и подверженная растлевающему влиянию гнилого Запада, можно было услышать первый в городе джазовый квартет «Вейм Траум Синка Патере».

Но больше всех любим ростовчанами был всё же джаз Александра Воронина. Попасть на выступления музыкантов было непросто: коллектив работал только на гастролях и обслуживал исключительно сотрудников железной дороги. Путейцы гордились «собственным джазом» и ревниво относились к нему. У Воронина выросли такие замечательные музыканты, как Павел Ефремов, Евгений Беляев, Павел Алпатов, Макс Резников.

РЕПРЕССИРОВАННЫЙ АККОРДЕОН  И САКСОФОН В НАРУЧНИКАХ

Кто знает, каких высот достигли бы виртурзы южного джаза, если бы не грянула война. И дело не только в том, что многие музыканты ушли на фронт и погибли. В послевоенные годы в Советском Союзе отношение к «музыке толстых» (как когда-то назвал джаз Максим Горький) резко изменилось. Это произошло не сразу. Яркая жизнеутверждающая радуга звуков, водоворот импровизаций, создававший в душе радостное головокружение, полностью отвечали настроениям народа, победившего в схватке с фашизмом. Сначала в Россию из эмиграции потянулись замечательные исполнители. В Ростове талантливый Дмитрий Головин с эмигрантом из Румынии Израилем Бурдиным организовали отличный джаз при филармонии. Просуществовал он недолго: Бурдина, не привыкшего к реалиям новой родины, быстро осудили «за язык» по 58-й «политической» статье (думать нужно, где и какие анекдоты рассказывать!). Остальные ребята сочли за лучшее разбежаться: все равно с такой репутацией джаз-банду светило выступать разве что в ГУЛАГе.

Казалось, более счастливая судьба ожидает джаз-ансамбль аккордеонисток, выступавший в кинотеатре «Олимп» под руководством жены Головина - Элеоноры Софианопуло. В женском коллективе работали лишь двое мужчин: Георгий Балаев (ныне - известный композитор) и Владимир Пилипко, выступавший как солист. Публика принимала аккордеонисток на ура : помимо того что играли они виртуозно, девушки были красавицами - одна в одну (неудивительно, что и Балаев, и Пилипко именно здесь и нашли себе жён).

И всё бы хорошо, если бы в дело не вмешалась политика. Вскоре отношения бывших союзников по антигитлеровской коалиции резко похолодели, и американский джаз стал расцениваться как идеологическая диверсия. Ещё и десятилетия спустя в народе ходила едкая поговорка: «Сегодня он играет джаз - а завтра Родину продаст!». В 1948 году появляется запрет на саксофон, гитару, аккордеон... В музыкальном училище эти классы закрываются. Открыли их только через год после смерти Сталина. Особой нелюбовью властей пользовался аккордеон, поскольку этот инструмент был очень популярен в фашистской Германии. Между тем в Ростовском музыкальном училище был один из самых сильных в стране классов аккордеона. Во время войны при отступлении из города в училище остались брошенными несколько десятков отличных инструментов. Для немцев это оказалось прекрасным подарком: в период оккупации они создали великолепный офицерский ансамбль из 30 аккордеонистов, игравших и немецкую народную музыку, и военные марши. После войны партийные бонзы решили, что советские люди не должны подражать дурным вкусам поверженного врага. И аккордеон приговорили «к высшей мере».

ВИРТУОЗЫ РОСТОВА

Лишь со смертью Великого Вождя положение изменилось. В 1954 открылся после восстановления «Колизей», где появился джаз-банд Юрия Ледковского. Опять зазвучали гитара и саксофон. В южную столицу вернулся со своими ребятами сам Петер Первый - виртуозный музыкант Пётр Фролов. Это было событие! Фролов блистал ещё в 1945-м, играя со своей командой на танцах в клубе НКВД (Первомайский парк) - талантливый, с необыкновенным слухом, прекрасно знавший теорию музыки, необыкновенный исполнитель. Ему была подвластна любая музыка - классика, джаз, народная... Петру не раз предлагали место в оркестре областной филармонии, но он предпочел эстраду.

Вместе с саксофоном и гитарой был реабилитирован и аккордеон. Ростов славился ресторанными аккордеонистами по всей стране. В «Центральном» играл Олег Алахвердов, в «Театральном» - Валентин Кайдановский, Сашка Межеровский предпочитал шашлычную... Все они были виртуозами, равными по классу, и обожали свой инструмент. Но к началу 70-х в кабацкий мир буквально ворвался Алексей Морозов. По технике и исполнительскому мастерству он был на голову выше всех остальных.

Скрипач Евсей Каган, рано ушедший из жизни Алекс Пиликьян, Эдик Галустян, принявший эстафету от Петера Первого.  Нет, невозможно в одном небольшом очерке воздать по заслугам всем замечательным ростовским музыкантам. Каждый из них достоин отдельной главы в большой энциклопедии ростовского джаза. Будем надеяться, что когда-нибудь она увидит свет.