РОСТОВСКИЙ ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ КУРИТ ТРУБКУ И ДАЖЕ ИГРАЕТ НА САКСОФОНЕ

Двое в комнате — я и... Владимир Ильич. Почти по В.В. Маяковскому. Но, в отличие от Владимира Владимировича, беседу веду не с безмолвной фотографией на стене, а с вполне реальной личностью. Правда, рассуждали мы не о судьбах страны и не о мировой революции. О ростовском джазе вели речь. И о месте в нем Владимира Ильича...

Ведь недаром же на состоявшемся недавно юбилейном вечере моего визави (отмечалось 60-летие со дня его рождения) в киноконцертном центре Кима Назаретова руководитель джазового оркестра Ростовского училища искусств Радинский так прямо и сказал, точно отрубил:

- СКАЖУ ВАМ ЧЕСТНО Я, ДРУЗЬЯ, - ДРУГОГО НАМ НЕ НАДО ИЛЬИЧА!

Того же мнения придерживались, судя по «долгим и продолжительным аплодисментам, переходящим в овации», и другие собравшиеся в тот день в зале ростовчане.

Виновник торжества оглядывал зал по-ильичевски прищуренным взглядом, благодарил за обращенные в его адрес ласковые слова. С той же благосклонностью слушал исполненные в его честь джазовые композиции.

А потом сам взял в руки свой любимый саксофон. Заиграл. Да так, что каждому стало понятно: Владимир Ильич - редкого таланта музыкант! Произведения, которые он исполняет, и следует называть настоящим джазом.

...Этот факт уже признали все ведущие джазмены мира: в России сейчас лидируют две крупные джазовые школы. Московская, с ее несколько рафинированным классическим исполнением, и ростовская - более мелодичная, эмоциональная, яркая.

И вовсе не бетховенскую «Аппассионату» исполнил Владимир Ильич. Прозвучали его любимые произведения из репертуара Б. Стрейхорна, К. Бейси, М. Леграна, Д. Элингтона, других джазовых композиторов.

Корреспондент «Вечернего Ростова') поинтересовалась у юбиляра:

- Владимир Ильич, как же вы умудрились с таким сочетанием имени и отчества заняться делом, столь далеким от «генеральной линии»? Вспомнить хотя бы легендарную фразу: «Сегодня ты играешь джаз - а завтра Родину продашь...»

- Это сейчас звучит не только смешно, но и грустно. Ростовские джазмены старшего поколения - дети 30 - 40-х годов. Для них слово «Родина» наполнено большим смыслом, чем для нынешней молодежи. Отец Кима Назаретова (основателя и первого руководителя ростовского биг-бенда. - Н.М.) воевал, в Великую Отечественную погибли мой отец и отец Вити Кутова (второго руководителя ростовского джазового оркестра. -  Н.М.). Могли ли мы предать их память?..

Просто партбоссы не понимали, что джаз - это новый жанр в музыке. Но разве можно запретить искусству развиваться?

В 50-е годы мы играли в Ростове джаз всюду, где только можно было. Образовывали оркестры при ростовских парках, кинотеатрах, вкрапляли в эстрадную музыку элементы джазовой. Особенно же благодатная почва создалась тогда в студенческой среде. Я в то время учился в институте сельхозмашиностроения…

- Значит, есть все-таки сходство между вами и вашим тезкой Володей Ульяновым: вы, как и он, начали свой «революционный путь» еще в студенчестве?

- Может, и так… Но в отличие от того Ильича, я не сразу отошел от своей первой профессии. Несколько лет проработал в одном из ростовских НИИ. Кажется, неплохим был инженером: заявки на изобретения подавал, попытался даже кандидатскую защитить, в аспирантуру поступить.

И вообще, диссидентом и оппортунистом себя никогда не ощущал. Вы можете не поверить, но я был примерным членом компартии. Года два даже в инструкторах райкома КПСС ходил.

Представляете, каково было удивление моего тогдашнего руководства, когда я объявил, что ухожу с престижной работы? Но при этом не более выгодное с материальной и социальной точек зрения место себе приглядел, а полностью решил отдаться… джазу.

Ким Назаретов тогда позвал нас к себе…

- Это когда он, возвратившись после учебы в Харьковской консерватории, образовал в родном городе первый джазовый биг-бенд?

- Позже. Поначалу мы играли едва ли не полулегально. У нас не было ни собственного помещения, ни признания тогдашним управлением культуры. Лишь когда наш биг-бенд стал заявлять о себе на различного рода джазовых фестивалях и конкурсах, когда в мире заговорили о таком явлении, как ростовский джаз, тогда только мы и получили официальный статус.

В будущем году исполнится 25 лет, как образовался наш оркестр.

- К сожалению, из того - первого - состава вашего оркестра немногие перешагнули свой 60-летний рубеж...

- Это так... Из «стариков» остались я, Леня Тюрин, Витя Попов, Коля Иоаннисян, Женя Медведев. Но глупо сваливать вину на джаз. Все дело в той самоотдаче, с которой мы тогда жили. Нас ведь никто не ждал с нашим джазом, когда мы, распахнув в городе двери, заявили: вот МЫ и вот НАША музыка. Самим приходилось все в жизни пробивать.

Хотя если спросите меня «зачем?», ответа не дам. Как и альпинист не может ответить, почему он идет в горы…

- А вот ваш тезка - Ульянов-Ленин - знал, зачем делал революцию. По крайней мере, за своего брата Александра, покушавшегося на жизнь царя Александра III, он отомстил…

- У меня иначе все сложилось. Я вижу смысл жизни в двух внуках. Моих дочерей угораздило назвать их одним именем – Александр. Различаю так: старшего называю Александром I, младшего - Александром II.

- И дело своей жизни им передадите?

- Как получится… Во всяком случае хочу думать, что мой инструмент не будет пылиться на полке, когда я не смогу уже на нем играть. Кто-нибудь из моих мальчишек возьмет его в руки. И заиграет  - заметил Владимир Ильич, задумчиво попыхивая трубкой и ласково поглаживая футляр, в который был бережно уложен его любимый саксофон.