«БОЛЬШОГО» МНОГО НЕ БЫВАЕТ!

   В День независимости в филармонии закрывал сезон Ростовский симфонический оркестр. Вместе с приглашенными солистами Большого театра публике предложили «полистать страницы» любимых опер русского и мирового репертуара. В общем, на концерте интриги было две. Что он задумывался ещё два года назад и всё-таки состоялся — первая. Вторая — закрывать симфонический сезон с нашим оркестром приехал Равиль Мартынов. Значит, есть надежда, что он не снял с себя художественное руководство, и дальше будет гарантом новых музыкальных, неожиданных премьер, которыми дышал сезон предыдущий, а данный, ввиду его отсутствия, не удивил ничем. Мартынов — «брэнд» оркестра. Для меня писать о его дирижёрском почерке, всё равно что рассказывать о том, как бразильцы играют в футбол.

    Как художественный руководитель, маэстро опять показал мастер-класс: как блестяще можно провести «надоедливо - шлягерную» программу — живо, трепетно и строго по правилам. 12-летний, уже почти семейный, подряд дирижёра и оркестра был на высоте.

      Теперь вернёмся к интриге первой. Да, выступить перед ростовчанами приехали угасающие «звёзды» Большого театра. Поскольку их слава «див театра» уже позади, ажиотажа в музыкальном мире города это не вызвало. А зря. На концерте я не заметила никого из солистов Музыкального театра. Господа нынешние актёры, вам ещё предстоит, (а возможно, и нет), достичь тех высот, которыми могут гордиться четыре участника концерта. И поучиться у них актёрскому мастерству вы могли бы. Пели они и фрагменты вашего репертуара и то, что вам ещё предстоит постигнуть.

Вместе с оркестром столичные гости продемонстрировали школу «Большого стиля», опять же, можно сказать, провели «мастер-класс» — как правильно распоряжаться своими голосами, даже если голос уже не в лучшей форме. В их пении было столько тональной выразительности, интонационного богатства, что на возраст легко было закрыть глаза. Может быть, кто-то и считает извращением, когда люди немолодые поют молодёжные (не все) партии о любви, но на концерте мне не показалось это противоестественным. Актёрский кураж присутствовал в пении ровно в той степени, какая оградит актёра от непрофессионализма. Публика охотно прощает, когда замечательные певцы по возрасту вдвое превосходят героев арий. Слушатели любят певцов, ибо отождествляют их натуры с их голосом. Я не ждала откровений, но звёздные всплески прежнего голосового богатства и вокального мастерства были такого уровня, который большинству солистов Музыкального театра ещё не доступен. Овации не утихали после каждого соло.

     Главным украшением вечера стал легендарный бас Большого театра — Артур Эйзен. Не всякий певец найдёт в себе смелость выйти на сцену в 76 лет. При этом спеть партии, требующие уникального вокального титанизма и бесстрашия — песню Валаама из «Бориса Годунова» Мусоргского и арию дона Базилио из «Севильского цирюльника» Моцарта. Гениальный старик покорил зал. Он так щедро расточал своё вселенское обаяние, и в нём читалась не менее вселенская ностальгия по сцене. Он доказал, что не только безупречно взятая нота — есть свидетельство совершенства. Эйзен — прямой наследник «шаляпинского пения»; суть оного, мы знаем, в соединении пения с драматическим проживанием образа роли. Каждая нота была отображена в мимике, игриво, артистично, интонационно точно! А когда на «бис» без оркестра, в мёртвой тишине зала, он почти мелодекламировал русскую песню «Ах ты степь широкая, степь раздольная…», я и не заметила, как по щеке покатилась слезинка. Вот они, родные и недоступные нынешним басам, черты русской песни — вместо поставленного звука, нечто исходящее из потаённой глубины души. Стон о горькой судьбине народной! На сцене стоял последний из «могикан» великого русского пения!

     Другие участники концерта — народный артист России Александр Ломоносов (тенор), заслуженные артистки России Ирина Удалова (сопрано) и Нина Гапонова (меццо-сопрано) — расходовали свои таланты не менее эмоционально, привычно решая все вокальные сложности. Особенно проникновенно прозвучали партии из «Пиковой дамы» Чайковского: дуэт Лизы и Полины, интермедия «Преданность пастушки», ария Лизы «У канавки», ариозо Германа. И совсем уж трагично и одновременно эталонно, вложив в неё все чувства о ностальгическом прошлом, спела тему старухи-графини Нина Гапонова. Ах, молодость, тебе недоступна такая широта чувств!