ПЕРСИДСКИЕ МОТИВЫ СУРЕНА ВАСИЛЬЕВА

Ассириец с русской фамилией и отчеством, замечательный переводчик и скульптор от бога. Жизнь ростовчанина Сурена Васильева была полна политических интриг и высокого творчества….

Аварийный дом на улице Шаумяна, полуподвальное помещение с высокими потолками, на полках вперемешку макеты, эскизы, готовые скульптуры, чеканки; горы мусора на полу, кажется, достигают потолка. Хозяин мастерской смущённо улыбается и просит прощения за творческий беспорядок. Напротив меня известный ростовский скульптор Сурен Васильев. Лучше, чем занимаемые в разное время посты, о нём говорят его работы. Это «Скорбящая мать» у Вечного огня, статуя русско-болгарской дружбе в парке Плевена, мемориал павшим сотрудникам МВД возле бассейна «Волна», мемориальные доски Есенину, Рахманинову и многие-многие другие. Всю жизнь скульптора можно проследить по газетным статьям – в советских и зарубежных изданиях, позже в российских…

Отец Сурена Васильева – Пётр Васильев – в 1915 году был мобилизован в царскую армию из Армении. Воевал на турецком фронте, затем попал в плен и был угнан в Аравийскую пустыню. Пётр Васильев – один из основателей коммунистических партий Ирана и Ирака – стал профессиональным революционером. Восемь лет он просидел в шахской тюрьме, а позже три раза приговаривался к смерти. По стопам отца пошёл и старший брат Сурена. Сохранились газеты на персидском языке, где и одному, и второму вынесен смертный приговор.

Будущий скульптор родился в Ираке, а детство и юность провёл в Иране. С десяти лет Сурен, при рождении названный Санхарибом, оказался вовлеченным в подпольную деятельность. В капсуле, спрятанной в руле велосипеда, он развозил секретные записки членам организации, борющейся против шахского режима. В 1953 году 18-летнего Сурена схватили полицейские на центральном рынке Тегерана. Три года он просидел в тюрьме. Именно там молодой человек приобщился к искусству – стал писать стихи и лепить из хлебного мякиша фигурки зверей.

Талант Сурена проявил себя на учёбе в колледже изящных искусств. Молодой человек закончил его с отличием и, как и все лучшие ученики, получил из рук шаха свидетельство и книгу в подарок. Перед молодым человеком открылись блестящие перспективы: продолжить образование его отправляли в один из красивейших городов Италии, где ему были обеспечены не только обучение, но и высокая (750 долларов) стипендия.

Сурену пришлось отказаться: старший брат, уже давно приговорённый к смерти, попал в тюрьму, и семья собиралась бежать в Союз, чтобы просить там политической защиты. На лодке рыбаков они выплыли в море и ещё двое суток прятались в трюме торгового судна «Пионер».

Через несколько дней в газетах «Правда» и «Известия» появилась нота советского правительства министерству иностранных дел Ирана. Одно название этого документа – «Грубая полицейская провокация» – само по себе отражает смысл. В статье говорилось о незаконном аресте брата и пытках в иранских застенках, о провокационном акте по отношению к советскому гражданину. Семья Васильевых оказалась в эпицентре международного скандала. Брата из тюрьмы выпустили, и даже не мешали его отъезду в Союз для воссоединения с семьёй.

Привыкание к родине отца проходило тяжело. Русского языка не знал никто. Троих братьев Васильевых отправили работать в Ростов на завод «Ростсельмаш». Там, между сменами, по поручению партячейки рабочие обучали братьев русскому языку. Тетради Сурена с этими записями хранятся до сих пор. Братьев любили, но не упускали возможности похохмить, из-за чего те попадали в разные смешные ситуации. Приходит, к примеру, в общежитие начальник профкома и заводит разговор: «Как ваши дела?». – «Хреново», – отвечает с радостной улыбкой Сурен. «Как учеба?» – продолжает начальник. «Тяжело в учении – легко в гробу», – бодро рапортует тот. «Ну а как идёт работа?» – «Да как три пальца… об асфальт».

Но трудиться всю жизнь на заводе Сурен не хотел, его влекло творчество. Он поступил в Ереванский художественный институт, по распределению вернулся в Ростов. Сначала приходилось тяжело, ведь многие до сих пор называли его перебежчиком и относились настороженно. Недоумение вызывал и тот факт, что некоторые социально значимые работы скульптор делал бесплатно или перечислял гонорары в фонд обороны. Не видя широты натуры, недоброжелатели считали, что это реверанс в сторону правящей партии.

Кроме заказов, мастер творил для себя: на полках бюсты мыслителей и знаменитых людей, терракота Джуны, троюродной сестры Васильева, скульптуры из серии «Материнство» и фрагменты ассирийской войны. Любимые работы связаны с персидскими мотивами – Есенин, воспевший их в своих стихах и Стенька Разин, похитивший персидскую княжну. По персидскому языку Сурен Васильев скучает. Пожалуй, он является единственным человеком в Ростове, в совершенстве владеющим им. И не только персидским. На самом деле Сурен Петрович полиглот, он знает семь языков и свободно переводит с них.

Вот такой интересный человек скульптор Сурен Васильев…А подпольные газеты из Ирана ещё долго приходили Васильеву в толстых конвертах на ростовский адрес...