ДОЧЬ ПИСАТЕЛЯ БОРИСА ИЗЮМСКОГО СЕГОДНЯ ЖИТЬ ЕЩЕ МОГЛА БЫ...

После публикации корреспонденции «Дочь известного донского писателя стала жертвой невестки и сына» в редакции «Вечернего Ростова» несколько дней не смолкали телефонные звонки. Ростовчане были потрясены и возмущены случившимся. Требовали назвать в газете имена сына и невестки - тех, кто издевался и в конечном счете погубил несчастную женщину. Недоумевали, как вообще ТАКОЕ стало возможно в писательской семье. Просили назвать фамилию писателя...

Немало было звонков и от тех ростовчан, кто догадался, о КОМ идет речь. Некоторые из звонивших так и говорили: «Мы знали, что беда в этом доме когда-нибудь стрясется…»

Потом пошли письма. Почти все авторы посланий безошибочно назвали имя писателя - Борис ИЗЮМСКИЙ.

Да, это страшное по своей жестокости ЧП произошло в доме автора «Алых погон» и исторических романов, которыми с удовольствием зачитывались не только ростовчане. Имя Бориса Изюмского было знакомо любознательному читателю на всей огромной территории бывшего Союза. А его «Алые погоны» стали настольной книгой для многих советских мальчишек, мечтавших о суворовском училище и о жизни, наполненной высоким смыслом.

Внук Миша был явно не из их числа. Он с детства отличался дерзким, своенравным характером.

Впрочем, на это имелись свои причины. Жизнь у его родителей не сложилась, можно сказать, с первого дня. Людская молва сразу во всем обвинила отца Миши, который, мол, создал для своей жены «невыносимые условия». Хотя на самом деле все было гораздо сложнее и запутаннее...

Но сегодня, когда некоторых членов семьи уже нет в живых, поздно пытаться выяснить, почему все вышло вкривь и вкось и кто все-таки виновен в том, что Миша вырос именно ТАКИМ.

Каждый из родителей по-своему любил мальчика. Но порой верх брали соперничество, ненужные амбиции. Свое дело сделало и известное имя деда, которым манипулировали, как хотели. А тут еще Борис Изюмский оставил семью... Все это вместе взятое сыграло роковую роль в становлении подростка.

К чести зятя писателя, З.М. Осканова, он не оставил жену и сына - несмотря на то, что семья так и не соединилась. До последнего помогал им и деньгами, и фруктами с собственного сада. Только ради них он, уже пенсионер, до сих пор работает на двух-трех работах.

...В редакцию «Вечернего Ростова» Зарук Манукович пришел вскоре после публикации. Он не пытался оправдывать сына. Но и не скрывал, что тяжело переживает трагедию. Случившееся оглушило его, хотя он давно предчувствовал возможный конец. Недаром еще в апреле этого года З.М. Осканов обращался к прокурору Октябрьского района с просьбой вмешаться в дело.

Его давно беспокоило будущее сына. Осканов-старший видел, что мальчик еще подростком вышел из-под контроля. Что ему нужна была твердая мужская рука. А Миша жил в окружении женщин мягких и безмерно любящих его матери и бабушки. Лишь на непродолжительное  время  отцу удалось забрать Мишу к себе (это когда он поколотил мать и бросил нож в бабушку). Осканов надеялся, что сумеет повлиять на сына и выбьет, как говорится, дурь из головы.

- Я его пытался приучить к труду, устроил к себе в депо, - рассказал З.М. Осканов. - Вместе работали, и ему это нравилось. Хотел из него человека сделать. Думал, может, после училища хоть фрезеровщиком станет. У меня всегда душа болела, что из него получится. Я видел сына грамотным человеком, а вышло... Потом случилось это ужасное ЧП, когда мать моей бывшей жены трагически погибла от ожогов (виной тому был бытовой обогреватель), и жена забрала сына назад...

По словам отца, он неоднократно пытался вразумить сына, чтобы он оставил мать в покое. С появлением в доме невестки несчастную женщину стали бить еще чаще. Если раньше отец хоть как-то мог влиять на сына, то теперь им полностью руководила молодая жена. Она неоднократно заявляла во всеуслышание о своем желании «сжить со свету свекруху, чтобы завладеть квартирой».

Участковый инспектор милиции С.В. Коломиец в беседе с корреспондентом «Вечернего Ростова» признался, что сын с невесткой погибшей произвели на него впечатление не совсем вменяемых людей.

«Ну разве может нормальный человек в объяснительной записке написать, к примеру, такое: «Я избила Елену Борисовну за то, что она дала моему сыну конфету или игрушку»?» - пожал плечами Станислав Витальевич.

Рассказал участковый инспектор и о случае, после которого было возбуждено уголовное дело по факту избиений:

- Тогда Елена Борисовна лежала со сломанной ногой в гипсе. Невестка схватила ее за волосы и стащила с кровати на пол. Потом уселась сверху и начала прыгать. А сын не-сколько раз ударил мать кулаком... Я сделал все, что мог: собрал материал для передачи дела в суд. Но суд так и не состоялся. За несколько дней до заседания Елену Борисовну увезли с ножевыми ранениями в БСМП-2, где она и умерла.

Елену Борисовну хоронил и оплакивал весь двор, в котором она прожила почти всю свою жизнь. Ни сын, ни невестка даже не подошли к гробу. И долгое время эти люди, к ужасу окружающих, оставались на свободе. А невестка заявляла о том, что ей ничего не будет, так как она, мол, многодетная мать.

Не удивительно, что соседи, которые ежедневно наблюдали спокойно разгуливающих Оскановых, были крайне возмущены бездействием правоохранительных органов...

Обо всем этом «Вечерний Ростов» рассказал в сентябрьской публикации «Дочь известного донского писателя стала жертвой невестки и сына». Прокурор Октябрьского района, правда, заверил читателей газеты в том, что от наказания никто не уйдет. Но нас смутило то обстоятельство, что уголовное дело в отношении Оскановых, как сообщили в канцелярии Октябрьского суда, ПРИОСТАНОВЛЕНО - так как они якобы в розыске.

«Как в розыске? - помню, удивилась я. - Они живут в своей квартире!» «Значит, милиция так ищет», - ответили мне.

Только после выступления «Вечернего Ростова» Оскановых сразу нашли, арестовали и поместили в следственный изолятор...

И вот состоялся суд (дело слушалось в Октябрьском районе). Михаил и Лариса Оскановы были приговорены к семи годам лишения свободы каждый в исправительно-трудовой колонии общего режима.

Однако сами осужденные не согласились с приговором и обратились с кассационной жалобой в областной суд. Судебная коллегия областного суда (в составе председательствующего А.Ф. Кульбака, судей Н.А. Бондаревой и С.Д. Севак, а также прокурора Н.М. Ильиной) рассмотрела кассационную жалобу по делу Оскановых. Приговор Октябрьского суда в отношении невестки Елены Борисовны Изюмской - Ларисы Оскановой - оставлен без изменения. В отношении сына погибшей Михаила Заруковича Осканова - приговор смягчен, поскольку «не было сговора группы лиц». Поэтому внуку писателя Бориса Изюмского предстоит провести в местах лишения свободы не семь лет, а три года.

...И все же, по мнению многих людей, Елена Борисовна могла бы остаться живой. Она могла быть среди нас, если бы к голосу Зарука Мануковича прислушались те, к кому он обращался за помощью. Если бы соответствующие органы отнеслись к делу не формально, а с пониманием и участием.

«Знаю, что мое заявление в органы внутренних дел было передано следователю, но меня никто не вызвал и не допросил, - с горечью заметил З.М. Осканов. - Я даже не проходил свидетелем по делу».

А ведь Осканов неспроста еще в апреле написал прокурору Октябрьского района о том, что в доме в переулке Соборном может быть труп. Не для того, чтобы кого-то напугать или сгустить краски...

Он бывал в квартире сына и знал о той атмосфере ненависти, в которой жила его бывшая жена. Видел, что под влиянием невестки сын стал неуправляемым. Знал, что беседы участкового милиционера не в состоянии повлиять на распоясавшихся детей. Быть может, думал он, есть смысл избрать какую-то иную меру пресечения, учитывая систематичность противоправных действий?

Отец сердцем чувствовал неладное. Понимал, что когда-то здесь может произойти страшное, и боялся этого. Хотел отвести беду, предотвратить преступление. Пытался стучать во все двери. Не получилось. Его не услышали...