ЗНАМЕНОСЕЦ

Переехав в Москву, Митрофан Греков, классик отечественной батальной живописи, говорил, что тоскует по Новочеркасску и что лучше всего работалось ему там. Именно в Новочеркасске написал он полотна, которые вошли в собрание Государственной Третьяковской галереи.

И Новочеркасск помнит Грекова. В городе есть Дом-музей художника, войдя в который вы ощутите атмосферу двадцатых годов прошлого века, увидите завершенные композиции и этюды Грекова и услышите истории его жизни, так похожие на фантазию писателя.

"ЧЕРНЫЙ ВОРОН"

Шел 1920 год. Однажды у дома Грекова (не этого дома, купленного позже у станичного атамана, а прежнего, где художник с женой Антониной Леонидовной квартировали) остановилась машина. Из нее вышли люди в военной форме. Они были корректны. Сказали, что приехали за Митрофаном Грековым, которого срочно вызывают в Ростов.

Антонина Леонидовна им не поверила, подумала, что увезет этот "черный воронок" ее мужа, и неизвестно - увидятся ли когда еще.

И у Грекова на душе было неспокойно. До тех пор, пока в коридоре учреждения, где его попросили немножко подождать приема, не появилась знакомая фигура. Авилов! Они учились вместе в Питерской академии живописи, ваяния и зодчества. Тут-то все и прояснилось.

Авилов сказал, что недавно товарищ Ворошилов посетил новочеркасскую художественную выставку. На него большое впечатление произвела работа Грекова "Вступление полка Володарского в Новочеркасск". Товарищ Ворошилов хотел бы предложить художнику сотрудничество с Красной Армией.

Греков согласился.

- В Новочеркасске в то время были КУКСы - курсы повышения квалификации кавалерийского комсостава, - рассказывает Вера Лиховидова, научный сотрудник Дома-музея. - Кавалерийских командиров хотели сделать всесторонне образованными людьми. В программу обучения входило и рисование. Преподавателем был Греков.

Его супруга вспоминала, что Митрофан Борисович очень серьезно относился к этим занятиям. Если учеников посылали на полевые учения, Греков следовал за ними, добираясь туда пешком. Не хотел, чтобы между уроками были большие перерывы.

ПИАНИНО ВМЕСТО ХЛЕБА С САЛОМ

...Получив первый советский гонорар, Греков отправился на рынок за продуктами. Там его встретила женщина, явно испытывающая большую нужду в деньгах. Она предложила Грекову купить у нее пианино. И Греков вместо продуктов купил пианино, - и чтобы выручить женщину, и потому, что рад был сделать сюрприз Антонине Леонидовне. Она прекрасно играла на фортепьяно и очень страдала от того, что в Новочеркасске у нее не было инструмента.

Он тоже любил музыку и порой, когда работа почему-то не шла, просил жену поиграть. Антонина Леонидовна тут же оставляла все дела и садилась за инструмент, зная, как важно художнику поймать нужное настроение. Она ведь и сама училась в Академии живописи, ваяния и зодчества. Точнее, посещала ее на правах вольнослушательницы.

Там в академии она впервые увидела Грекова и сразу выделила его среди прочих. А он? Не заметить Тонечку Малееву он не мог хотя бы потому, что других девушек на их сугубо мужском курсе не было. Но как развивались их отношения, достоверно неизвестно.

Тонечка Малеева не блистала красотой, но с Грековым ее связывали общие интересы. К тому же она любила талант Грекова и верила, что ее друг станет большим художником.

Когда началась Первая мировая война, Антонина Леонидовна целый месяц ехала во фронтовой теплушке к Могилеву, чтобы навестить молодого супруга. Греков состоял посыльным при штабе, а на досуге делал зарисовки из жизни русской армии, которые печатались иногда в газетах. И уж ничто, конечно, не могло удержать Антонину Леонидовну в Петербурге, когда пришло известие о его ранении. У нее не было сомнений, где ей следует быть: рядом с мужем.

- В голодные 20-е, - говорит Татьяна Родионова, заведующая Домом-музеем Грекова, - Антонина Леонидовна, дворянка по происхождению, ходила стрелять галок на суп. Не потому, что муж этого сделать не мог, а чтобы не отвлекать его от работы.

Стало быть, ради искусства.

ШОЛОХОВ в живописи

Фамилию Греков художник получил не сразу. Причиной тому - семейная драма. Ведь Митрофан был незаконнорожденным.

Его мать - Ирина происходила из крестьянской семьи. Замуж ее не выдали, а продали. Отец Ирины до того погряз в долгах, что рад был отдать несовершеннолетнюю дочь лавочнику Мартыщенко - только бы тот не требовал с него больше денег.

Муж вызывал у Ирины единственное чувство - отвращение. Она часто пыталась убежать из дома, но ее возвращали супругу. Однажды Ирина спряталась в стогу сена на помещичьем дворе. Барин, Борис Греков, обнаружив беглянку, внял ее мольбам и оставил в своем доме. А потом у них возник роман, Греков продал усадьбу и переехал в другое место - подальше от угроз лавочника и соседских пересудов.

Но это еще не был счастливый финал: рожденные у Бориса Грекова и Ирины дети могли носить только фамилию Мартыщенко. Им давали отчества крестных отцов. И так было до тех пор, пока законный супруг Ирины не умер. Только в 1911-м, когда Митрофан заканчивал академию, он превратился из Мартыщенко в дворянина Грекова.

- Несколько лет назад, - продолжает Татьяна Родионова, - к нам приезжал из-за границы племянник Грекова, сын его брата Александра, который был белым эмигрантом. Племянник рассказывал, что когда в руки отцу попала первая советская книга о Митрофане Грекове, тот, прочтя, будто детство знаменитого художника проходило в хате-мазанке, нужде и лишениях, разорвал ее со словами: "Все - ложь".

- Митрофана Грекова называли певцом, знаменосцем Первой Конной. Но сразу ли и безоговорочно принял он новую власть?

- У него много работ, по которым непросто определить отношение автора к изображенному: сочувствует ли художник белым? Или он на стороне красных?

- Я бы назвала его Шолоховым в живописи, - добавила Вера Лиховидова.

СМЕРТЕЛЬНАЯ ПРАВДА

Однажды на собрании художников молодые живописцы стали высказываться в том духе, что время реалистов в искусстве миновало и пора им уступить дорогу другим творцам. Молодые резко нападали на реалиста Грекова. Тут будто бы в разговор вмешался Ворошилов и сказал:

- За Грекова заступится одна влиятельная дама.

- Кто она? – раздался голос из зала.

- Красная Армия.

...Греков был верен правде жизни. Он никогда не писал по воображению. Хотя зрительная память у него была феноменальной. Только с натуры! Даже перед тем, как написать хвост лошади, он делал несколько этюдов. У Грекова были отдельные, постоянно пополняемые папки на разное время дня, года: "Вечер", "Пасмурный день", "Утро" и т.д.

Это стремление к объективности, точности и правде жизни и стало, по мнению сотрудников музея, для Грекова роковым.

В 1934 году все с тем же своим приятелем Авиловым Греков поехал в творческую командировку в Севастополь. У него был заказ на создание панорамы с рабочим названием "Перекоп". Панорама должна была восславить подвиги Красной Армии. Однако, беседуя с местными жителями, Греков все больше убеждался в том, что происходившее в те годы в здешних местах было красным террором.

У Митрофана Грекова случился сердечный приступ. По одной из версий, от невозможности солгать ни в жизни, ни в искусстве. Из командировки в Севастополь он не вернулся.