Фотосессия в розовых тонах

Корреспондентка "Газеты Дона" на несколько дней стала фотомоделью

Застукав меня за покупкой очередной розовой вещицы, известный в городе фотограф предложил сделать мне портфолио. Ясное дело, в розовых тонах. Так, неожиданно для самой себя я сменила профессию.

Гуттаперчевая девочка

Небольшой опыт позирования перед фотокамерой у меня уже был. В сентябре прошлого года один еженедельник предложил мне сняться для обложки вместе с известным певцом Александром Новиковым.

Напуганная первым предложением этого же издания - сняться топлесс, я потребовала гарантий того, что фото будут "приличными", без намеков на какой-либо интим. Гарантом моей "нераздетости" выступил сам Новиков.

Когда начались съемки, Александр сдержал свое обещание. Да так, что когда фотограф предложил ему взять меня на руки, певец как ошпаренный отскочил в сторону: "Нет, это будет уже лишнее... Не отвечает общей концепции проекта".

Как показали съемки, с фотомодельным бизнесом Новиков был знаком и раньше. Он ежеминутно давал ценные указания фотографам и исправлял погрешности моей осанки:

- Выгни спину. Грудь вперед, пятую точку назад, - подталкивал он меня под поясницу. - Пальцы вытяни, иначе руки получатся как культяшки.

Я изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом и старательно выполняла все требования фотографов.

Три часа улыбок и гуттаперчевых прогибов прошли почти незаметно. И только попив чайку и немного расслабившись, я почувствовала смертельную усталость. Голова сильно кружилась, к горлу подкатил комок. Казалось, еще немного - и я свалюсь в обморок.

Но мучения того стоили. Спустя пару недель я с удовольствием разглядывала яркую обложку газеты с крутым заголовком: "Попса, вон!" В качестве иллюстрации Новиков грозно сжимал огромный кулак, а рядом красовалась я в своей розовой маечке.

Никаких "ню"

Ростовские съемки проходили иначе.

Для начала мы встретились с фотографом за чашечкой кофе, чтобы обсудить будущий проект.

- Давай сделаем что-нибудь в духе Лашопеля, - загадочно предложил мне Глеб.

Кто такой был этот Лашопель, было для меня загадкой. "Надеюсь, что это не будут фото в стиле "ню", - тревожно пронеслось в голове. Но демонстрировать свою необразованность страшно не хотелось, а потому, соорудив на лице умную гримасу, я дала согласие: "Ну что ж, попробуем".

Уже спустя полчаса после начала беседы я поняла, что все мои тревоги были напрасными. Французский фотограф Давид Лашопель оказался этаким Сальвадором Дали с фотокамерой. Со страниц шикарного альбома на меня смотрели преображенные Мадонна, Наоми Кэмпбел, ди Каприо. Фото были выполнены в весьма своеобразной манере со множеством ярких, подчас скрытых от беглого взгляда деталей. Работы мастера вдохновляли и будоражили фантазию.

- Давай создадим нечто оригинальное, - задумчиво произнес Глеб. - Попробуем обыграть розовый цвет. Какие могут быть ассоциации? Розовые очки, розовые мечты...

Вторую серию снимков было решено выполнить в черно-белых тонах.

- Это будет борьба и движение против ветра, - вдохновенно произнес художник.

Порочная невинность

Первый съемочный день проходил в мебельном салоне.

- Там великолепный розовый диван, - радостно сообщил мне фотограф. - Бери весь свой розовый гардероб и в двенадцать встречаемся в павильоне.

Ввалившись к полудню в мебельный салон, я мало чем напоминала фотодиву. С двумя огромными баулами в руках и пятью обувными коробками я скорей походила на ломовую лошадь.

Подготовка к фотосессии заняла полночи и все утро, так что даже на чашку чая не хватило времени. При виде фотографа, разъяренного моим двадцатиминутным опозданием, в горле и подавно пересохло.

- Будешь изображать порочную невинность, - мстительно заявил он. - Сделайте ей макияж в карамельно-розовых тонах, - обратился он к визажисту.

- Порочная невинность... Это как? Ярко накрашенная малолетка? - попыталась отшутиться я. Но, поймав на себе грозный взгляд мастера, поняла: "Лучше его сейчас не злить".

Сам процесс съемок тоже оказался занятием не для слабонервных. К тому же требовал серьезной физической подготовки. Пятичасовое пребывание в позе йоги с вывернутыми на 120 градусов шеей, руками и ногами грозило обернуться производственной травмой.

Мои опасения оправдались уже на следующее утро, когда, с трудом поднявшись с постели, я почувствовала, что болит все: руки, голова, спина и даже пятка левой ноги.

Ну а пока я добросовестно исполняла роль фотомодели и, превозмогая все невзгоды этой злополучной профессии, мучительно выжимала из себя мечтательную улыбку.

- Больше эмоций, огня в глазах, - кричал фотограф. - Левую ногу согни еще в колене и подними вверх. Грудь вперед! Ну а теперь в сердцах крикни мне: "Сволочь!" Да, вот теперь верю!

В одну из коротких съемочных пауз я вдруг отчетливо поняла, что полностью растворилась в действе, которым искусно руководил кукловод с камерой. Он мастерски дергал за ниточки и я, как марионетка, падала на пол, расплющивалась на мягких подушках дивана, висла на подлокотниках качающегося кресла.

Куда девались все мои комплексы, природная стеснительность! Короткая юбка, узенькие шорты, купальный костюм - все было не в счет! Я проделывала немыслимые пируэты, даже невзирая на любопытствующие взгляды салонных зевак.

Прикосновения фотографа были и вовсе сравнимы с дуновением ветерка - будто и не мужчина касался твоего тела. Процесс общения фотографа с моделью оказался сродни визиту к гинекологу, когда тема взаимоотношений мужчины с женщиной просто не существует.

Позже я поделилась своими впечатлениями с фотомастером.

- Ничего удивительного в твоих ощущениях нет, - успокоил меня Глеб. - То же испытывают все мои клиентки: и опытные модели, и люди с улицы. Ведь в моих действиях нет никакой сексуальной подоплеки, одна работа на конечный результат. Важно, чтобы человек получился красивым. Может, потому романы между моделью и художником столь редки...

- Но тебя окружает столько молодых, красивых женщин. Неужели мужское начало не берет свое? - не унималась я.

- Со мной это случилось лишь однажды... Обычно срабатывает профессиональное табу. Переспи я с одной-другой своей моделью и по городу вмиг пойдет дурная слава. И потом каждая съемка - это такая эмоциональная нагрузка, после которой просто не остается сил! По-моему, ты и сама в этом убедилась.

Впрочем, по признанию самого Глеба, подобное отношение к модели присуще далеко не всем фотохудожникам.

- Есть в Ростове фотограф, который любит пощупать женщин. Причем ему безразличны ее внешние данные. Главное, что есть тело, которое можно потрогать. Подозреваю, что именно с этой целью он и занялся фотографией. Но замечу, что и фотограф из него, прямо скажем, никудышный...

- А девушки-модели пытаются использовать свои женские чары для решения профессиональных проблем?

- Были случаи, когда девчонки начинали флиртовать, чтобы получить бесплатное портфолио, но у меня такие номера не проходили. Фальшь сразу чувствуется.

Из бесед с другими фотографами стало ясно, что у каждого из них свой способ "раскрыть" модель - заставить девушку раскрепоститься и войти в образ.

Начинающий фотохудожник Елена предлагает клиентам "поиграть". Действует почти по Станиславскому, заставляя поверить в предлагаемые обстоятельства. По словам Елены, метод работает отменно - довольны все: и модели, и мастер.

Другой мастер рассказал мне, что предпочитает доводить свои модели до белого каления. Только тогда, по его мнению, у них проявляются настоящие эмоции: гнев, страдания, искренняя радость.

Выслушав признания фотосадиста, я, признаюсь, обрадовалась, что не попала в его суровые лапы.