НЕЛЕТНАЯ ПОГОДА - ЭТО СКАЗКА!
Небо над Миллерово затянули тучи. Нелетная погода и день, и другой, и третий... Начальник аэропорта - Петр Лебеденко скомандовал летчикам: "Отдыхайте!", а сам задумался: чем бы заняться? Курить? Надоело. В шахматы сыграть? Надоело. Пропустить рюмку-другую? Надоело и это.
А тут вдруг нахлынули воспоминания, как в детстве дрались с пацанами на турецком валу в Азове, изображая отважных казаков и коварных турок.
Воспоминания разбудили, раззадорили фантазию, и неожиданно начальник аэропорта, будто кто ему нашептал, сочинил сказку. Потом вторую, третью.
Эти сказки без надежды на успех повез в Ростов, в издательство. Там прочли и сказали, что сказки издадут, только маловато их. Надо бы еще написать.
И Петр Лебеденко с таким видом, будто сочинять сказки - привычное его занятие, сказал: "Пожалуйста". И в самом деле вскоре написал еще. Так появились знаменитые "Сказки Тихого Дона", которые время спустя издательство "Детская литература" переиздало тиражом в полмиллиона экземпляров!
Хозяйство начальника Миллеровского аэропорта состояло из 6-7 двух-, трехместных самолетов, которые осуществляли, главным образом, санитарные и почтовые перевозки. А начальник не только командовал летчиками и механиками, но и сам летал на одной из таких машин. Шолохов нередко звонил Лебеденко, чтобы тот его "подвез".
В один из таких полетов Лебеденко отважился показать Шолохову свои сказки, а на следующий раз услышал: "Не бросай писать. Что-то в тебе есть".
Правда, вторую книгу Лебеденко - "На дальнем лимане", на ура принятую и издательством, и читателями, Шолохов не одобрил. Петр Васильевич на то не обиделся. Напротив, по сей день считает, что в тот день Шолохов дал ему путевку в Литературу, посоветовав: "Напиши роман о летчиках. Лучше самого летчика книгу о них никто не напишет".
Петр Лебеденко написал четыре романа о летчиках и множество других книг (некоторые из них были экранизированы и инсценированы). Многие годы он был председателем Ростовского отделения Союза писателей, а к его боевым наградам в мирное время прибавился орден Ленина - за труд писательский.
КАК НЕ ПОВЕРИТЬ В СУДЬБУ?
- Как-то раз, - вспоминает Петр Васильевич, - обо мне готовили телепередачу, и девушка-журналистка, зная, что много лет я был в партии, спросила с ухмылочкой:
"А вы в судьбу верите?".
- А как же не верить в судьбу? - говорит теперь уже мне Лебеденко. - Бывало, прилетал с тыла летчик - хороший, опытный, совершавший виртуозные фигуры пилотажа. Но два-три вылета, и - сбивали его немцы. Он – не виноват. Судьба.
А я более 700 вылетов совершил, и лишь раз был ранен, причем так удачно, что благополучно долетел до своих.
Летчиков нашей эскадрильи называли ночниками. Ночами мы летали к партизанам, в глубокий тыл противника. И вот сколько раз случалось, что присылают шифровку с условным знаком, летчик на него ориентируется, а за это время предатель сдает партизанскую группу, и приземляется самолет прямехонько к фрицам.
Страшно много погибло друзей моих боевых. А меня судьба берегла. Как в нее не поверить?
Лебеденко о боевых летчиках написал романы, а сам стал героем двух документальных книг о Великой Отечественной.
В одной из них рассказывается, как летчик Лебеденко вез питание и снаряды нашим солдатам, которым был дан приказ не пропустить к морю немецкую отборную дивизию "Эдельвейс". Вдруг он увидел, что "эдельвейсы" продвигаются по перевалу, а наши готовятся отступать. Причем - зря: неправильно, видно, доложила разведка: Не так много "эдельвейсов", чтоб уклоняться от боя.
Дальше было, как в кино: Лебеденко посадил свой самолет на такую площадку, что трудно было представить, как на нее можно было сесть и тем более, как с нее потом взлететь, выпрыгнул из кабины и закричал: "Ни шагу назад, все - за мной!".
И, как пишут документалисты, перевал был спасен.
В другой раз Лебеденко летел по направлению к Туапсе, самолет еле-еле пробивался между гор. Внизу - железная дорога, а по ней движется длинный состав - не меньше 25 одних теплушек, да еще цистерны... Бойцы радостно машут летчику.
Поезд уже подходил к тоннелю, когда Лебеденко с высоты своего полета заметил, то рельсы на выходе из тоннеля разрушены. Он принялся одной рукой махать бойцам (штурвал на таком участке отпускать нельзя): назад, туда нельзя, а солдаты не понимают, думают - приветствует их летчик, и сами машут ему пуще прежнего.
Что делать? Решил летчик, знать судьба его такая: погибнуть в этом ущелье, спасая состав. Бросил штурвал, сложил руки крестом.
Поняли его мгновенно. Поезд так затормозил, что крышки с цистерн попадали. Все спаслись. И Лебеденко судьба сохранила, а командование наградило его орденом Красной Звезды.
НА ДОН СМОТРЕЛИ ИЗ ЕГО ОКНА
Из окон квартиры Лебеденко ростовской набережной любовались известнейшие люди своего времени (ныне пейзаж подпорчен бетонными сооружениями): Высоцкий, Тарапунька и Штепсель, английский писатель Джеймс Олдридж и многие другие.
Я предположила, что Высоцкий стал гостем Лебеденко во время гастролей театра на Таганке в Ростове, но - нет.
Оказывается, как рассказали мне Петр Васильевич и его супруга Маргарита Ивановна, в числе их хороших друзей был первый секретарь Шахтинского горкома партии Юрий Семенович Казанцев.
Чета Казанцевых любила классическую музыку, и в доброй компании могла ночь напролет исполнять арии и дуэты из опер. Но классикой их любовь к искусству не ограничивалась. Казанцевы были большими поклонниками Владимира Высоцкого.
Юрий Семенович приглашал Высоцкого отдохнуть на свою служебную дачу в Мелеховке. Однажды, когда дела не позволили Казанцеву встретить Высоцкого в Ростове и сразу отвезти на дачу, он попросил Лебеденко принять, накормить артиста, прилетевшего в Ростов утренним рейсом.
Вечером все друзья собрались на даче Казанцева. Высоцкий весь вечер пел, и все удивлялись, до чего живой его голос не похож на магнитофонные записи: там - хрип, а здесь - глубокий, энергичный, завораживающий звук.
С Тарапунькой и Штепселем Петр Васильевич подружился во время поездки в Японию.
- Япония - непостижимая для нас страна, - говорит Петр Васильевич. - Шли мы как-то раз со Штепселем по улице, видим - японцы уселись и чего-то ждут. Мы поинтересовались - чего? Нам объяснили, что с крыши высотного дома на противоположной стороне сейчас бросится человек, решивший покончить с собой.
Он - шарах. Спектакль завершен. Японцы спокойно поднялись и пошли дальше по своим делам.
...Обменного фонда туристам всегда не хватало, и однажды Тарапунька сказал ответственному за обслуживание нашей группы: "Я сегодня обедать вместе со всеми не могу. Прошу выдать на обед наличными".
На следующий день у половины группы нашлись веские основания для того, чтобы обедать самостоятельно, получив наличные.
Когда же наступило время отправляться в Находку на теплоходе, Штепсель с серьезнейшей физиономией сообщил: "Я не могу плыть теплоходом. У меня - морская болезнь. Дайте нам с Тарапунькой вместо билетов наличные, мы до Находки доберемся вплавь...".
...Джеймс Олдридж в гостях у Лебеденко был с супругой. Судя по всему, у выдающегося писателя и супруга была женщиной незаурядной. Незаурядной была уже ее внешность, заставляющая вспомнить изображения на стенах древних египетских пирамид. Вероятно, она владела несколькими языками - во всяком случае, неплохо говорила по-русски и к тому же водила не только автомобиль, но и самолет.
- А вы не водите самолет? - спросила я у супруги Петра Лебеденко.
- Автомобиль водить бы могла, - рассмеялась Маргарита Ивановна. - Да разве он меня допускал?
- Я же летчик, - вздохнул Петр Васильевич. - Разве я мог позволить, чтобы мою машину кто-нибудь обогнал?!
Слушая рассказы Петра Лебеденко о его знаменитых друзьях и знакомых, мне было жаль, что существуют они лишь в устной версии...
- Ну, вот завершу роман "Изгои» о том, как живут россияне, оказавшиеся на чужбине, может, и за мемуары примусь, - сказал Лебеденко.
...А сказок о Тихом Доне (над их загадкой бились филологи, пытаясь обнаружить, к каким фольклорным истокам припадал автор, coчиняя эти необычные, единственные в своем роде произведения) Петр Васильевич больше не писал. Выдохнул их, как песню. А у песен не бывает продолжения.
Жаль только, что ныне их в продаже не встретишь: в последний раз "Сказки Тихого Дона" издавались пять лет назад. В честь 80-летия Петра Лебеденко.
Газета НВ.
|