Время ехать в Пухляковку

22 августа, в 99-й день рождения писателя Анатолия Калинина, поклонников его творчества соберет фестиваль «Калининское лето», который традиционно проходит на хуторе Пухляковском Усть-Донецкого района Ростовской области.

Накануне этого события в доме Калининых побывал наш постоянный автор, донской краевед Владимир Косов, который побеседовал с дочерью писателя – Натальей Анатольевной.

– Многие думают, что хутор Пухляковский – это родина Калинина, хотя на самом деле в тихой, окруженной виноградными садами и добрыми людьми Пухляковке ваша семья поселилась после войны. Почему именно здесь, а не в Раздорах, к примеру?

– Начнем с того, что не все люди в хуторе были такими уж добрыми, хотя хороших и искренних всегда было и, надеюсь, будет больше. Однако после войны в хуторе отсиживались и полицаи. Люди показывали на них пальцами, сторонились их, но, вероятно, фактов для уголовного преследования не было.

К отцу, когда он здесь обосновался, все приходили – и бывшие кулаки, и власовцы, и истинные герои войны, и даже полицаи. Как к священнику на исповедь. Спорил он с некоторыми, кое-кого прогонял, но никогда ни на кого не доносил в органы. Поганое это дело – донос. И меня отец научил не быть в школе ябедой. Доставалось мне за эту мудрую науку от некоторых учителей. Особенно в Ростове, где я училась в элитной школе. Там было так, что докажи на подругу, которая не сделала уроки, – и будешь в любимчиках у учителя. Мы знали оведомителей и, случалось, их поколачивали.

А в Раздорах, где я тоже училась, нравы были другие. Учителя не поощряли доносчиков и не заступались за них, когда мы их «учили».

Что касается Пухляковки, то Калинин приметил этот хутор еще мальчишкой. Стихотворение даже об этом сочинил. Как послала его редакция газеты «Знамя коммуны» написать о новом колхозе. Дело было в начале 1930-х. Рассказывал, что ехал по степи на велосипеде, но спустился в хутор пешком – гора показалась слишком крутой. Было ему в ту пору 16 лет. Был он худой, смуглый, на цыгана похожий. Молодая казачка, у которой он попросил воды, вынесла ему большую кисть сладкого белого винограда – пухляка. Удивилась, что приехал аж из самого Новочеркасска.

Собрание колхозников было бурным и длинным. Пришлось заночевать в хуторе. Спал у кого-то в саду под грушей на матрасе. Говорит, груши сладкие были, всю ночь сыпались с дерева, а он голодный был…

После войны друг Калинина Иван Григорьевич Беляев работал первым секретарем Раздорского райкома партии, а отец бывал в Раздорах по делам службы: он тогда еще работал корреспондентом «Комсомолки». Однажды Беляев повез его в Пухляковку, показал большой полуразрушенный дом на яру. Без окон и дверей и крыша худая. Сказал, мол, переезжай сюда, дом поможем восстановить.

Отец говорил, что влюбился в это место с первого взгляда. И, разумеется, вспомнил, что уже здесь когда-то бывал. Он как раз получил гонорар за написанный во время войны роман «На Юге» о подвигах казаков в Отечественную войну. Вот этот гонорар и ушел целиком на восстановление дома. А кормилась семья в основном с задонских огородов и сенокосов, хозяйство держали.

Годы были тяжелые, голодные. Ни света, ни воды, ни газа, ни асфальта. Но отец ни разу не пожалел о том, что поселился в Пухляковке. По крайней мере я таких жалоб от него не слышала. И была рада, что выросла среди казаков и казачек в нормальной здоровой среде, где сохранили веру в Бога, любовь к Отечеству, земле, труду.

Но Раздоры отец тоже любил всегда – ведь это первая столица донских казаков. И музей не без его участия был создан в Раздорах. Думаю, он выбрал Пухляковку из-за того, что в ту пору хутор был совсем маленький, а Раздоры – райцентр. Отец же был в некотором роде отшельником, хотя шли к нему люди каждый день. Даже еще когда он не был депутатом. Сама сейчас думаю: почему? Что такого было в этом молодом смуглой красоты человеке, что влекло к нему людей? А вот было. Не просто людей к нему влекло – душу свою они ему открывали.

– Анатолий Вениаминович был и останется в памяти людской скромным, честным, порядочным человеком – борцом за справедливость. Он страшно не любил помпезности, но все же наши земляки и многие гости из других регионов удивлены, что нет в Пухляковке памятника нашему земляку, не считая бюста возле музея, который, кстати, не похож на оригинал. К 100-летию что-то намечается?

– Я постоянно слышу такие разговоры. Только вчера подошел ко мне местный житель и говорит: «Часовни у нас нету, хоть памятник Калинину будет к его столетию? Если государство денег не дает, так мы сами по копеечке готовы собрать. Вы только кликните. А тебе как дочери особенный выговор: за такого отца должна кулаками драться. А ты сидишь, пишешь в газетки. Вот мы всем хутором соберемся и напишем куда надо: забыли вы Калинина, стыдно вам будет перед вашими детьми и внуками».

Но я не сижу сложа руки, поверьте.  Я очень хочу, чтобы был в Пухляковке монументальный памятник Калинину. Ведь мир Калинина – это еще и мир его героев: Будулая, Клавдии, Антонины Кашириной, Варвары Табунщиковой, Андрея Сошникова… Кстати, скульптор, который делал надгробье отцу, Анатолий Михайлович Дементьев, человек очень талантливый и тонко чувствующий, уже подготовил набросок памятника, мы маме его показали. Она увидела – и заплакала. Точно скульптор передал позу отца, его неповторимый облик… Разумеется, все это стоит денег. Но надо же прославлять свою культуру! Калинин в своем творчестве возвеличил простого человека. А главное – во все времена он был и остается патриотом Отечества.

– А не кажется вам, что уже тесно во время празднеств в честь Калинина возле Дома культуры... Может, перейти, как в Вешках, на набережную или еще в какое интересное и более просторное место?

– Вы правы: нужна не одна площадка для торжеств. Еще я все время думаю о парке возле Дона… Не моя это идея, но в душу мне запала: насадить вдоль нашей усадьбы до самого Дона деревья, кустарники, образующие зону отдыха. Быть может, поставить там площадку для проведения концертов, построить на соседнем с нами участке галерею. Хорошо, если бы нас поддержало наше родненькое министерство культуры. Ведь все это на пользу туризму. Греция живет туризмом, со своих развалин пылинки сдувает. А у нас все живое, настоящее.