С НЕИСТРЕБИМОЙ ВЕРОЙ В ПОРЯДОЧНОСТЬ

Моя журналистская судьба сложилась так, что большую часть жизни пришлось проработать совсем в другом издании. Была к нему привязана, по-своему любила… Хотя с годами в нем происходили изменения, вызывавшие у меня протест, чувство отторжения, однако…Все никак не могла решиться “вырвать  корни”, которые, хоть и проросли глубоко, но почва-то становилась все более чужеродной…

А параллельно с той моей наполненной сомнениями жизнью текла другая – в газете “Наше время”, знакомой еще по прежнему названию “Комсомолец”. Журналисты – люди общительные, вот мы все друг друга и знали, были в курсе: как дела на работе складываются, кто с кем дружит, кто на ком женился, кто у кого родился.

Иной раз заскакивали друг к другу в кабинеты (благо, в те не столь уж далекие девяностые годы сразу несколько крупных редакций обитали в одном и том же огромном здании на краю города – только на разных этажах). Болтали, делились впечатлениями обо всем на свете, гоняли чаи с кофе. Иногда “пересекались” по каким-то темам – но никого “жаба не душила”, конкурентную ревность в себя не впускали, а напротив – выручали друг друга и делились информацией, координатами, телефонами. Так было…

Правда, всякий раз я с легкой завистью отмечала в приятелях из “Нашего времени” значительно большую, чем у меня, раскованность, открытость, легкость…

Но главное, что мне нравилось в “Нашем времени” (и четко виделось – с моего берега): настойчивая направленность газеты на утверждение порядочности, человечности, духовности, нацеленность на защиту маленьких людей… Она на том стояла всегда, кто бы ни был у руля власти, какие бы ветры ни сотрясали политические горизонты…

Вот тут я испытывала уже что-то сродни “белой зависти”. Поскольку в издании, в котором тогда работала, от меня требовалось другое – шокирующие сенсации, “страшилки” и т.д. Да, это тоже есть в жизни, но не из одного же негатива она состоит? Находится место и благородству, и высокости духа, и доброте. А если информационный поток состоит лишь из описаний кровавых событий, трупов, людского дна, ерничанья… Варясь в таком котле, рискуешь запросто потерять себя, опустошаешь душу…

К счастью, мне удалось с этим разминуться  – в тот момент,  когда все-таки ушла со своей старой работы и пришла в “Наше время”. Ощущение было такое, будто после долгой разлуки вернулась к себе домой, к родным и близким людям, в свои стены. Помню, один из журналистов,  встретившись со мной утром моего первого рабочего дня в “Нашем времени”, добродушно протянул: “А-а, явилась наконец? Давно бы так!” 

Ну, а дальше все пошло своей дорогой, как если б, и правда, было запрограммировано судьбой. В “Нашем времени” могу писать о том, к чему всегда стремилась: о людях, имеющих позитивный жизненный стержень, об их “походах за правдой”, о человеческой отзывчивости – неистребимой, пробивающей себе дорогу, как трава сквозь асфальт.

Мне сразу стали близки мои коллеги – такие разные, интересные каждый по-своему, но все как один ревностно увлеченные работой.

А более всего греет душу неизменная направленность газеты  на (подчеркну еще раз) ПОРЯДОЧНОСТЬ, утверждение принципов справедливости, честности, человечности.

Именно поэтому у “Нашего времени” так много искренних друзей в разных уголках области – они поддерживают, регулярно звонят из своего дальнего далека, шлют письма, делятся сокровенным. Верят в нас и в СВОЮ (НАШУ!) ГАЗЕТУ. А за это, поверьте, можно все отдать.