Михаил ЖВАНЕЦКИЙ: «Ростовская публика для меня номер один»

Недавно Михаил Жванецкий отметил 75-летний юбилей грандиозным концертом. К сожалению, давать интервью Михал Михалыч не любит, но специальный корреспондент «АиФ на Дону» всё-таки решил попытать счастья.

Жванецкий, как водится, в интервью отказал: «Нет, нет, нет, интервью — нет». Но, узнав, что речь пойдёт о Ростове, сделал исключение — специально для «АиФ на Дону».

— Михаил Михайлович, в юбилейные дни не грех вспомнить о своих первых самостоятельных гастролях…

— А я о них и не забывал. Потому что Ростов — это самый лучший для меня город. Самый лучший! В 1970 году я, Витя Ильченко и Рома Карцев ушли от Райкина из Ленинградского театра миниатюр. Нам хотелось самостоятельности. Мы вернулись в Одессу, готовили концертную программу, но началась холера. Нас никто ещё не знал. Через холеру мы выбрались из Одессы и приехали в Ростов. И жили в гостинице «Ростов». Так нас нигде больше не встречали: ночью в ресторане оставался оркестр, чтобы сыграть для нас. Для троих! Музыканты ждали, когда закончатся наши выступления… А ресторан для посетителей был закрыт. Официанты подавали нам замечательное блюдо, которое называлось «Сковорода». Приносили огромную сковороду. И в ней было всё: мясо, люля-кебабы, бифштексы, нарезанные кусочками…

Такого сервиса не было больше ни в одной гостинице Советского Союза. А потом только я узнал, что это было собрано со столов и пережарено. Но чёрт с ними. Эта еда очень благоухала, и мы сидели в ресторане под звуки оркестра до утра — беседовали. Теперь уже время не то, и когда бываю на гастролях, к сожалению, некогда просто посидеть, вспомнить те годы. Я уж не говорю про общение. Для меня Ростов — второй после Одессы. Но там все уже уехали. Кто поумнел, отвалил. А здесь пока остаются все, кого люблю…

— А почему вы так часто отказываетесь от интервью?

— Когда соглашаюсь, то расстраиваюсь. Недавно пришла журналистка, задаёт наивный вопрос: «Какие качества вы цените в людях?» Неужели больше не о чем спросить? Я отвечаю, а она меня уже не слушает — смотрит в блокнот, чтобы прочитать следующий вопрос. А я хочу видеть глаза. И мне интересно узнавать что-то новое для себя и о себе.

— В таком случае я скажу вам то, о чём вы, наверное, не знаете. Многие ростовчане до сих пор помнят ваш приезд на Дон в 1970 году. И даже есть женщина, которая называет себя крёстной мамой Жванецкого и Карцева.

— Серьёзно?

— Да. Её зовут Розалина Гоч. В тот приезд она решила устроить ваши концерты в Ростовском Доме актёра. И концерты прошли с аншлагом.

— Ах да, наверное, так и было. Просто вокруг меня столько лиц…

— Я слышал, прежде чем выступить в Ростове, вам пришлось много поездить по области…

— Нас ведь ещё никто не знал. И в филармонии неохотно принимали нашу программу. Мы начали гастролировать по Ростовской области — Жирновка, Тацинка, Белая Калитва, что-то ещё. Нам говорили: «Концерт не надо». Администратор возмущался: «Как не надо? Это артисты, которые работали с Райкиным». «Нет, не надо концерт», — отвечали они. И даже не открывали дверь клуба. И мы на автобусе («фурцевозе») ехали в следующее село. Тем временем о нас по Центральному телевидению показали коротенький сюжет, и, когда мы вернулись в Ростов, к нам резко изменилось отношение. Мы репетируем концерт в филармонии, и вдруг администраторы ставят в зал дополнительные стулья. Я думал, что произошла какая-то ошибка. Спрашиваю у них: «Чей концерт?» — «Та тут какие-то одесситы приехали». И вот это был первый успех. И первые аншлаги. Потом я понял, что ростовская публика для меня номер один. Один концерт, второй концерт, и несколько лет… Ростов, Ростов, Ростов — я всегда ставлю в свой гастрольный план. И этот театр в виде трактора, когда зрители там собираются, — это всё. Это называется «разбегись и лети». Тебя подхватят. Здесь я сказал, не договорив, а меня уже поняли, не дослушав…