Упрямая Анна

В семье ростовчанки Анны Колесниковой — пятеро студентов. Маша, Густав и Женя — первокурсники РГУ. Мартин перешел на второй курс физфака. А сама мама – студентка третьего курса филологического факультета

Внешность у Анны Колесниковой не броская. Рост ниже среднего, волосы светлые, непокорные. И характер у нее такой же упрямый. Это она захотела, чтобы у них с Игорем было восемь детей. Игорю казалось, что достаточно и одного.

Подальше от родителей

В Ростов она приехала в 1979 году. В том году окончила школу. Отец и мать настаивали, чтобы она осталась в Волгограде, но Анна была непреклонной: хватит жить под родительским присмотром. Пора самой строить будущее.

Поступила в РГУ. Факультет выбрала модный в то время – физический.

— Мои способности к точным наукам были замечены еще в школе, — поясняет с улыбкой, — а в восьмидесятые годы физики, как мне казалось, победили в споре с лириками.

Анна успешно проучилась два года. Была активисткой, общественницей, но после второго курса неожиданно написала заявление с просьбой отчислить из университета по собственному желанию.

— Странное решение, — удивляюсь. – Вам ведь нравилось учиться?

— Нравилось, — соглашается Анна. – Но это была вынужденная мера. Мне не нашлось места в студенческом общежитии. Не удалось и комнату снять по приемлемой цене. Несколько ночей провела на вокзале, ночевала даже в парке. Потом встретила знакомого пятикурсника. Он был на практике в сельской школе под Азовом. Жил один в большом доме. Мне это из его рассказа больше всего запомнилось. Когда же он стал жаловаться на страшную скуку в селе, я не выдержала и говорю: «Чудак, ты ведь работаешь, и крыша над головой есть. Живи и радуйся».

После той встречи Анна и написала заявление, а потом поехала в село, где стажировался тот самый пятикурсник. Пришла в школу и предложила свои услуги в качестве учителя физики.

Директор долго думал, что ответить вчерашней второкурснице физфака РГУ, но в конце концов принять на работу согласился. В школе уже год не было учителя физики, а Анна Колесникова показалась ему толковой девушкой.

Обманутая любовь

— Почему же не обратились за помощью к родителям? – спрашиваю Анну. – Вернулись бы в Волгоград. У родителей-то была там квартира?

— Да, трехкомнатная, — уточняет Анна, — но к родительской помощи я не хотела прибегать принципиально.

Однако через полгода вернуться в отчий дом все-таки пришлось. В сельскую школу, где преподавала, прислали дипломированного учителя физики. И она уехала.

В Волгограде устроилась учительницей в школу рабочей молодежи. Помогла мама, работавшая там.

— Правда, — смеется Анна, — должности учителя физики для меня не нашлось. Я стала преподавать химию. И знаете: неплохая из меня получилась химичка.

Вскоре Анна восстановилась и на физфаке Ростовского государственного университета.

— Я всю жизнь хотела учиться, — признается, вздыхая, — только порой мне вдруг становилось скучно и неинтересно. А я не могу посещать занятия только для того, чтобы получить диплом. Я должна знать: зачем я учусь, пригодится ли мне это в жизни.

Поиск своего места в жизни привел к тому, что Анна вновь прекратила учебу. Из студентов перешла в техники. Стала работать в университете на электронно-вычислительной машине. Их в то время в РГУ было две. И каждая занимала по две комнаты.

Самостоятельная работа наполнила ее жизнь смыслом. И как раз в это время к ней пришла любовь.

Анна полюбила молодого художника. Он казался ей необыкновенно одаренным. Она восторгалась его картинами, а каждый день, проведенный вдали от любимого, считала прожитым зря.

Юноша тоже обратил внимание на симпатичную бойкую девушку. Они стали встречаться. Эти встречи, казалось Анне, наполняли их необычайной радостью и энергией. Дело шло к свадьбе, но однажды Анин любимый пропал.

— Он прекратил со мной встречаться, даже не объяснив почему, — вспоминает Анна. – Я долго мучилась, пытаясь найти причину. Это ведь всегда больно, когда тебя бросают.

В работе постепенно забылось предательство. А со временем потускнел и образ художника. Выздоровев от былой любви, Анна познакомилась с Игорем Павленко.

Мы с Игорем – разные люди

— Никогда не думала, что Игорь станет моим мужем, — признается Анна. – Не было в нем ничего, чтобы остановило мое внимание. И внешность заурядная, и мировоззрение в то время сильно отличалось от моего. Я была вся «красная», готовая перед кем угодно защищать идеалы социализма и коммунизма, а Игорь, учившийся на пятом курсе философского факультета РГУ, критиковал советскую власть, считал наш общественный строй неудачным. По сути, мы были с ним идеологическими противниками, и вдруг – стали мужем и женой.

— Но ведь что-то все-таки сблизило вас? — уточняю я.

— Этого не объяснить, — отвечает Анна. – Я часто думала над этим и не находила ответа. Не было у нас ни долгих свиданий, ни клятв в верности и любви, просто однажды встретившись, мы стали жить вместе. Причем отношения свои официально оформили только тогда, когда родилась наша старшая дочь Женя. Ее, кстати, записали в загсе на мою фамилию. Все остальные дети – уже Павленко.

Игорь никогда не мечтал о большой семье. Как и многие, он считал, что лучше всего в наше время иметь одного ребенка. Его ведь надо не только родить, но и воспитать, материально обеспечить. Анна придерживалась другой точки зрения.

— Я знала, — говорит она, — что у меня будет несколько детей. – Правда, не думала, что их будет восемь.

Постепенно она убедила мужа, что одной дочурке будет скучно жить на белом свете. В итоге на свет появился сын Мартин. Потом – Мария, Густав, Станислав, Анастасия, Аристарх и Илларион.

Сегодня Иллариону два года. Во время нашего разговора он играл рядом с матерью. Вел себя независимо. То что-то тихонько напевал себе под нос, то рисовал или тискал руками пушистую черную кошку, спрятавшуюся под столом.

— Мы с Игорем по сути были разными людьми, — итожит Анна. – А сейчас понимаем друг друга с полуслова. Да и идеологические разногласия ушли в прошлое.

Бедность не порок

Большая семья Колесниковых-Павленко живет в трех комнатах университетского общежития уже восемнадцать лет. Комнатки небольшие, да и мебели в них немного. В той, где мы беседовали с Анной, уместились шкаф, обеденный стол, двуспальная взрослая и двухъярусная детская кровати. В другой, видимо, рабочей, три стола с компьютерами, книжный шкаф да несколько стульев.

— Как же вы все тут укладываетесь спать? – спрашиваю у семнадцатилетнего Густава. – На полу?

— Да нет, на кроватях. Сейчас только Стасик спит на полу, но это его личное желание.

Интересуюсь у Анны бюджетом семьи. По статистике, 90 процентов многодетных семей, имеющих пять и более детей, живут в России за чертой бедности. Судя по тому, что увидел у Колесниковых-Павленко, их семья не исключение.

— Достатком мы действительно похвастаться не можем, — вздыхает Анна. – Муж зарабатывает 2400 рублей, 280 рублей получаю я в виде пособия на четверых несовершеннолетних детей. Ну и кое-что еще удается заработать по договорам.

Это «кое-что» характер носит случайный, поэтому в семейном бюджете приработок учитывается примерно так же, как доходы от нефти в госбюджете – по минимуму. Все, что удается заработать, уходит на питание. С одеждой помогают люди. Помощь Анна принимает с благодарностью. Без нее, признается с грустью, им не выжить. Во всяком случае, до тех пор, пока дети не встанут на ноги и не начнут зарабатывать самостоятельно.

— А государство чем-нибудь помогает, кроме детского пособия? – уточняю я.

— Государству не до нас, — отвечает Анна. – Год назад ходила на прием к мэру города, просила помочь с жильем: все-таки не так уж много в Ростове многодетных семей. Так вот один из его помощников ответил, что наша семья в очереди на социальное жилье уже стоит. Когда появится возможность – его нам выделят. Вопрос лишь в том, когда же появится эта возможность? Пока-то очередь на жилье продвигается лишь за счет естественной убыли очередников.

Семейный оркестрик

Интересуюсь, что же помогает семье быть дружной? Кто главный, чье слово для всех закон?

— У нас демократические отношения, — поясняет восемнадцатилетняя Маша. – Никто своего мнения другим не навязывает. Личность каждого уважается независимо от возраста.

— Хорошо, ну, а если мама или папа от вас чего-то потребуют, выполните?

Маша улыбается.

— В том-то и дело, что они ничего от нас не требуют. Советуются – да, просят – то же случается.

— Значит, им нельзя уже и настоять на своем?

— Можно, но зачем?

В семье Колесниковых-Павленко есть только один культ — знаний. В этом году Маша, Густав и Женя стали первокурсниками РГУ. Мартин перешел на второй курс физфака. Стас, Настя и Аристарх учатся в музыкальной школе. Даже мама решила наконец-то получить высшее образование. Сейчас она – студентка третьего курса филфака. И твердо пообещала детям, что на этот раз до финишной черты дойдет обязательно.

А совсем недавно у дружной семьи родилась еще одна идея – создать семейный оркестр. Папа и мама играют на гитаре, Маша — на флейте, Стасик — на баяне, Настя — на виолончели, пятилетний Аристарх — на балалайке. Конечно, пока мастерство некоторых музыкантов не столь велико, как хотелось бы, но дело это наживное. Были бы упорство и способности.

Прощаясь, я поинтересовался у детей и их родителей: о чем они мечтают.

Как оказалось, все мечтали об одном — о большом доме. Мама — о доме с садом, папа – о доме на берегу моря, дети просто о доме, где будет свободно и уютно всем. Ведь они и в будущем хотели бы жить вместе.