rerererererererere

Ростов - город
Ростов -  Дон !

Яндекс.Метрика
Russian Arabic Armenian Azerbaijani Basque Belarusian Bulgarian Catalan Chinese (Simplified) Chinese (Traditional) Croatian Czech Danish Dutch English Estonian Finnish French Galician Georgian German Greek Haitian Creole Hebrew Hindi Hungarian Icelandic Italian Japanese Korean Latvian Lithuanian Macedonian Malay Maltese Norwegian Persian Polish Portuguese Romanian Serbian Slovak Slovenian Spanish Swahili Swedish Thai Turkish Ukrainian Urdu Vietnamese Welsh Yiddish
Поиск - Категории
Поиск - Контакты
Поиск - Контент
Поиск - Ленты новостей
Поиск - Ссылки
Поиск - Теги

Атаманова борода

АТАМАНОВА БОРОДА

Для связи с главной квартирой к отряду Платова был приписан штабс-капитан. Представившись, он спросил атамана:

- Неужто не помните меня, ваше сиятельство?- Матвей Иванович всмотрелся: пред ним стоял стройный, худой человек с живым энергичным лицом. Промельнуло что-то знакомое.- Я ведь Удальцов! Помните генерала Остужева?

- Гаврилу Семеновича? Как же его не помнить!

- А я был у него адъютантом...

- Ах, Удальцов!.. Помню-помню... Как же... Сколько же лет прошло?

- В последний раз встречались у Фридланда, а до того сражались у Прейсиш-Эйлау.

Теперь Матвей Иванович и в самом деле вспомнил офицера. Однако же хоть и признал его, но что-то изменило лицо штабс-капитана.

- Не скрою, изменились вы как-то...

- Да ведь я тогда без усов был,- пояснил Удальцов.- Да и вас я тоже не сразу признал: с бородой-то...

Лицо генерала обросло смолисто-черной, с редкой сединой бородой, которая весьма ему была к лицу.

- Ну, рассказывайте, батенька, как там Гаврила Семенович поживает? Ведь мы с ним в этакой перепалке побывали. Ух, какой он был орел!

Он вспомнил, как дралась пехотная дивизия против наполеоновской гвардии и как казаки ей помогали в самый решительный момент. И именно тогда, когда Платову, казалось, подошло самое время нанести по неприятелю решительный удар, от главнокомандующего Беннигсена прискакал гусар-адъютант с требованием отвести полки. Остужев и Платов едва сдерживали себя.

Боевой и отважный генерал-майор Остужев долгие годы служил отечеству верой и правдой. Однако продвижений не имел, потому что не терпел лести и характером был неуживчив.

- А где сейчас Гаврила Семенович?- полюбопытствовал Матвей Иванович.

- В отставке. В своей усадьбе живет. Говорят, постарел очень, совсем немощным стал: раны сказались. Кстати, его усадьба где-то в этих местах...

С той встречи прошло с неделю, а может, и больше. Удальцов остался верен себе и не однажды участвовал с казаками в лихих налетах. И вот, возвратившись с очередного, он, встревоженный, явился к Матвею Ивановичу.

- Что случилось, мой друг?

- Сейчас встретил управляющего имением Остужева. Французы учинили в поместье разбой, и сам генерал в опасности.

- Он что же не убрался подалее?

- Куда же ему, старику, ехать. После стольких ран он едва передвигается. Управляющий еще говорил, будто бы в имение должно в ближайшие дни пожаловать важное лицо,- дополнил сообщение Удальцов.

- Уж не Наполеон ли?

- Не могу знать, ваше превосходительство.

- А где управляющий? Как он здесь оказался?

- Бежал от французов.

- Что значит «бежал»? Сам бежал, а немощного барина бросил? Хорош управляющий! Ну-ка, доставь его сюда!

Управляющий оказался немолодым человеком с пухлыми щеками. Он сбивчиво рассказал о барине, о том, как в имение нагрянули французы и какое учинили разорение. Барина выселили из помещичьего дома, угнали с партией пленных в соседнее селение.

- Спасибо вот ему да казакам-молодцам. Высвободили из катухов.

- Выходит, ты не бросал барина?- смягчился Матвей Иванович.

- Как можно, батюшка? А с Гаврилой Семеновичем, с барином, стало быть, старуха моя осталась, Прокопьевна.

- А барин? Живой ли?

- При мне живы были. Правда, уж очень немощны. Матвей Иванович молча прошелся из угла в угол комнаты.

- Далеко ли имение?- остановился он против управляющего.

- Да этак верст с десяток будет.

- Дорога, стало быть, известна?

- Известна, батюшка! Как ее не знать, когда весь век здесь прожил!

Вошел генерал Карпов - первый помощник атамана. Невысокого роста, поджарый, с худым обветренным лицом. Было в нем что-то ястребиное. Вскинул было руку, чтобы отрапортовать, но атаман мотнул головой: погоди, мол, не сбивай с мысли. И Карпов, пройдя к столу, сел.

- Князь Остужев Гаврила Семенович в беде,- не глядя на помощника, произнес Платов.

- Так надо выручать!- ответил тот.- Приказывайте - и дело сделаем.

- Тут другая забота: ожидается прибытие в имение большого начальника.

- Может, Наполеона?

- Может, и его... А может, Мюрата или Нея. Птицы тоже немаловажные - маршалы.

- Тогда нужен набег!

- Набег само собой, но наперед надобно послать разведку.

- За чем же остановка? Кликну сотне - на конь!- и поскачет!- Карпов энергично столкнул со лба лохматую папаху.

- Меня другая думка одолевает.- Матвей Иванович остановился посреди комнаты.- Хочу сам туда податься.

- Куда? В имение?- с головы Карпова упала папаха.

- Так ведь там французы!- воскликнул Удальцов, У старика-управляющего отвисла челюсть:

- Упаси вас господи от греха.

Но Матвей Иванович внимания не обратил на все это:

- Хочу не только повидать друга-соратника, но и лицезреть врага. Посмотреть на французов, услышать, о чем толкуют, каков их дух, да заодно и планы выведать.

Генерал Карпов стал доказывать, что затея сия ни к чему, что дух и намерение неприятельские известны: почитай, чуть ли не каждый день казаки берут пленных, и не одиночек, а десятки и сотни.

- Да ведь вас первый же пикет французский опознает!- высказал новый довод Удальцов.- По обличию вашему.

- И точно, батюшка!- поддержал управляющий.- Я слышал, как французы промеж собой описывали вас: длиннющий такой и с бородой.

- Ну вот, видите,- развел руками Карпов.- Куда же вам ехать? Разведку надобно выслать. Где это имение?

Но не так просто было отговорить атамана от задуманного.

- Вот что: пока я разделаюсь с бородой, вы, Удальцов, подберите французские мундиры для себя и меня. А ему,- генерал кивнул в сторону управляющего,- зипунишко да треух дайте. Следом за нами направить сотню казаков.- Платов перевел взгляд на Карпова.- Пусть едут в некотором отдалении.

Матвей Иванович толкнул дверь, ведущую в сени:

- Степан! Эй, Степан!

- Я слушаю вас!- донесся голос денщика.

- Давай бритву, зеркало! Да неси воду погорячей! Бороду брить будем.

- Как же вам ехать, когда вы ни слова по-французски не разумеете?- продолжал отговаривать атамана генерал Карпов.

- Удальцов весьма бегло гутарит, да и он, управляющий, вижу, кумекает.

- Кумекаю, батюшка. Не токмо кумекаю, но и сам маленько говорю,- услужливо отвечал тот.

- Так это они! А вы-то, Матвей Иванович, как?

- А я?- Платов подмигнул.- Я горло платком оберну, будто бы простыл и голос потерял. А еще, для пущего вида, ватой уши заткну. Буто хворь привязалась. Вот так-то! Ну, а теперь, Семен, разводи мыло да приступай! Ради такого дела бороды не пожалеешь.

Денщик разложил на столе бритвенные принадлежности.

- Эх, какая борода! Ей-бо, с такой жаль расставаться,- намыливая лицо, высказался он.

- Брей!

- Мне что? Коль приказано, то нужно исполнять. И усы тоже брить?

- Усы оставь. Я с ними в могилу лягу.

Они выехали в сгустившейся тьме осеннего вечера в сопровождении десятка казаков.

Мундир, принадлежавший гренадеру, был Матвею Ивановичу тесноват: жал в плечах, ворот не сходился. Штаны тоже были узки. Он обмотал шею шарфом, накинул поверх шинели клетчатое одеяло, на голову натянул малахай.

Удальцов, представляя офицера, обрядился построже. Форму для него сняли с пленного французского капитана. Перед тем как облачиться, они долго расспрашивали его, угостив хмельным.

Старик-управляющий, указывая дорогу, трусил с казаками вперед. Часа через два они выехали из леса. Впереди едва заметной точкой светил огонек.

- Вот и усадьба Остужевых,- объявил управляющий.

Сотня осталась на опушке, а сопровождающие казаки поехали с ними, чтобы укрыться вблизи барского дома: в случае опасности - первыми должны прийти на помощь.

У дома слышались голоса, конский храп. У ворот их окликнул часовой. Удальцов ответил ему раздраженно, и тот замолк, отдал честь.

В сторожке, куда они направились, горела лучина, скупо освещая небольшое, низкое помещение. Со спицами в руках сидела старуха. Увидев вошедших, ахнула и выронила вязанье.

- Никак Василь Васильевич! Живой! Вернулся, милостивец! А барин-то наш, Гаврила Семенович, преставился! Забрал его господь бог.

- Что говоришь, Прокопьевна? Одумайся!

- Умер барин. Третьего дня преставился. Измывались над ним, ироды, как узнали, что генерал. Вчера на погост унесли. Могилка еще свежая.

«Царство ему божие»,- произнес про себя Матвей Иванович и перекрестился. Он мысленно представил генерала, каким был тот в сражении: разъяренным и неустрашимым.

Расспросив старуху, они направились в барский дом.

- Ты больше кланяйся да старательно услуживай,- предупредил управляющего Удальцов.- И смелей будь. А вы, Матвей Иванович, молчите. Коли что - хрипите да в горло тычьте, больны, мол...

Во всех комнатах были французы. Уставшие и промерзшие, они с решимостью отстаивали свои места под кровлей.

- Из какого полка?- спросил одного Удальцов.

- Из семнадцатого,- нехотя ответил тот.

- И только сегодня прибыли?- напуская раздражение, продолжал офицер.- Странно... Где же командир полка? Вы, видимо, шли в авангарде?

- Какой там! Толпой шли. А командир пока остался позади. Там же и генерал.

Потом Удальцов заговорил с лейтенантом, а Матвей Иванович стоял позади, напряженно вслушивался в разговор, стараясь понять, о чем идет речь.

Случайно он наступил на ногу растянувшегося солдата, и тот лягнул его и раскричался.

- Что кричишь?- выручил штабс-капитан, набрасываясь на солдата.- Не видишь, гренадер едва держится на ногах. Ты здоров и лежишь, а он, больной, больше десяти лье прошагал. Говорить не может!

Управляющий завел их в какой-то чулан, и там Удальцов поведал генералу о слышанном.

- Плохо дело,- удрученно отвечал Матвей Иванович.- Не заявится сюда Наполеон, и Ней тоже. Дивизия эта идет второстепенной дорогой. Главная - в стороне. Спрашивайте о третьем драгунском полке. По нему мы можем многое определить.

- Может, возвратимся?- расстроился Удальцов.

- Ну, нет. Будем продолжать, как задумали. Уж если попали в логово, то нужно делать все до конца. Веди в гостиную, к офицерам. От них можно добыть большее.

В гостиной действительно были офицеры. Четверо за столом резались в карты. Перед ними стояла опустошенная бутылка. Лейтенант лежал на диване, укрывшись пледом. Двое, майор и капитан, сидели у камина, дремали.

Удальцов, войдя, щелкнул каолуками, козырнул.

- Недурно вы устроились, господа. Главное - в тепле. А я сегодня едва не отдал богу душу. Нет ли чем погреться?

Игравшие в карты едва удостоили его вниманием. Сидевший у камина обросший майор посмотрел на него тяжелым и требовательным взглядом, словно говоря: не забывайся, капитан, в присутствии старших. При этом старшим он имел в виду себя. Но Удальцов сделал вид, словно бы не заметил молчаливого упрека.

- Однако же вы, господа, не очень дружелюбны. Ну, да я не обидчив. Надеюсь, мы найдем общий язык. Ну-ка, мигом согревающего!

Он эффектно щелкнул пальцами.

- Слушаюсь, батюшка,- ответствовал управляющий.- Только, извините, шампани или мадеры не имеем. Есть русский самогон.

- Неси, что есть! А я ищу третий драгунский полк,- обратился он уже к офицерам.- Как сквозь землю провалился. С утра не могу на след напасть.

- И не нападете,- мрачно произнес майор.- Не там ищите. На соседней дороге он должен быть.

При виде бутылки французы оживились. Даже майор, откашлявшись в ладонь, переставил кресло ближе к столу. Зазвенели стаканы, громче зазвучали голоса. Удальцов выглядел бретером. Однако при этом хитро и умело направлял разговор на служебные дела. Сидящие как бы сами говорили о своих командирах, походе, дальнейшем маршруте.

Заговорили о русской армии, партизанах, казаках. Охмелевший майор, услышав имя Платова, пришел в ярость.

- Попался бы он, этот Платов, в руки, я из него вот бы что сделал.- Он схватил лежавшую у камина кочергу и, сжав зубы, перегнул ее.- Вот таким бы стал казачий атаман!

И швырнул кочергу к камину.

Как бы не понимал языка Матвей Иванович, однако ж угрозу майора понял.

- Как же это Платов к нам попадется?- заметил Удальцов.- Скорей мы к нему угодим.

- Это-то так, но я к слову... Знал бы, что такое он нам уготовит, я б над ним еще в Тильзите какую-либо акцию устроил.

- А вы были в Тильзите?

- А как же? В седьмом году.

- И видели Платова?

- Видел и его: длиннющий такой, вроде этого гренадера.

И майор стал рассказывать, как он оказался среди немногих офицеров в небольшом городишке Тильзите, когда два императора подписывали договор.

Бутыль опустошили только наполовину, а самогон свалил всех с ног. Захрипел и майор, уронив голову на стол.

Матвей Иванович незаметно кивнул, и они вышли из комнаты...

Казаки атаковали усадьбу на рассвете, и французы не оказали сопротивления.

Когда пленных выстроили и Удальцов подошел к Платову с докладом, стоявший в строю майор едва не лишился речи.

- Это... же... гренадер.

- Гренадером он был вчера, а сегодня - Платов,- ответил штабс-капитан.

Казаки вышли в поход.

- Запевай!- подал команду есаул, возглавлявший первую сотню, шедшего в голове колонны атаманского полка.

Запевала Митька Гусельников набрал поболее воздуха:

Аи да Платов, наш отец! Совьем Платову венец!

Ехавший рядом с Платовым Удальцов посмотрел на него.

- Про вас поют, ваше превосходительство.

Э-эх! Совьем Платову венец!- дружно подхватила сотня.

Матвей Иванович улыбнулся, промолчал: этот куплет он уже слышал раньше.

Платов бороду обрил,

У французов в гостях был!- продолжал pапевала высоким голосом. Это уже было новое.

Э-эх! Бороду обрил,

У французов в гостях был!

- Ах, шельмец! - не удержался Матвей Иванович.- Уже сочинил. Вот я тебя!..

И, пряча улыбку, погрозил Митьке плетью.

А. Ф. КОРОЛЬЧЕНКО «АТАМАН ПЛАТОВ»
.