НАХИЧЕВАНЬ МОЛОДАЯ: ГЛАЗАМИ ГОСТЕЙ

Приазовские степи долгое время были пустыми. Но если до нашествия татаро-монголов здесь теплилась какая-то жизнь, то после того, как прошли здесь Орды восточных кочевников Батыя и его полководцев, эта земля совсем опустела.

В 1389 году московский митрополит Пимен совершал со своей делегацией путешествие в Царьград вниз по Дону.

Вот отрывок из его записок: «Бысть же сие путное шествие печально и унытливо, и бяше бо пустыня зело всюду, не бо видети тамо ничтожени града, ни села; еще бо бываше древле грады красны и нарочиты зело видением, место точию пустежь все и не населенно; нигде бо видети человека. Точию пустыни величия и звереми множество; кази, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры; птицы – орлы, гуси, лебеди, жаровли и прочаи и бяше вся пустыня великая».

Долгие годы здесь гуляли только дикие ветры, кочевали степные народы, в реках и на степных просторах еще долгое время жило несметное количество зверья, птиц н рыб.

С появлением первых оседлых поселений земля оживала, но кочевые витязи сметали оседлые пароды. Так «дышала» история, так «дышала» великая Степь. Люди жили по законам «ветра» и пустого пространства, держась пути к ожидаемой добыче.

Первые казачьи городки на берегах Дона стали ростками, провозвестниками скорых больших перемен, которых так долго ждал этот богатый край.

Мы уже знаем: Нахичевань, легшая выше по течению реки от крепости Димитрия Ростовского, быстро строилась. Через 2-3 года она уже приняла очертания будущего большого города. Это произошло потому, что селение росло не по мере естественного увеличения его населения, - нужно было обеспечить жильем людей, которые пришли сюда сразу.

И сама Димитровская крепость со своими шумными, плотно населенными пригородами-форштадтами, и Нахичевань стали привлекать внимание всех, кто проезжал рядом, тем более, что здесь прилегали дороги в Старочеркасск, Бахмут, Астрахань…

И многие из тех, кто бывал здесь по разным делам: государственным, служебным, или просто пересекая эту местность по дороге в дальние края, - оставляли свои дорожные записи, дневниковые записки... В то время многие образованные люди вели дневники, писали длинные, содержательные письма, т.е. запечатлевали свою жизнь и время в письменном слове. Почему канули в культурное историческое небытие многие кочевые племена? Потому, что они не оставили о себе литературных, письменных памятников. Дневниковые записки государственных людей, ученых, путешественников важные свидетельства времени. Они сохранили для нас важнейшие оценки, описания, характеристики. Эго настоящие документы эпохи. Не то, что сейчас во времена телефона, компьютера, так называемого виртуального общения. Уходит, вернее уже практически ушло, бытописание, запечатлевающее «живую кровь времени» (так А.И. Герцен охарактеризовал письма).

Работа над книгой подчиняется своим внутренним законам, идее, концепции, плану. Но чем дальше она пишется (по мере расширения идейного и фактического материала), тем все больше она начинает обладать собственной суверенностью, и в чем-то даже «диктовать» свои условия автору. И важно слышать ее «внутренний голос». Так случилось и с данной главой. Вначале я монтажно «разбросал», воспоминания и заметки о старой Нахичевани по всему тексту (XVIII-XIX века). Но тут текст подскакал мне совсем другой путь: собрать их вместе и тогда они создадут элементы панорамности, дадут определенный масштаб. Они помогут лучше увидеть и автору, и читателю то, на что в первую очередь обращали внимание именитые гости, что они отмечали чаще всего.

Первым описал окрестности Димитровской крепости ее строитель А.И. Ригельман, когда еще переселение армян из Крыма даже и не планировалось. Прилежный, скрупулезный, любознательный он описал эту землю как хозяин, и мы уже знакомы с его заметками о «прикосновенных к крепости местах».

Вторым, а это было тоже еще до появления армянского города, охарактеризовал берег Дона, на котором она вскоре раскинется, тоже немец, но уже не военный, а ученый – Иоганн Антон Гильденштедт. Он приехал в Россию из Германии в 1768 году, через три года получил звание академика Петербургской академии наук. Ему было тогда всего 26 лет! Молодой академик был послан на юг для изучения новых, новороссийских земель, вошедших в состав Российской империи. Он оставил довольно подробные, записи «Дневник путешествия в южную Россию», в которых в августе 1773 года описал берег Дона восточнее крепости. Вот его запись от 13 августа. «Сегодня я сделал посадку для обозрения окрестностей и крепости. Она стоит на северной возвышенности, отлого поднимающейся со стороны Дона. На север - ровное поле или беспредельная степь; на восток северная часть также представляет необозримую и ровную степь, а южная пересекается многими оврагами, которые склоняются к Дону. В полверсте на восток от крепостных верков (укреплений – В.С) начинается купеческая слобода (Полуденка - В.С.), простирающаяся в длину около версты на возвышенном берегу реки, на котором стоит и принадлежащая ей деревянная церковь. Между этим предместьем и крепостью стоит на возвышенности несколько домов, которые были прежде заняты под карантин».

Первые же впечатления уже о самой Нахичевани оставил другой ученый, тоже академик, получивший это высокое звание в 30 лет - Николай Яковлевич Озерецковский. Тогда так стремительно и бурно развивалась молодая российская наука, толчок для роста которой дал Петр Великий. Н.Я. Озерецковский был доктором наук, писателем, путешественником. Он объехал многие места России и в одной из экспедиций побывал и на нижнем Дону. Вот его запись из дневника 6 мая 1783 года: «...ездили мы смотреть армянский город Нахичевань, который не далее двух верст от крепости отстоит. Он довольно уже заселен. А надобно надеяться, что со временем гораздо будет многолюднее и обширнее. Жители оного из числа тех 20000 армян, вышедших из Крыма в 1776 году (1779 г. - В.С.), которым и даны в России для поселения земли. Они имеют свои особенные привилегии и своего армянского архирея, под ведением которого состоит астраханское и кизлярское армянское священство. В сем городе заводятся уже разные фабрики и заведения».

В следующем, 1784-м году, в Димитровской крепости и Нахичевани побывал французский путешественник К.де Барт. Его записи очень кратки, но мы все-таки приведем их, так как в них-то уж он точно должен был обратить внимание на самое существенное. «Выше крепости по течению находится деревня армян, вышедших из Крыма, население которой доходит до 3 тысяч человек. Там есть большой базар, фабрики турецких шелковых и шерстяных тканей...». Вот она главная деталь нового города, которая показалась французу после европейских городов деревней: большой базар и ткацкие фабрики. Город только отстроен, и уже - большой базар и фабрики!

И наконец, небольшое свидетельство еще одного академика - П.С. Палласа, побывавшего в Ростовской крепости и ее окрестностях проездом. Он писал о Нахичевани: «…Этот первый армянский город в России есть одна из многообещающих колоний, созданных при коротком правлении великой императрицы. Промышленность армянская - фабрично-промышленная, торговля - так высоко стоит по сравнению с русскими, греческими и даже немецкими колониями, что у патриота тотчас пробуждается желание видеть переселенным в Россию весь армянский народ из долины Аракса...».

Вот он государственный, патриотический взгляд на события, на историю. Россия старалась приглашать к себе тех, кто мог, развивая свои дела, тем самым работать на свою новую родину. Да, у нас были небольшие колонии переселенцев, но если бы это переселение приняло поистине стратегический, государственный масштаб и на наши огромные территории приезжали бы разные народы, Россия с ее природным потенциалом превратилась бы еще в XIX веке в могучую державу. Вспомним, как хлынули переселенцы осваивать Северную Америку и что из этого получилось. России, вероятно, не хватило исторического времени для такого демографического рывка. А ведь еще Екатерина Великая, основательница Нахичевани-на-Дону, заселяя Новороссийский край, хорошо понимали это, когда говорила: «Мир необходим для этой обширной империи. Мы нуждаемся в населении, а не в опустошениях. Заставьте кишеть народом наши обширные пустыни, если сможете…» Именно это имел в виду и академик Паллас, наблюдая за плодотворным и аффективным трудом армянского города на Дону.

В 1817 году в Нахичевани-на-Дону побывал иностранный путешественник Колли, оставивший записки о своей поездке. Вот что он написал о городе: «Этот цветущий город был построен с 1779 по 1790 г. В обширной степи в 10 верстах от Азовского моря (Расстояние до Азовского моря значительно больше, сравни – 6-7 верст до монастыря Сурб Хач, о которых Колли говорит ниже - B.C). Его население состоит из армян, переселившихся сюда из Крыма 20 августа 1779 года в числе 3000 семейств, под предводительством архимандрита Петра.. Новому народу даны были привилегии; способствовавшие быстрому и успешному его развитию... Благодаря развитию торговли жители молодого города процветают и богатеют вместе с Ростовом, напоминающим Одессу.

Здесь крымские армяне воздвигли себе великолепные общественные здания, церкви и комфортабельные дома. В центре бывшей площади стоит кафедральный собор во имя. Св. Григория, просветителя Армении. Недавно выстроены церкви в честь вознесения Господня, св. Георгия и св. Федора. На севере от Нахичевани, верстах в 6-7 от города на холме, у подножия которого протекает река Темерник, основан тогда же армянский монастырь во имя Св. Креста. В центре города, из сумм, пожертвованных Хохаджаном и Чуганяном, заложено прекрасное училище, которое должно обслуживать детей пришельцев-армян... Новые переселенцы решили дать своей резиденции название «Нахичевань» в воспоминание о древнем городе этого же имени, который подобно новому, служил их предкам первым оседлым этапом в пределах России…»

Я постоянно подчеркиваю в своей книге мысль о том, что два соседних города, Ростов и Нахичевань, существовали как брат и сестра. И в главном - это действительно так, но это вовсе не значит, что между администрациями городов не было текущих противоречий, каких-то проблем, касающихся их земли, коммуникаций, а между его жителями не было бытовых споров. Заметки, которые приводятся ниже, подчеркивают детали этих отношений. Они принадлежат неизвестному французскому путешественнику, посетившему наши края в начале XIX столетия (в 1809 году). «Мы пришли из Азова но Дону на барке, которую наняли для перевоза В Ростов... Когда мы уже приближались к самому Ростову, от которого отделены были одним только рукавом, наша барка села на мель. Мы кричали, чтобы нам подали помощь из Ростова, где видно было много челноков и барок, однако никто не тронулся с места.

Мы решили пуститься вплавь, оставя нашу барку; взяли один челнок, принадлежавший женщинам, которые мыли шерсть, обещая тотчас отправить им его назад. Когда мы уже находились в Ростове, то спрашивали, для чего нам не подали помощи, нам отвечали, что место, в котором наша барка обмелела, принадлежит Нахичевани, городу, стоящему в миле от Ростова, им не хотелось мешаться в дела своих соседей. Я думаю, что если бы мы потонули, то они посмотрели бы на нас с одинаковым хладнокровием...»

Так как этот путешественник, судя по тексту, двигавшийся со своими товарищами, побывал на самой реке, среди рыбацких лодок, он записал и свои впечатления о том, как ловят рыбу на Дону. «...жители производят торговлю и рыбную ловлю. Здесь продают в великом множестве осетров... Известно, что осетровая икра уважается более самой рыбы. Средство ловить осетров на Дону очень удивительно: протягивают в воде горизонтальную веревку, к которой привязаны в 6 дюймов другие маленькие веревочки с большими крючками. Осетры, проходя, зацепляются хвостом. Сия ловля есть наипервейшая помощь для жителей берегов сей реки: все соседние селения богатеют от этого промысла...

Мы заезжали в Нахичевань, город, наполненный армянами. Сей город знатнее, правильнее расположен и богатее Ростова. Армяне производят торговлю по Дону; мы там видели много магазинов с различными товарами, а особенно с шелком...».

В 1837 году в Нахичевани побывал русский путешественник А. Демидов. Он осматривал юг Европы и России, его записки более обстоятельны. «Нахичевань - город замечательный по своей стройной наружности, наружности, свидетельствующей, впрочем, о господствующей здесь торговой деятельности».

Это очень интересное и глубокое замечание, из него следует, что уже при планировке и строительстве Нахичевани, было учтено основное занятие ее жителей, которым они займутся в ближайшее время - торговля. «Народонаселение Нахичевани отличается смышленностъю и ловкостью в торговле... Хотя Нахичевань находится не в таком счастливом географическом положении, как Ростов, зато жители ее несравненно способнее к торговым сделкам, нежели ростовчане. Из глубины той пустыни, почти никем не посещаемой, они содержат постоянные торговые отношения со своими соотечественниками, живущими в Астрахани, Лейпциге, Малой Азии. В доказательство их ловкости достаточно будет сказать, что они овладели почти всею торговлею Донского бассейна. По причине своих многочисленных базаров Нахичевань обратилась в богатое складское место, способное в случае надобности наводнить товарами все окрестные ярмарки. Искусные нахичеванские армяне не преминули скупить и все вино, заготавливаемое донскими виноградниками; они развозят по Южной России и сбывают под именем шатолафита и го-сотерна.

Многочисленные магазины этого небольшого города наполнены прекрасными шелковыми тканями и разными восточными, преимущественно персидскими, товарами.

Улицы здесь прямые и также, как и дома, содержатся в большой чистоте...

Здесь нам не понравилось только чрезвычайная дикость женщин, простирающаяся до того, что мы едва имели случай увидеть, и то вскользь, огромные косы здешних красавиц, расположенные на голове венцом, и их шелковые платья».

В 1840 году Ростов и Нахичевань посетила чета французских путешественников, Омер и Адель Гелль де Ксавье. Они оставили очень интересные записки об увиденном. Во-первых, это «глаз» и ум европейцев, воспитанных на более изысканной и глубокой в то время европейской литературе, во-вторых, они - свободные путешественники, значит их интересует непредвзятая оценка со стороны. Если мы сравним записки о Доне россиян, посещавших наши края, то сразу увидим, французы обратили внимание совсем на другие детали и ощутим разницу в стилистике таких описаний.

«Нет ничего более пестрого и живописного, чем широкий вид, открывающийся с высокого гребня, по которому мы проезжали. Позади нас - Ростов с портом, полным судов, с линиями домов, лепящихся одни над другими по склону, как будто даже без промежутков между ними, с греческими церквами, садами. Справа тихая и светлая гладь реки с берегами, обрамленными рядами тополей. Лодки рыбаков, плоты, барки разнообразили этот вид, делая его самой красивою частью пейзажа. Прямо перед нами - Нахичевань, белый армянский город. И удивленный путешественник видел перед собою Восток за блестящими стеклами магазинов, в прихотливой архитектуре домов, в красивых восточных фигурах, попадавшихся навстречу.

Мы обошли все кварталы, и впечатление от них живо напомнило нам Константинополь. При виде женщин под вуалью, волочащих свои желтые туфли с неподражаемой грацией, этих восточных одежд, этих купцов, сидящих на корточках у своих конторок, этих базаров, наполненных изделиями Востока, - мы положительно подумали, что перенеслись в торговые кварталы Стамбула: иллюзия была полная.

Лавочки были полны товарами, сильно заинтересовавшими нас. Армяне удивительно работают с серебром. Нам показали замечательный красоты седла, предназначенные для кавказских узденей. Одно, из голубого бархата, отделанное серебряными с прочернью бляхами, с массивными серебряными стременами, с уздечкой, обрамленной превосходнейшим орнаментом, было заказано для молодого черкесского князя».

Эти дотошные мелкие детали, на которые лег острый глаз много повидавших европейцев, дополняются в этих записках крупными обобщениями и размышлениями о судьбах армянского народа и его меткими и точными характеристиками.

«Как к в Константинополе, здесь каждый предмет торговли имеет свой отдельный базар, и только мужчины занимаются торговлей.

Этот армянский город на берегах Дона, населенном казаками, единственное в своем роде явление, подобного которому не встретится нигде в России. Спрашивается, что переселило этих детей Востока на почву, где ничто не гармонирует их образу жизни, где язык, нравы, нужды коренных жителей диаметрально противоположны, где даже сама природа сурово дает им понять, что они здесь не на своем месте?

Да, правда, армяне - космополиты в высшей мере, и не раз денежные интересы побуждают их к переселению, они приспосабливаются ко всякому климату и ко всякому правительству. Трудолюбивые, смышленые и экономные, они везде найдут себе средства к существованию, и где лишь они поселились прочно, там с их появлением рождается торговля. Вот почему среди пустынных степей Дона возникла Нахичевань, город торговли по преимуществу, базар, где делают свои покупки окрестности на 25 верст кругом.

Чтобы совершить подобное чудо и находить средства к благополучному существованию, армянам следовало бы заниматься розничной торговлей. Но ничто не ускользнуло от их жадного внимания, все роды промышленности широко использованы ими. И они не ограничились местною торговлей: ни одна ярмарка в Южной России не обойдется без того, чтобы обитатели Нахичевани не доставляли туда своих товаров...

Что касается до общественной своей жизни, то армяне Нахичевани таковы, как и всюду в других местах; они могут переменить одежду, но их характер, обычаи не подвергаются никакой перемене. Это дерево, ствол которого почти погиб, но оно распространяется побегами, природа которых не изменилась и которые отличаются лишь немного отличаются внешностью.

Да, супруги Гелль де Ксавье отметили самые главные особенности армянского народа - трудолюбие, энергию, предприимчивость. Он успешно занимается тем, что испокон веков составляло сущность существования разных народов - торговлей. Но вот мотивы их расселения по земле - вторичны, не деньги двигали ими изначально. Этот великий народ оказался на стыке пересечения узлов евразийских цивилизаций. Они жили на границе христианских народов и народов мусульманских. Их жизнь в определенной степени показательна для всех жителей планеты, они как живой урок истории, говорящий о том, к чему ведут войны и как важно жить в мире и согласий с соседями.

Во второй половине 40-х годов нижний Дон и торговлю Азовского бассейна изучал крупный русский ученый, «колумб Новоросийского края» А. Скальковский, который стал первым историком Ростова-на-Дону. Живя в центре этого огромного края, в Одессе, он многое сделал для развития статистики, бытописания, сбора документов. Он приезжал на нижний Дон по указанию губернатора края графя Воронцова. Результаты его изучений - две книги о Ростове и несколько крупных статей, опубликованных в специальных журналах того времени. Приводимые сейчас тексты взяты из одного такого научного сборника А. Скальковского - «Опыт статистического описания Новороссийского края. География, этнография, народонаселение», но изданного в Одессе в 1850 году. «Армяне из Крыма основали Нахичевань-на-Дону, одни из лучших городов в нашем Крае (Новороссийском - В.С.), который ведет большую внутреннюю торговлю, имеет несколько полезных фабрик и заводов, особенно сафьянных и более 11 000 душ обоего пола жителей.

Нахичевань представляет собой образец трудолюбивого, мирного, довольно богатого и даже мануфактурного народонаселения - столь редкого в нашем крае, почти исключительно земледельческом».

В 1863 году Ростов и Нахичевань-на-Дону посетил наследник государя, цесаревич Николай Александрович, совершивший в это время путешествия от Петербурга до Крыма. Здесь состоялась встреча сына с государыней императрицей, после чего царская семья продолжила свой путь в Крым. Это путешествие было описало историком, экономистом, публицистом И.К. Бабстом и К.П. Победоносцевым в книге, посвященной этому путешествию (Она была издана в Москве в 1864 году). В ней есть небольшие, но яркие картинки Ростова и Нахичевани.

«Едва успели мы оставить за собою казачество, как очутились посреди густой толпы восточного населения, встретившей Великого Князя громкими криками и хлопаньем в ладоши на азиатский манер. Вокруг его коляски скакали удалые наездники армяне в военном костюме и огромных белых папахах, и на проезде по улицам большого огорода из всех окон, богато убранных пестрыми коврами, смотрели на нас женские и детские лица в пышных полуевропейских, полуазиатских костюмах. Между молодыми женщинами много попадалось лиц замечательной красоты. Из собора, после молебствия, Великий Князь прибыл в дом Аладжанова, прямо к пышному обеду. Несметная толпа окружила дом Аладжанова, и как только Великий Князь показывался у окна, приветствовала его теми оглушительными криками, с которыми только астраханские крики и рукоплескания могли идти в сравнение».

С ростом Ростова, его административная и хозяйственная элита, все чаще заглядывалась на земли донских армян, не раз предпринимая попытки «объединения» двух городов, чтобы под этим предлогом иметь больше возможностей для финансового, промышленного проникновения в дела города-соседа. Не раз поднимал этот вопрос и ростовский голова А.М. Байков. Нахичеванцы всячески, как могли сопротивлялись таким «объятиям». Они дорожили своей самобытностью. Постепенно права, которые дала Екатерина Великая армянским переселенцам и подтвержденные Павлом Первым и Александром Первым, таяли. Какой-то энтузиаст такого объединения, спрятавшийся за псевдоним Окша, иронизируя над самостоятельностью Нахичевани в 1912 году, развивает идею, высказанную в газете «Новое время» еще в 1886-м, писал: «От времен Екатерины II и Александра I, когда иностранцы и даже инородцы считались существами высшей породы и всячески снабжались привилегиями, сохранился в России... остаток автономии городя Нахичевани, этой маленькой армянской республики среди сплошного моря русского населения. Нахичевань России известна только по своему «университету», т.е. фабрики фальшивых ассигнаций, которая тут долгое время процветала».

Сразу видно, что писал эти строки какой-то черносотенец, но мы обратим внимание на другие его слова, которые вырывались у него видимо непроизвольно: «маленькая армянская республика». Вот чем был армянский город в донской степи! А насчет фальшивых денег господин Окша заблуждался - да, действительно, их изготавливали в Нахичевани, но занимались этим черным делом - русские.

И я хочу, чтобы мой читатель понял все правильно. Я не занимаюсь апологетикой ни русского, ни армянского народа, я стараюсь писать историю, максимально приближенную к объективности. Всякое бывало в жизни разных народов. Я всегда подчеркиваю главное: дружба русского и армянского народов проверена веками, добрососедство двух городов - Ростова и Нахичевани испытано их добрым длительным мирным сосуществованием. Но словами «маленькая армянская республика» мне и хочется закончить этот географически-литературный экскурс в старую историю Нахичевани.