Растущая Поднебесная
В детстве у меня перед столом на кухне висела картинка Великой Китайской стены и был роскошный китайский термос с иероглифами, и полотенце, которое и теперь как новое. На улицах я изредка встречал китаянок в экзотических одеждах и с волосяными пагодами на голове. Это, наверное, были шпионки брежневской Дружбы народов. В школе на НВП, а позже и в университете мы изучали Китай как вероятного противника.
Сейчас Китай одолевает всем, как ни крути.
Художник Владислав Протопопов попал в Китай случайно. Держу в руках его постер, на нём Китайская стена и иероглифы. Стена моего детства вернулась ко мне.
В.П.: Один знакомый преподаватель пошёл к ректору, того не было, а в мусорке валялось письмо с красивыми картинками. Он же дизайнер, ему всё, что блестит — интересно. Поднял его. Там по-русски карандашом шёл перевод текста, мол, китайская сторона приглашает преподавателей. Он показал мне и говорит: «Давай ввяжемся в эту авантюру?».
И вот я в провинции Шань Дунь на Жёлтом море, город Линь И. И — это река, короче, город у реки. Нам переводчица говорит: «Город очень маленький, развлечений никаких нет, всего 7,5 миллионов человек». Позже меня спрашивали: откуда я.
— Да маленькая деревня — Ростов, — говорю, — 2,5 миллиона.
Мне уважительно отвечали:
— Да, у нас тоже есть маленькие города.
Пекин — город не очень большой — 28 миллионов жителей. Вот Шанхай — это другая планета, там 36 миллионов. Я когда въехал в него на автобусе, проснулся и увидел невероятно огромную луну, купающуюся в Янцзы. Будто в фильме «Пятый элемент» ока¬зался: машины едут и над головой, и внизу… Там многослойные трассы. У них День труда — первого мая, они празднуют его 10 дней. Вся страна путешествует, и мы взяли путёвки. Китайцы обожают путешествовать.
Я: Не пойму, в чём победа социализма?
В.П.: В обеспеченном завтрашнем будущем. У китайцев 2 часа перерыв, они все спят днём, даже таксисты. Они живут две жизни. В ресторане тебе делают массаж за 30 юаней (это сто рублей). А ещё они утром танцуют перед работой.
В 6 часов ужинают, а в 8 вся страна делает зарядку. Очень мало пьют, на улицах никого не увидишь с банкой пива. Девушки не курят вообще.
Я: И расползаются по всему миру, как тараканы. В Лондоне на британца кинь — на китайца попадёшь. Все эти чайна гёрлы, еда в дешёвых и дорогих забегаловках.
В.П.: Были стереотипы, что за тобой наблюдает китайское КГБ. На самом деле за тобой никто не наблюдает, ходи, где хочешь, снимай. В Ростове есть район под названием «Шанхай» — в нём убьют запросто. В реальном Шанхае мы бродили ночью в рабочих кварталах.
Я: Что ты преподавал?
В.П.: Преподавал живопись, дизайн. У китайцев сильно развито национальное искусство копирования. Европейцы рисуют, что хотят, а там всё копируют.
У них платное образование, но государство даёт беспроцентную ссуду. Где-то 2 тысячи в год платишь, 100 долларов в год стоит общежитие. Зарплаты небольшие: три тысячи юаней — это примерно 12 тысяч рублей. Безработица есть, но коммунистическая партия старается. Много рабочих мест искусственно созданы для работы. На улицах чисто. Бросил окурок или фантик, тут же человек в жёлтой куртке его поднял и бросил в кулёк. А там много курят мужчины и бычки бросают, но окурков под ногами нет.
Как у художника, у меня там крыша съехала. Нас же как учили? Красное с зелёным не согласуется — грязь получается. В Китае всё шиворот-навыворот — другая планета.
Там принято торговаться даже в супермаркетах и в дорогих гостиницах. Там быстро всё меняется, и законы тоже.
Мне платили 700 долларов в месяц — это немало: можешь путешествовать по стране, есть в ресторанах, одеваться, покупать недешёвые необходимости для живописи. Я свою живопись там стал мерить килограммами. При вылете из страны мне назначили перевес в 1500 долларов. Я им говорю: «Я же свои картины везу, я здесь работал». Они: «Вы художник, вы учитель? Проходите бесплатно!». К мастеру отношение особое.
Люди перед работой, в полвосьмого, включают магнитофон, танцуют полчаса вальс и идут на работу. Ты себе можешь представить танцующих с бодуна строителей?!
Я: В чём секрет «великих» жителей Под¬небесной?
В.П.: Они не бухают, не курят дрянь, не тянут резину с бодуна. То есть выпивают, конечно, даже днём на работе, но это максимум стакан пива или несколько грамм водки. Русские студенты, учившие китайский язык, приехали в мой университет и все они пиво пили с горла. Это там нонсенс.
Я: Китайские девушки не прочь замуж за европейца?
В.П.: Многие. У них ведь положено иметь только одного ребёнка. За второго нужно уже 10 тысяч долларов заплатить в местный райком, справку предоставить, что сможешь прокормить. Детям, тем не менее, — льготы, бесплатные детсады, секции.
Я: Так тебя слушаешь — просто рай у подножья коммунизма. А как же триада, наркомафия и прочие «прелести» гонконгского кинематографа?
В.П.: Кстати, в Гонконг нас, русских, не пускали, только теперь Путин что-то подписал. А то одна девушка пошла с подругой полячкой-пианисткой в Гонконг пешком, там идти-то 1 км было от их Шен Женя, полячку пустили, а россиянку — нет. Мафию визуально там не видел никогда, ну, типа крутые парни, как у нас, аж «написано» на них, что они — мафия. Там есть, конечно, люди состоятельные. На «Джипах» и «Мерседесах», но они скромны. Там повсюду чистят обувь. Вот крутой китаец чистит ботинки и вежливо общается с подмастерьем. Спрашивает: «Как мама, жена, дети?». У него сознание такое — он сегодня в «Мерсе», а завтра сам может ботинки чистить.
Я: Как ты с языком разбирался? Там же алфавит из нескольких тысяч букв.
В.П.: В 1979 году в Китае произошла реформа языка. Придумали язык Пхинин — латинскими буквами обозначать свои. Китайский иероглиф может иметь четыре значения, плюс разные варианты произношения. Я год учил язык и уже с русскими товарищами общался на нём, китайцы нас не понимали. Однажды мы пошли на рынок, там птиц говорящих продавали. И один скворец стал тут же копировать русскую речь. И тогда мы решили: раз скворцы говорят на чуждом им языке, то и мы научимся.
Я: Как обстоят дела с проституцией, наркотиками?
В.П.: Проституция запрещена, но в любой гостинице тебе сделают соответствующий массаж. За наркотики — расстрел.
Говорить на английском опасно, тут же прибегают девушки, хотят замуж и в Америку. Я как-то познакомился с барышней, и она приехала ко мне в гости с чемоданом на колёсиках. Притащила мне корзину фруктов — там положено парням дарить — ну и вещички с собой, на всякий случай.
Я: Как там наш друг Мао, лежит?
В.П.: Мао лежит в мавзолее на втором этаже, вокруг него пожилые крестьяне. Прежде они не могли ему так близко поклоняться, теперь счастливое будущее настало и они внизу скупают белые хризантемы и гвоздики, Мао их любил. Тут же продаются носки, майки — всё с символикой Мао. Цветы они покупают чётное число живым и нечётное — мёртвым.
Одеваются китайцы броско. Это у нас говорят: по одёжке встречают, у них нет — кто как хочет, так и одевается. Китай по климату — странная страна. В Харбине может быть -35°, а в тропиках — +35°.
Я: Что у них с любовью?
В.П.: За ручку взялся — женись! Общежития разные: мальчики к девочкам не ходят. Но в парке делай, что хочешь, найдут тебя с девушкой милиционеры, посмеются и не станут возражать.
Я не видел там гламурных журналов, хотя китаянки очень стремятся изменить внешность в евро-американскую сторону.
Телевидение у них государственное, есть англоязычный канал и есть наше НТВ. Когда у меня смотрели НТВ китайцы, знающие наш язык, они приходили в ужас.
— Как вы там живёте? Сплошные бандиты, взрывы, изнасилования, ужас. У нас в семь утра хроника происшествий — «убили-зарезали», потом сериал «Бандитский Петербург».
Великая страна — Под¬не¬бесная…
№5 (740) от 28 января 2009 года РО
|