«Вечный мир» между Турцией и Россией провозглашал Кучук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года. Но, как вскоре оказалось, он только подвел черту под еще одной войной, в которой такую заметную роль сыграла крепость святого Димитрия Ростовского.

По этому договору Турция возвратила России все, что было завоевано Петром I, и прежде всего Северное Причерноморье и Нижнее Подонье. Выход в южные моря был открыт. Все татарские поселения в этих краях, а также Крымское ханство становились независимыми от Турции. Но у султана - «верховного калифа» - оставалась религиозная власть: он утверждал вновь избираемых правителей Крыма, на монетах чеканился его профиль, в  мечетях за него возносились молитвы. Такая «независимость» Крыма могла дорого обойтись России. Тем не менее действовать напролом было бы неосмотрительно. Екатерина II решила избрать сначала путь экономического ослабления ханства. Это совпало с идеей спасения от уничтожения единоверцев, о чем так образно писал знаменитый поэт Г.Р. Державин: «...коль росс рожден судьбою от варварских хранить вас уз».

Было решено переселить в Россию христианское население Крыма - более 31 тысячи армян и греков, основных налогоплательщиков хана, в руках которых находилась большая часть промышленного производства, земледелия и торговли.

Столь затянутое вступление к рассказу о главных событиях, происходивших в то время на берегах Дона, необходимо для того, чтобы ярче выявить их значимость.

14 ноября 1779 года появилась грамота Екатерины II, даро­ванная армянам. В ней говорилось: «Для удобнейшего поселения вашего отвести в Азовской губернии особенную от прочих селе­ний округу крепости святого Димитрия Ростовского...»

Армянам разрешалось основание «особого города при урочище Полуденка с названием Нахичевань и с дачею на выгон оного двенадцати тысяч десятин...», учреждение магистрата, в котором «...производить суд и расправу по вашим нравам и обычаям... пользоваться вечно и потомственно… свободную торговлю вне и внутри Государства… строить… купеческие мореходные суда разводить нужные и полезные фабрики, заводы и фруктовые сады...».

Сложнейшая во всех отношениях операция по переселению армян из Крыма на Дон была осуществлена генерал-порутчиком А.В. Суворовым, командующим русским корпусом в Крыму, куда он прибыл из крепости св. Димитрия Ростовского, оставаясь одновре­менно командующим и кубанскими войсками.

Как свидетельствуют документы, для переселения понадобилось 6 тысяч воловьих подвод, нужно было выкупить у армян и греков их «недвижимое родовое» имущество и выбрать удобные для них земли на новых местах, а кроме того, учесть все непредвиденные сложности, «вплоть до взятки в пять тысяч рублей таможенным откупщиком за беспрепятственный провоз имущества».

Помимо этих забот, Суворову необходимо было держать наго­тове войска, охраняющие переселенцев, ибо крымский хан Шагин-Гирей «пришел в состояние, близкое к ярости»: обнаружива­лось полное бессилие его власти, отнимался важный источник дохода. Суворов постоянно отражал письменные колкости «изну­ряемого гневностью» хана.

Словом, А.В. Суворов позаботился «препроводить в целости армян», а по прибытии их на Дон обеспечил «всех как семена­ми, так и провиантом, доколь новый хлеб родится».

Так, с востока крепости св. Димитрия Ростовского появился армянский город Нахичевань и в округе - еще пять поселений - Чалтырь, Крым, Большие и Малые Салы, Несветай, немного поз­же шестое село Сабанчи (Самбек).

Почему свой город армяне назвали Нахичевань? Ведь одно­именные города уже были в Закавказье и в Крыму. Видимо, не хотели они терять связи с землями дедов и отцов. А название весьма многозначительно! Интересное толкование его дает О.Х; Халлахчьян в своей известной работе «Архитектура Нахиче­вани-на-Дону»: «Название Нахичевань следует понимать не как первый - «нах» привал - «ичиван», а как первенствующий (гла­венствующий) среди окружающих его населенных пунктов - «ава­нсе». Оно отвечало функциональной роли города как населенно­го пункта мирной жизни во вновь созданной армянской колонии на Дону, включавшей также пять селений, расположенных под защитой русских крепостей и оборонительных сооружений».

Впрочем, вскоре поселенцы стали называть свой город Новый Нахичевань (по-армянски - Нор Нахичеван).

В это время А.В. Суворов занимается и устройством новой жизни на Кубани. Главная квартира Кубанского корпуса находи­лась в крепости св. Димитрия Ростовского. И Александр Василь­евич часто жил здесь, хотя большее время пребывал в разъез­дах по огромным просторам от Дона и Азовского моря до Кас­пийского, приводил в покорность татарско-ногайские орды, стро­ил укрепления и сторожевые посты.

8 октября 1782 года Суворов снова прибыл в крепость св. Димитрия Ростовского, на этот раз с семьей - с женой Варварой Ивановной и семилетней дочерью Наташей («Суворочкой», как не­жно звал ее Александр Васильевич). Всю зиму провел А.В. Суво­ров в крепости. Отсюда следил он за событиями в Крыму, руко­водя войсками на Дону и Кубани.

Весной 1783 года Суворов выезжал по вызову Потемкина в Херсон на военное совещание, где был оглашен манифест Ека­терины II от 8 апреля, в котором царица в связи с вероломны­ми действиями татар признавала себя свободной от ранее взя­тых обязательств о соблюдении независимости Крыма и изве­щала о присоединении к России Крымского ханства, Тамани и Кубанского края.

Воцарившееся на Дону и Кубани спокойствие не могло обма­нуть Суворова. «Взирая на легкомыслие сих ногайских народов, генерал-порутчик предвидел новые волнения и смуты», подчер­кивает исследователь жизни великого полководца О. Михайлов в книге «Суворов». И они не преминули вспыхнуть. Александру Васильевичу довелось усмирять мятежников и воинской силой, и словом дипломата.

Конец 1783 и начало 1784 года Суворов провел на юге Донс­кой области, в Усть-Аксайском стане, а в феврале снова вернул­ся в крепость св. Димитрия. Здесь он и получил известие о том, что Турция официальным актом признала Крым и Кубанский край входящими в состав Российской империи.

Новая обстановка не требовала специальных войск на Кубани. Кубанский корпус перестал существовать, а его командир оста­вил крепость св. Димитрия, получив новое назначение.

Низовья Дона и крепость св. Димитрия Ростовского, казалось, были теперь в глубине российской территории. Но море - очень ненадежная, зыбкая граница. Это и показала русско-турецкая вой­на 1787-1791 годов.

В ней геройски сражались донские казаки, а многими важней­шими операциями руководил их любимый полководец, теперь уже генерал-аншеф Александр Васильевич Суворов, навсегда сохра­нивший теплое чувство к Дону, его беззаветным воинам-казакам. Известно, что после великой победы - взятия Измаила - полко­водцу подвели в подарок великолепно убранного коня, но Алек­сандр Васильевич не принял его, сказав:

- Донской конь привез меня сюда, на нем же я отсюда уеду.

Но то было уже в 1790 году...