Большой безымянной деревней - без мощеных улиц, без освещения, с населением в две тысячи душ - принял наш город возведение в чин центра Ростовского уезда. К тому же незадолго перед этим перенесли с Темерника в Таганрог тор­говую таможню, что привело к оттоку с Дона купечества. Так что, казалось, перспективы для нового уездного города откры­вались не очень заманчивые, по крайней мере, в ближайшее время. Но молодые города Новороссии росли быстро.

     Пройдет совсем немного времени, и один из чиновников но­вороссийского генерал-губернатора П. Сафонов отметит в сво­ем отчете: «Город сей сам по себе не так велик, но в соедине­нии с крепостью Ростовской Св. Димитрия, близлежащим горо­дом Нахичеваном кажется чрезвычайно обширным. Впрочем, его одушевляет какая-то деятельность, свойственная всем торговым городам. Причиною оной - благодетельный Дон... Сойди с при­стани - и ты удивишься, увидя берега реки, заваленные хлебом, железом, медью, лесом и проч. Огромное количество хлебных запасов, как частных, так и заготовляемых для казны в Воронежской, Курской и других хлебородных губерниях, привозится сюда на барках. Ежегодно доставляют сюда бесчисленное множество железа и меди из Сибирских губерний; лесная торговля ежегодно обращается на несколько тысяч рублей. Здесь-то сии произ­ведения частью поступают на каботажные суда и развозятся в различные места, а частью грузятся на так называемые подвоз­ные лодки, кои, пройдя Донские гирлы, подвозят оные к судам, стоящим у Таганрога, и там перегружаются...»

   Вы, конечно, обратили внимание, что даже тогда, в начале XIX века, речь уже шла о едином хозяйственном механизме рождающегося анклава. Его сердцевиной становится торговля, о чем мы поговорим позже. Сегодня наш рассказ о сельском хозяйстве и промышленности в Ростове двести лет назад.

Как известно, населению крепостных форштадтов, а затем и Нахичевани, специальным сенатским указом заниматься сельс­ким хозяйством не только не рекомендовалось, но даже запре­щалось. Это входило в обязанность крестьян близлежащих сел - как русских, так и армянских.

    До переселения армян население крепости Святого Димит­рия Ростовского, «не очень соприкасавшееся с военной служ­бой, еще не жило организованной экономической жизнью и довольствовалось плодами земледелия и частично доходами, получаемыми от животноводства». (См. В.Б. Бархударян. «Исто­рия армянской колонии Новая Нахичевань», 1996 г.)

     И у донских казаков, ближайших соседей крепости, главными занятиями были животноводство и рыболовство.

    Так что армянским поселенцам пришлось заново «создавать собственную экономику, используя для этого вековой опыт, при­обретенный в Крыму. И вскоре развились и зажили полноправной экономической жизнью населенные места, были основаны новые». (См.  В.Б. Бархударян. Указ. соч.)

    В 1800 году Сенат решает длительную пограничную проблему между армянской колонией и казачьим войском (армяне просили разрешить обмен землями, с тем, чтобы они распола­гались более компактно). Таким образом 52 тысячи десятин земельных площадей левого берега Дона, принадлежавших армянской общине, перешли к Войску Донскому. Принадлежавшая казакам Самбекская степь площадью в 50 тысяч десятин «навсегда отводится в распоряжение армян», как и определенная полоса земли вдоль левого берега Дона. Армяне выплатили казакам 8000 рублей за оставленные теми строения и сады. Межевые страсти постепенно улеглись, что способствовало быстрому развитию земледелия и скотоводства, а также реме­сел и промышленности. Плодородные земли Дона позволяли выращивать пшеницу, хорошие урожаи давали также овес, ячмень, просо. Пахали землю обыкновенным плугом, впрягая шесть или три пары быков, в зависимости от почвы - целинной или ранее обработанной. Ни навозом, ни какими-либо другими средствами земля не удобрялась. Урожайность, таким образом, целиком  зависела от климатических условий, в основном - от дождей и снегов. Почвы еще не были истощены, и при благоприятных обстоятельствах урожай пшеницы удваивался, а то и учетверялся. Статистика сохранила даже такой рекорд: из 4654 четвертей засеянной пшеницы (четверть равнялась 9 пудам, или 144 килограммам) было получено 35855 четвертей - почти 1:9! И зерно было высокого качества. Оно вывозилось как на внутренний рынок России, так и в зарубежные страны. Известно, что к этому времени хлеб в Париже выпекался уже не из крымской, как то было раньше, а из нахичеванской муки.

    Получали муку в большинстве случаев на ветряных мельницах, реже на водяных. Паровые мельницы появились гораздо позже. Кроме зернового хозяйства, быстро развивались садоводство и овощеводство. Кстати, на Дону приобрело очень широкий размах виноградарство. Исследователи отмечали, что именно здесь упрочилось культивирование замечательной лозы, чего не скажешь о других регионах Новороссии.

     Довольно продуктивно и на значительных площадях выращи­вались картофель и бахчевые культуры, особенно дыни. Широ­ко возделывались огурцы, баклажаны, капуста, горох, фасоль, бобы, различные зеленые специи. Некоторые из этих овощей были незнакомы земледельцам внутренних губерний России.

  В округе крепости и Нахичевани лежали бескрайние степи, покрытые сочными травами, что создавало благоприятные условия для скотоводства всех видов.

   Если крупный рогатый скот и лошади были необходимы (кроме получения мяса и молока) для полевых работ, как тягловая сила и транспортное средство, то от мелкого рогатого скота получали преимущественно жир и шерсть. Широким спросом пользовались шкуры как крупного, так и мелкого рогатого скота, а также мясо и молочные продукты. (См. В.Б. Бархударян. Указ. соч.)

  Статистика начала XIX века сохранила интересные цифры. Так, крупного рогатого скота в то время было в Нахичевани 5690 голов, а в Ростове всего 460. Красноречивое свидетельство!

Быстрое развитие сельского хозяйства на землях Дона дало энергичный импульс  росту ремесел и промышленности. Налажи­валось производство шелковых, шерстяных, кожевенных и прочих товаров. Повсеместно строились сначала временные, а потом и постоянные мастерские по выработке ремесленных и бытовых изделий, фабрики - водочные, рыбные, салотопенные, хлопчато-бумажные и т.д. И здесь Нахичевань добивалась впечатляющих успехов - предприятий перерабатывающей промышленности в армянской колонии было почти втрое больше, чем в Ростове.

    Конечно, наиболее широкое распространение получили ре­месла «повседневного жизнеобеспечения» - много работы было у сапожников и портных, гончаров и шорников, хлебопеков и медников. В конце XVIII века каждый третий житель Нахичева­ни был ремесленником.

   Известно, что еще Екатерина II сообщила Иосифу Аргутинскому о своем желании ознакомиться с образчиками самобытного национального искусства армянских мастеров. Иосиф затребовал из Петербурга по три - пять красиво вышитых поясов, головные платки, косынки, передники и другие вещи для императрицы.

   Несомненно, творчество нахичеванских мастеров золотых и серебряных дел (ювелиров), медников, шорников, портных, вы­шивальщиков могло удовлетворить самые изысканные вкусы...

     И еще об одной важной отрасли экономики того времени. Большую роль играл в жизни донцов рыбный промысел. Осетр, стерлядь, тарань, сельдь, семга... Ловили рыбу круглый год, ос­новная же путина падала на зиму и весну. Зимой больше всего вылавливали тарань, она не нуждалась в особой обработке, поступала в продажу в свежем и полузамороженном виде. На вес­ну и лето рыбу засаливали, вялили, коптили и в таком виде хранили. На это шла белая рыба - тарань, чебак, чехонь, сельдь. Из осетровых, кроме получения икры, готовили балыки. Ежегод­но вылавливалось рыбы до 500 тонн, что позволяло не только обеспечить население вкусными и доступными продуктами пита­ния, но и произвести до 150 пудов рыбьего жира для промыш­ленных целей. Для этого же заготавливали из рыбы клей.

    Словом, какую сторону экономической жизни того времени ни возьми, всюду обнаружишь тенденцию к развитию. Геогра­фическое положение Ростова не позволило ему и 200 лет на­зад затеряться в просторах Российской империи. Плодород­нейший край, выгодный узел дорог, энергия новопоселенцев, осваивающих земли, добытые кровью и потом, - все это ста­новилось залогом роста и процветания нового города.