В предыдущих прогулках по городу, который официально еще и Ростовом не назывался, мы убедились, что его геогра­фическое положение как связующего центра для первопроход­цев Новороссии стало залогом дальнейшего развития. Здесь, у донских пристаней Темерницкой, крепости Димитрия Ростовско­го, Новой Нахичевани сходились пять почтовых трактов, кото­рые одновременно были и торговыми путями. Они соединяли рождающийся город с южной и внутренней Россией, а также с Украиной. В свою очередь по Дону шел водный путь на Азов­ское и Черное моря, оттуда на Средиземное, что связывало эту часть Новороссии с Турцией, Грецией, Италией и другими странами Европы.

    Теперь в местах, где тогда проходили почтовые тракты, ле­жат железные и автомобильные дороги. И о самих трактах мы чаще вспоминаем в связи со знаменитыми путешественниками, посещавшими Донской край. И редко вспоминаем о них как о торговых путях. А ведь это было, пожалуй, их основное назна­чение!

    Главным для донцов был тракт, который, пролегая по новым землям, связывал их с Одессой - промышленным и торговым центром Южной России. Второй тракт у Чалтыря сворачивал в сторону города Бахмута и вел дальше - на Украину. Третий проходил там, где вскоре «на горе» возник Новочеркасск, и затем тянулся в сторону Восточной России. Четвертый через Аксай и Батайск выходил к Кавказскому тракту. И, наконец, пятый тракт пересекал Дон и через Азов достигал Черного моря, где раздваивался: одна дорога вела в Крым, другая - к кавказским причерноморским землям. (См. А.А. Скальковский, Ростов на Дону», СПБ. 1847 г.)

   Дон связывал эти торговые пути в единый узел, являясь ос­новной водной артерией края. Вместе со своими притоками Медведицей и Хопром, протекавшими по плодородным, бога­тым хлебом землям, он соединял приазовские и причерноморские районы с Волгой, с центральными губерниями России, с Москвой и даже далекой Сибирью.

Товары из Поволжья по рекам доставлялись на юг, к торговому местечку Дубовка, где они перегружались на сухопутный транспорт, которым переправлялись в станицу Кагальник. Здесь товары переносились на грузовые суда и по Дону доставлялись на пристани крепости Святого Димитрия и Нахичевани.

    Такими были внутрироссийские связи купцов нашего города, а внешние имели к тому времени уже многолетнюю историю, начавшуюся с Темерницкой таможни и «Константинопольской торговой компании», основанной в 1755 году московским куп­цом армянином Василием Хастатовым. Пережив взлеты и па­дения в связи с переводом таможни в Таганрог, торговля в форштадтах и особенно в Нахичевани на рубеже веков развивалась стабильно и уверенно.

    В лавках, на базарах и ярмарках были широко представлены товары повседневного спроса - продукты питания, одежда, хо­зяйственный инвентарь. Многое из предлагаемого производи­лось на месте. Но в зарубежные страны вывозили не только и не столько продукцию собственного производства, сколько то­вары, приобретенные посредством торговли. «Иначе говоря, до того о как быть экспортированными, эти товары были предметом купли-продажи на внутреннем рынке и проходили длинный путь через торговых посредников». (См. В.Б. Бархударян, «История армянской колонии Новая Нахичевань», 1996 г.)

Что же было предметом торговли?

      Прежде всего - пшеница и лен, затем железо, скот, масло, кожа, шерсть, ткани, галантерея.

      Чуть ли не о каждом из этих товаров можно рассказывать много удивительного.

Крупный рогатый скот и лошадей продавали на ярмарках. Скотом из Новороссии снабжали и столицу, перегоняли его сами или продавали столичным скотопромышленникам. Как со­общал А.А. Скальковский, север России получал скот и мясо в основном из южных степей. Купцам были не страшны никакие расстояния!

    Не последнее место в торговле конца XVIII - начала XIX века занимал экспорт железа. Из донских портов за границу отгружалось железо, закупленное на Урале у Демидовых. Про­делав огромный сухопутный и водный путь, оно попадало на европейский рынок. Правда, там конкуренция английского же­леза понижала спрос на железо русское. Английское железо уступало в качестве русскому и продавалось по более низким ценам, потому и имело более широкий круг покупателей. (См. «Юг», 1894 г.)

   В производстве и сбыте водки и вина новонахичеванцы с начала основания колонии и до 20-х годов XIX столетия прочно удерживали первенство в крае. Только оборот от торговли водкой превышал полмиллиона рублей - сумму немалую по тем временам. Это было больше выручки в Таганроге (известном до того центре продажи водки), не говоря уж о Ростове. Водка и вино частично сбывались на местном рынке, но в основном их вывозили в города внутренних губерний России и на ярмар­ки (См. В.Б. Бархударян, указ. соч.)

  Из-за границы ввозились, как правило, товары, которые не производились в России или не были широко распространены: растительные масла и табак, сахарный песок, апельсины, лимо­ны, а также ковры, шелковые, шерстяные и другие «азиатские» ткани...

В.Б. Бархударян интересно рассказывает о прибрежном ка­ботаже, который являлся связующим звеном между внутренней и внешней торговлей, о конфликте, возникшем из-за пристаней крепости Димитрия Ростовского и Нахичевани.

    Прибрежное судоходство осуществлялось судами разного во­доизмещения - среднего, малого, а также большими лодками, которые курсировали между приморскими и речными торговы­ми центрами и населенными пунктами. На судах малого кабо­тажа перевозили грузы с кораблей на пристань и с пристани на корабли, так как даже крупные порты не имели благоустроенных причалов и расчищенного русла, поэтому суда останав­ливались в открытом море.

    В свое время у купеческой слободы Полуденка была пристань, которую армянские переселенцы, получив в свое владение, рас­ширили, построили амбары, караван-сарай, магазины, кафе.

     Пристань благополучно работала почти двадцать лет. Отсюда товары, идущие на экспорт, перевозились в Таганрог и другие порты, сюда доставлялись грузы с кораблей, прибывших из-за рубежа.

    В 1797 году купец Михаил Наумов, «войдя в соглашение с купцами других городов», всего в версте к югу от нахичеванской пристани начинает строить новую. Армянские купцы посчитали, что это может нанести сильный удар по торговле Нахичевани, и выступили с протестом против действий Наумова.

    Насколько важным был для них этот вопрос, свидетельствует то, что к его решению пытались привлечь даже Иосифа Аргутинского, избранного в 1800 году католикосом всех армян. Пе­ред отъездом в Эчмиадзин он посетил Новую Нахичевань и, получив все материалы о пристанях, потом обратился к пред­седателю торговой палаты Г. Гагарину с просьбой закрыть не­законно строящуюся пристань у крепости Димитрия Ростовско­го и расширить нахичеванскую пристань, которая «полностью удовлетворяет нужды внутренней торговли».

    Г. Гагарин, напомнив католикосу им же приведенные аргу­менты о населении двух городов, ответил, что 100 граждан крепости Димитрия Ростовского не могут нанести вреда тор­говле Нахичевани, имеющей 12 тысяч жителей.

      Без последствий осталось обращение армянских купцов в коллегию и в 1802 году. Пристань Димитрия Ростовского про­должала работать, постепенно расширяясь, охватывая все това­ры, отправляемые и получаемые из-за границы. Армянские куп­цы всерьез задумались о строительстве в Нахичевани новой обширной пристани. Но это произошло гораздо позже...

     Несмотря на такие столкновения и противоречия, основные интересы купцов из предместий крепости и Нахичевани совпа­дали. Свидетельством того было открытие торговли в форштадтах несколькими армянскими купцами. Год от года число «ростовцев из Нахичевани» неизменно росло, активно способствуя укреплению торговых и экономических связей всех составных частей рождающегося города.