До 1790 года на Дону не было государственных учебных заведений. Несколько небольших казачьих школ, готовивших в основном кадры «в надежду свящества" (для церкви), школа кантонистов в крепости, строительство школ армянскими переселенцами - вот и вся «система образования» у нас в те годы. Состоятельные люди приглашали учителей для воспитания и обучения своих чад, но для большинства жителей - и казаков, и новопоселенцев - неграмотность оставалась обычным состо­янием.

     Вспомним весьма характерный случай, происшедший с буду­щим героем войны 1812 года В.В Орловым-Денисовым. Сын героя взятия Измаила, сам отважный воин, он семнадцати лет от роду был уже войсковым старшиной (подполковником) и слу­жил в Петербурге. Здесь молодой казак обратил на себя вни­мание многих приближенных ко двору, в том числе и знамени­того поэта Г.Р. Державина. Узнав, что перед ним сын героя Измаила бригадира Орлова, поэт спросил, читал ли тот сочи­ненную им оду «На взятие Измаила». Юноша замялся «А в грамоте силен?» «Умею читать, а вот писать не горазд, цара­паю кое-как», - признался Василий. Державин сокрушенно по­качал головой -  «Стыдно-с, молодой человек, быть неучем. Учиться надобно-с, непременно-с и глубоко». (См. А. Корольченко, «От­важностью орел» в сб. «Богатый колодезь», Ростиздат, 1991 г.)

   Так обстояло дело с образованностью казачьей верхушки. Офицеры крепости святого Димитрия Ростовского получали об­разование в Петербурге и Москве, как и небольшая группа основателей Новой Нахичевани во главе с Иосифом Аргутинским и Ованесом Лазаряном. Потребность в грамотных людях для успешного преобразования нового края, для развития тор­говли и всего хозяйства была велика.

    Первостроитель крепости святого Димитрия Ростовского А.И. Ригельман - человек незаурядный, разносторонне образо­ванный - отлично понимал значение грамотности для служивых и уже в первые годы открыл здесь школу кантонистов - «военно-сиротское отделение». Это и была первая школа на территории нынешнего Ростова. Предназначенная для обучения солдатских детей, она стала первой рассадницей знаний среди обывателей, потому что все жители форштадтов так или иначе были связаны с крепостью, и дети многих из них мечтали по­пасть в эту школу.

«Крепостной учительский персонал составлен был из более сведущих и смышленых унтер-офицеров. Эти унтер-офицеры совместно с распространенными в то время по всей Руси учителями, а именно дьяконами, дьячками и др., и были первыми наставниками подрастающего поколения сначала только крепостных, а затем и некрепостных обитателей. Эти наставни­ки насаждали, конечно, только первоначальную грамоту, счет и начало Закона Божия. Кроме указанной крепостной школы, других школ ни в крепости, ни в форштадтах ее не имелось». (См. А. Ильин, «История города Ростова-на-Дону», 1909 г.)

      Сразу отметим, что первое учебное заведение более высоко­го уровня - мужское приходское училище было открыто в Рос­тове уже за рамками нашего путешествия во времени - 10 августа 1810 года. И, как справедливо отмечал И. Романченко в работе «Итоги народного образования в гор. Ростове-на-Дону (1761-1870 г.) с кратким очерком народного образования в Ростовском н/Д уезде и Таганрогском градоначальстве» (1898 г.), «со времени основания поселения Ростова (считая год основания Димитриевской крепости) до открытия в нем первого училища прошло ни много ни мало 50 лет; со времени же назначения Ростова уездным городом - четырнадцать лет».

    Кстати, в это время уже сделало несколько выпусков главное народное училище в Черкасске, столице Войска Донского. Оно было открыто в 1790 году в соответствии с утвержденным за четыре года до того уставом государственных народных учи­лищ. Согласно уставу вся Россия охватывалась ветвью училищ, разделенных на два разряда, - главные и малые.

    На Дону открыли главное. К 1795 году здесь прошли обуче­ние 289 учеников. А два года спустя, когда мы и совершаем свое путешествие по Дону, директором училища назначается замечательный человек А.Г. Попов, много сделавший для про­должения дела А.И. Ригельмана. Алексей Григорьевич уже в детстве показал выдающиеся способности, и в возрасте 12 лет был направлен в Московский университет, где изучал языки, геометрию и тригонометрию, фортификацию и артиллерию, риторику и поэзию, архитектуру и страхование. Когда Попов вернулся в Черкасск, его назначили войсковым землемером. Уточняя границы Войска Донского, он занимался составлением пограничных планов, за что Екатерина II пожаловала его саблей в серебряной оправе. (См. А. Колесников, «Времен застывшие листы» в сб. «Богатый колодезь», 1991 г.)

      А.Г. Попов написал «Историю о донском войске» в двух частях, а также несколько статей о донском казачестве. Эти рабо­ты, как и карты, планы, созданные им, сохранили свою цен­ность до нашего времени. А среди учеников А.Г. Попова было немало замечательных людей, много сделавших для Дона. В их числе известный историк и писатель декабрист Василий Сухо­руков, которого высоко ценил А.С. Пушкин.

       Деятельность А.Г. Попова и Черкасского училища оставили заметный след в развитии просвещения и образования и в Ростове, и в Нахичевани.

     Еще до встречи с крымскими армянами Иосиф Аргутинский предупреждал их из Петербурга, чтобы «во время закладки го­рода и сел церквам, в частности монастырю, выделили обшир­ные земельные площади для сооружения там школ, типогра­фии и пристроек к ним» (См. В.Б. Бархударян, «История ар­мянской колонии Новая Нахичевань», Ереван, 1996 г.)

     Первая школа в Нахичевани была открыта уже в 1783 году. Иосиф Аргутинский писал тогда из Нахичевани в Петербург О. Лазаряну:

       «Строю дома жилые и школу, в Тифлисе нанял священника, который приедет и будет при школе обучать письму и матема­тике и еще чему другому».

       Самой заметной и престижной стала школа при монастыре Сурб Хач. Г. Патканян в «Истории Нового Нахичевана» (1917 г.) подчеркивал, что эта школа была первым армянским интерна­том: учащиеся жили в монастыре, питались и обучались за счет монастыря.

       И еще одну школу открыли в Нахичевани в последние годы XVIII века.

«Дом, построенный для приема Екатерины II в Новой Нахи­чевани, которую она предполагала посетить в 1794 г., по жела­нию императрицы подарили О. Аргутяну. Последний часть дома оставил за предводительством, а остальную отвел под духов­ную школу, которая по названию этого дворца стала называть­ся «Хонах» («Гость»)... В школе преподавали армянский и рус­ский языки, Закон Божий. «Хонах» потом перестраивается и переоборудуется в уездную школу». (См. В.Б. Бархударян,указ.соч.)                        

      Иосиф Аргутинский (О. Аргутян) считал необходимым обучать детей языкам, школы, по его мнению, должны как можно боль­ше уделять внимания просветительству. Для этого существую­щих духовных школ было недостаточно. Но средств для основа­ния просвященной школы или, как говорил Иосиф Аргутинский, «университета» и вспомогательных учреждений, нахичеванцы не имели. И тогда духовный предводитель российских армян об­ратился к богатым армянам в Индии, Армении с просьбой сде­лать пожертвования для основания новой школы.

    Но Иосифу не довелось увидеть осуществление своей мечты. Как отмечает В.Б. Бархударян, преждевременная смерть лиши­ла его возможности использовать поступавшие в ответ на его обращения деньги и подарки на намеченные им цели. Эту задачу выполнили его преемники, хотя и не с таким широким размахом, как задумывал Иосиф.

    Архивные документы свидетельствуют, что через некоторое время после смерти Аргутинского (в 1802-м или в начале 1803 года) Лазаряны на свои собственные средства открыли еще одну школу в Новой Нахичевани. В ней сначала обучалось двад­цать детей, но вскоре число учеников увеличилось вдвое.

Так просвещение еще нешироко, но настойчиво прокладыва­ло себе дорогу на Донской земле.