Еще раз о Темерницкой таможне

     Как работала Темерницкая таможня? Каким был штат служащих этого учреждения? Какой доход при­носила она казне? Где кон­кретно находились таможен­ные строения?

Ответить  на эти вопросы нам поможет документ,  со­ставленный человеком крайне компетентным,  —   военным инженером, картографом   и историком,   строителем кре­пости Димитрия Ростовского, начальником ее инженерной команды,  а затем и комен­дантом крепости.Это  Алек­сандр  Иванович  Ригельман (1720—1789 г.г.).

Под его руководством ры­лись рвы и насыпались валы Ростовской крепости, прокла­дывался секретный   подзем­ный ход, и он, как военный инженер, обязан был в со­вершенстве знать   и   свой «объект»,   и   пересеченную балками местность с отдель­ными строениями,  то  есть знать уже существующую  в то время Темерницкую  та­можню в ее военно-инженер­ном аспекте. Кроме того, на протяжении примерно 18 лет Темерницкая таможня осуще­ствляла свои торговые опера­ции на глазах этого челове­ка. Сразу же оговоримся, что Ригельман не являлся оче­видцем основания и первого десятилетия существования Темерницкой таможни, новсето, что касается многолетне­го периода его проживания в крепости и как-то затраги­вает не вполне ясные стра­ницы  ранней истории  Ростова,  имеет все  основания опираться на его свидетель­ство.

     В 1768 году по указанию правительствующего сената Ригельман сочинил   «Ведо­мость и географическое опи­сание крепости Св. Димитрия Ростовского, с прилегающими и прикосновенными к ней ме­стами». Описание было снаб­жено планом крепости (так называемый план 1768 г.) и картой «всему местоположению» с нанесением всех ук­реплений...». Примечательной чертой этих исторических ис­точников является та, что они, не противореча один другому,  взаимодополняют  друг друга в тех вопросах, кото­рые можно  считать сейчас дискуссионными, например, в вопросе  о местоположении Темерницкой таможни. В от­личие от плана 1768 года дру­гие реальные или гипотетиче­ские планы не имеют подоб­ного подтверждения со сто­роны ригельмановского  описания и чаще всего взаимоисключают друг друга. Таков, например, план генерала Медера 1767 года.

     Описывая   местоположение крепости, Ригельман дважды затрагивает вопрос о распо­ложении Темерницкого пор­та: «Оная (крепость) построе­на при береге реки Дона... на правой, т. е. на северной стороне, на самом урочище Богатого источника,  где   и порт Темерниковсиий еще до построения  оной находился с 1750 года марта с 1-го чис­ла...». Зато в плене  крепос­ти, которым было снабжено описание, этот вопрос полу­чает совершенно четкое осве­щение: таможня, как и порт, находились не на берегу Темериика,  а на расстоянии 2-х верст 300 саженей вверх по Дону от устья Темерника, примерно там, где сейчас завершается у завода «Крас­ный Дон» набережная Дона.

    Желание видеть Темерницкую таможню не там, где она была, а там, где впоследствии  существовала Ростов­ская таможня, видимо, было столь   велико, что, как ут­верждает доцент РГУ, кан­дидат исторических наук Б.В. Чеботарев,  краевед М. Б. Краснянский не остано­вился перед тем, чтобы под­рисовать   Темерницкую  та­можню на одном из старинных планов исказив тем са­мым исторический источник.

    Некоторые краеведы до­пускают возможность существования Темерницкой тамож­ни еще до того, как она бы­ла учреждена официально (!?). Только так можно интерпре­тировать утверждение о том, что в 1749 году в ней проживало 168 человек. Ведь из­вестно, что грамота на осно­вание Темерницкой таможни была дана 26 декабря (по новому стилю),  29 декабря «сей документ» был получен в   Москве, в Черкасск же прибыл уже в 1750. Допустим, однако,  что столь доходное государственное учреждение тайно существовало без соответствующего разрешения го­сударственной власти: собира­ло пошлину в чью-то пользу, кого-то штрафовало и что-то конфисковывало  (времена-то были такими, когда «маленьких воров вешали или прези­рали, а больших чествовали да песни о них слагали»). Но и тут возникает вопрос. От­куда взята цифра 168, встре­чающаяся в статьях  М. Б. Краснянского? Если говорить о тех, кто служил в тамож­нях, то такого штата в середине 18 века не имела и Санкт-Петербургская портовая таможня. (Один из указов 1750 года был связан с рас­ширением штата Санкт-Петербургской портовой таможни, со 112 до 150 человек).

     Как  сообщает нам Ригельман в 1768 году при Темерницкой портовой   таможне числилось всего 30 человек, включая директора, таможен­ного    надзирателя-цольнера, концеляриста с двумя копистами, толмача (переводчика), вагмейстера (весового масте­ра) и т. д. и 20 досмотрщи­ков. Еще карантинный лекарь (санитарный врач) и «малое число военной команды при офицере» находились в Таганрогском урочище, где имелось одно казенное деревянное   строение»   Именно там, у мыса   Таганий  рог, подвергались карантинной задержке на определенное время парусные суда греков, турок и армян, и «сухопут­ные арбы из Крыма», следо­вавшие затем «сами до крепости». Несколько «застав», а точнее сторожевых постов при бродах, мостах и пере­правах, обязаны были перехватывать любой товар, если его пытались   провезти бес­пошлинно,   минуя таможен­ный контроль

       Детальное    сопоставление «Ведомости и географического описания крепости Димит­рия Ростовского » 1768 года с планом крепости того же года и анализ   экспликации строений к этому плану позволяет сделать некоторые небезынтересные выводы о том, как неудобства крутого и изрезанного балками правого берега Дона наложили свой отпечаток на размещение   таможенных   строений. Например, в урочище  Богатого источника рядом с не­большой   деревянной пристанью примостились на бе­регу пакгауз — склад  для конфискованных и иных то­варов и само строение таможни, отделенные один от другого  тонкой  пунктирной линией «каменной трубы для истечения Богатого  источни­ка». Труба позволяла  подавать свежую родниковую во­ду прямо к судам у причала.

Что же касается «берега реки,   заваленного  хлебом, железом, медью, лесом   и прочим», товсе это, проходившее досмотр и облагае­мое пошлиной, «вываливалось» и тянулось вдоль берега там, где это было   возможным. «Купеческие амбары для по­клажи»   привозимых  из-за границы товаров значатся на расстоянии, примерно, одной версты от пристани вверх по течению и тянутся еще  на несколько сот метров. Впо­следствии  места  эти были заняты армянским   городом Нахичеваном.