Мы не стояли за ценой...

    Сейчас в Ростове-на-Дону осталось в живых 97 участников освобождения города от гитлеровцев в 1943 году. Кто-то по состоянию здоровья уже не может выйти из дома, кто-то продолжает вести активный образ жизни. У всех этих людей разные судьбы, но у всех есть одна точка соприкосновения — февраль 1943 года.

    С того времени у Галины Дмитриевны Малышевой осталась только одна пожелтевшая фотография. С неё на нас смотрит улыбающаяся девушка. Фотограф постарался, чтобы не было видно гипса, сковывавшего ноги, и несколько минут усаживал Галю на свету так, чтобы на портрете она получилась как можно красивее. Мешки под глазами, заострившиеся скулы, усталый взгляд — всё за кадром, а восемнадцать лет остались на века. Мастер как чувствовал, что через шестьдесят с лишним лет военная юность будет смотреть на санитарку Малышеву с этого единственного снимка.

   ...Мы разговариваем, Галина Дмитриевна закрывает глаза. Пальцы на морозе коченели и отказывались слушаться. Но утихнувший только что на руках солдатик был ещё горячим, и февральский ветер, бьющий по лицу, не чувствовался. Галя приложила к его губам зеркало. И оно отразило дыхание…

     Вспоминает, как её назначили санинструктором 152 бригады 118-й дивизии. Командиры удивлялись: она такая худенькая, качающаяся от усталости, носила и носила раненых. Раненые кричали от боли, умоляли помочь. Вокруг взрывалась комьями земля от вражеских снарядов, а она перетаскивала истекающих кровью ребят от ямы до ямы. Окопы рыть просто не успевали, прятались в воронках от снарядов или в наспех вырытых ямках. Галина Дмитриевна показывает на табурет: «Выкапывали пятачок, приблизительно такой ширины и немного вглубь. На корточках прятались в эти убежища. Свернёшься калачиком, аж дышать тяжело, лицо закроешь, а на руки летит земля, камни бьют. Зато голова и спина целы!» Сложнее всего было перевязывать на ходу раненых. Не сделаешь повязку — не доживёт человек, не донесёшь его живым до машины, а останавливаться ещё опаснее. Как стала санинструктором, набрала себе бойцов: с каждого взвода пару-тройку ребят. Времени особо рассказывать премудрости сестринского дела не было, помощники набирались опыта прямо на поле боя.

     — Знаешь-не знаешь, а когда кровища из орущего пацанёнка хлещет, без книжек и учителей сообразишь, как и в каком месте пережать надо, чтобы кровотечение остановилось, — вздыхает Галина Дмитриевна. — К тому времени, как фашиста из Ростова выгнали, столько моих ребят полегло, что санитаров набирали среди добровольцев из местных жителей. А всех санинструкторов, которых я знала, сняли немецкие снайперы.

   …Она дотащила бойца до окопа, и в тот момент, когда передавала его в руки солдат, почувствовала, как обожгло ногу. Разрывная пуля снайпера разворотила бедро. В бессознательном состоянии доставили её в медсанбат и сделали операцию. После этого отправили в Ростов, а потом в Азербайджан. В бакинском женском госпитале девушка перенесла две операции. Нога заживала плохо, гнила. Но от третьей операции санитарка отказалась. Сестра прислала из Ростова письмо: мама при смерти. Галя сорвалась домой. И с тех пор всё время на костылях…

    Ростов, встретивший молодую освободительницу, был похож на улей. Каждый старался помочь разбитому до основания городу. Детвора стояла у станков, помогая взрослым выпускать боеприпасы и оружие. Все, кто мог, собирали тёплые вещи для воинов, отправляли посылки на фронт. И хоть тем, кто остался жить в разгромленном врагом городе, самим приходилось тяжело, каждый понимал, что победа возможна только тогда, когда все, от мала до велика, будут на неё работать.

     — Я видела, с каким чувством люди шли на фронт, — говорит Галина Дмитриевна. — «Всё для фронта, всё для победы!», «За Родину!» — для нас это были не просто лозунги. Мы на смерть шли с этими словами. У гитлеровцев было гораздо больше шансов выиграть войну из-за хорошей подготовленности. Но именно на войне проявился в полной мере народный дух, силу которого не сломить ничем. И когда я сейчас слышу о том, что якобы Украина с нами не дружит, Грузия или Белоруссия, у меня в голове не укладывается, как это возможно. Если бы не братья — украинцы, белорусы, грузины, армяне, чеченцы, татары, казахи и все-все другие народы нашей Родины, нацистские кресты до сих пор бы венчали весь мир. Поверьте, каждый, кто защищал страну в 1941-1945 годах, понимает, что мир возможен только при всеобщем единстве. Если бы молодые россияне понимали, чего стоила Победа, как и для чего она была одержана, проблем в обществе было бы гораздо меньше.