Немецкий кабель для нашего кино

Евгений Лукич ПЕРЕДЕРЕЕВ в войну был 14-летним киномехаником кинотеатра «Красный маяк» (на Варфоломеева), пережил оккупацию и своими глазами видел, как в город пришли немцы.

- Бомбили нас тогда страшно. Я как-то насчитал 100 самолетов за раз! Гул тяжелый, низкий, слышно, что с бомбами. Возле города шли кругами, как вороны. Зенитки ведь на вокзале только были, мост охраняли - там, конечно, девчата-зенитчицы здорово били их! А так - треть города в руинах лежала...

Помню, крутил я «Бравого солдата Швейка», и вдруг ухнуло рядом совсем. Только стихло, еще коленки дрожат, вбегают девчата: «Здрасьте! А кино будет?» Я прямо обалдел: «Вы откуда взялись? Бомбят ведь!» А они: «Да мы за забор спрятались!..»

Как-то утром канонада стихла, я вышел во двор умыться, а сосед шепчет: «Немцы». Смотрю - танк! Один, второй, третий. Ползли они от балки по Мечникова и со стороны Военведа. Народ вышел, глядит во все глаза, а те не торопятся, наглые. Десяток солдат подошли к колонке, разделись догола и давай мыться! Всю технику загнали задом прямо во дворы. Где дом получше - жильцов вон. Грабили вообще постоянно: идешь по улице, а тебе: «Коммен!» - и забирают шапку там или еще что. Одного прямо на Энгельса раздели до белья. Смотришь косо - сразу прикладом по башке. А то и пристрелят.

У нас хата разбитая была, мы спали в подвале, но и к нам зашли трое офицеров: курочек наших постреляли и ушли. Петух чудом уцелел, в сарае сидел, мама его сразу же и зарезала - на борщ. У нас ведь все запасы - сухарей мешок да жженый сахар. Кирпичик хлеба на базаре - 140 рублей.

Дня через три на домах появились листовки: всем евреям и коммунистам явиться туда-то. Я знакомой девочке-еврейке говорю: «Не ходите, спрячемся с нами в деревне, никто не узнает». Но она отказалась. Евреи вообще боялись всего. Им пообещали, что отправят жить в село, и они поверили. Собрались. А туда, я сам видел, подогнали «душегубки» - здоровые такие машины без окон... И евреи сами туда садились. Их закрывали, пускали газ и через 5 минут - кончено. Мне это один мальчик рассказал, который выжил. Он не растерялся, пописал в носовой платок и к носу прижал. Очнулся в яме - полная яма трупов. Там и пролежал дотемна. А ночью побежал к роще, так и спасся...

...Наши вошли утром 14-го. Шли медленно, устало. Я закричал маме: «Скорее! Наши идут!» Все выскочили, угощали чем богаты. Но они все больше водички просили.

Кинотеатр не работал: нам поступило указание упаковать аппаратуру и ждать эвакуации. Так она в ящиках и пролежала. 15 февраля я пошел в Управление кинофикации: «Давайте открываться». Мне: «Света же нет». Тогда я говорю: «Разрешите взять из ремонтных мастерских движок Л-6». - «Ой, да с дорогой душой!» На фабрике Микояна нам дали для кино бочку бензина, соединили движок немецким кабелем (им тогда весь город был опутан) - заработало! Так что 17 февраля мы «Маяк» открыли. Первым фильмом, который я зарядил, был «Большой вальс»: надо было показать что-то светлое, люди так устали от ужасов...