Обманутые генералы

Меня взволновала публикация в «АиФ» № 7 «Почему Ростов не город-герой?». Как участник передачи советским войскам генерала Краснова, хочу поделиться своими воспоминаниями.

В апреле 45-го войска 3-го и 2-го украинских фронтов взяли Вену. На территории Австрии образовались три зоны оккупации: советская, английская и американ­ская. Наша разведка донесла, что у англичан находятся 15-й Донской эмигрантский корпус вермахта (30 тысяч человек) и корпус власовцев (20 тысяч), прикрывавшие тылы немецких войск. Сталин потребовал от Черчилля передать эти корпуса нашим войскам, поручив опера­цию штабу войск НКВД под управлением генерала Павлова, у которого я служил офи­це­ром связи, и на границу с английской зоной передислоцировали два пограничных полка.

Было 13 июля. Стояла теплая, тихая погода, журчала под мостом речушка. Нас уже ждали англичане, и надо сказать, они заметно нервничали: боялись мятежа. Казаков-то они обманули, ночью разоружив корпуса, пообещав новое оружие и скорую отправку в Египет...

Вот со стороны английской зоны появилась «легковушка», из которой вышел мужчина в форме немецкого генерала и представился: «Генерал-лейтенант Шкуро Андрей Григорьевич» (позже мы узнали, почему ему была оказана такая честь - за участие в гражданской войне он награжден высшим орденом Англии). Подъехал крытый брезентом грузовик, с подножки кабины сошел высокий стройный генерал в полной казачьей форме: Краснов Петр Николаевич. Затем машины со взводами пошли одна за другой.

У речушки, видя наших пограничников, солдаты менялись в лице: один прыгнул в каньон, другой перерезал себе бритвой горло, поэтому конвой стал срочно изымать ножи, бритвы, ножницы... Я потом спрашивал их: «Откуда родом?» Казаки в основном были с Дона, а среди власовцев - много калмыков.

Командиров машинами отправили в штаб фронта, а остальных под конвоем погрузили в вагоны и - в Одессу. Краснова и Шкуро генерал Павлов под свою ответственность оставил на вечер, а мне приказали их охранять. Вели обманутые генералы себя спокойно: Шкуро просил меня «достать коньячку», но я не имел права. Я спросил его, почему он начал воевать против Советов. Он ответил, что, когда вернулся с фронта в свою станицу, его, полного кавалера Георгиевских крестов, встретили презрительным «А, золотопогонник!», связали и посадили в холодную. Спасибо, казачки вытащили. Тогда, мол, и решил: раз мне Советы дали по морде, дай и я с ними так же! Собрал дивизию, ее потом назвали дикой, много писали и говорили о ее жестокости...

Вечером был генеральский ужин, много вспоминали о гражданской войне. Шкуро сказал, что «еще пригодится в армии», и просил забрать у англичан свое золотое оружие, подаренное ему Николаем II. Краснов говорил, что хочет закончить «Историю Донского казачества», и ему, шутя, посоветовали воспользоваться «Тихим Доном» Шолохова...

Но судьба распорядилась иначе: за сотрудничество с гитлеровцами советский суд приговорил генералов к повешению.