В 1943 году за мужество и героизм, проявленные в боях на Курской дуге, ростовчанин Ефим Николаевич Тищенко был удостоен ордена Красной Звезды. Награ­ду командиру стрелковой роты из-за ранения тогда так и не вручили... 57 лет спустя орден от имени Пре­зидента Российской Федерации 89-летнему ветерану вой­ны вручил начальник 3-го отдела военкомата Желез­нодорожного района подполковник А.П. Калмыков.

...Девятиэтажка, где в августе 1999 года посе­лился Тищенко, - после­дняя в переулке Днепров­ском. Дальше до самого горизонта - сады да сады. Фронтовику этот пейзаж по сердцу. Всю свою дол­гую жизнь (за исключени­ем четырех военных лет) Ефим Ни­колаевич прожил в степи. Есть в Зерноградском районе Ростовской области поселок Конзавод-157. В тех краях он родился в 1911 году, отту­да ушел на фронт, туда же вернул­ся после Победы. Работал табунщи­ком и конюхом в совхозе.

Награде Ефим Николаевич обра­довался, но долго не смог вспом­нить, за какой именно бой коман­дир 252-й стрелковой дивизии ода­рил его в октябре 1943-го столь ува­жаемым фронтовиками орденом. Стрелковая рота, которой командо­вал тогда лейтенант Тищенко, насту­пала, фашисты отчаянно обороня­лись. Может, неподалеку от Белго­рода отличились его ребята?

- Самое трудное - перед атакой встать. Все солдаты еще к земле прижимаются, а командир обязан подняться, пример подчиненным показать. Такое чувство, будто весь свинец вражий в тебя летит! - вспо­минает Е.Н. Тищенко. - Ну а потом полегче. Стрелковая цепь вперед рванула, и ты в ней бежишь. Вмес­те не так страшно...

Бойцы своего ротного уважали за бережное к ним отношение. Перед атакой лейтенант обязательно изу­чал местность, на которой предсто­яло действовать роте, сам старался разведать, где что у фрицев на пе­реднем крае. Это помогало принять правильное решение на предстоя­щий бой. Значит, рота несла мень­ше потерь.

Уважение солдат выражалось в том, что своего командира они ста­рались прикрыть в рукопашном бою. Самые крепкие и умелые (человек пять - семь) держались рядышком с лейтенантом и страховали его от вражеского штыка или пули. Он об этом поначалу даже не догадывался.

Тот бой на Белгородчине Ефиму Николаевичу особенно запомнился. Его рота наступала быстрее сосед­них подразделений и вырвалась впе­ред на целый километр. Увлеклась пехота - такое бывало. От команди­ра батальона поступил приказ оста­новиться и перейти к обороне (пока другие роты на этот рубеж не вый­дут). Но немцы опомнились и контр­атаковали - втрое большими сила­ми!

- Пришлось взять у раненого бой­ца винтовку, чтобы было чем оборо­няться, - рассказывал Е.Н. Тищенко корреспонденту «Вечернего Ростова». - Штыком работал неплохо - мог один против нескольких выстоять.

Его рота схлестнулась с фашиста­ми у перелеска. Штыковая - про­стая штука... Вперед - коли! При­кладом - бей! У кого нервы крепче, тот и взял верх. У фрицев нервиш­ки сдали после того, как орлы Тищенко перекололи всех, кто атако­вал в первой волне.

Уже после боя ротного подстре­лил снайпер, сидевший в засаде метрах в трехстах от его наспех оборудованного наблюдательного пункта. Пуля угодила в руку, пере­била кость. Разъяренные бойцы бро­сились на звук одиночного выстре­ла. Вскоре приволокли человека, одетого в немецкую мышиного цве­та форму. Сгоряча хотели тут же расстрелять, а снайпер взмолился на чистом русском, чтобы пощадили. Власовцем оказался.

-   Ну  и  что  с  ним  сделали?  - спросил я ветерана.

-   Не знаю. Я от боли сознание потерял  -   руку  он  мне  серьезно попортил, - ответил Ефим Николаевич.

С августа 1942-го по февраль 1943-го пролежал Тищенко в эвако­госпитале № 2827, расположенном в селе Зубричево. Заодно ногу под­лечили, покалеченную осколком еще в ходе контрнаступления под Моск­вой. (Тогда Тищенко тоже обещали представить к высокой награде - за то, что огнем своего пулеметного взвода прикрыл отход бригады. А вдруг ждет фронтовика еще один орден?)

На фронт после госпиталя Тищен­ко не попал - после двух тяжелых ранений его отправили в Челябинск, в 381-й запасной стрелковый полк. До весны 1945-го офицер там гото­вил пополнение для действующей армии.

На Дон лейтенант возвратился с единственной медалью «За Победу над Германией в Великой Отече­ственной войне 1941-1945 гг.». Од­носельчане восприняли это как дол­жное. «Иконостасами» на гимнастер­ках похвастаться могли немногие. Не за медали да ордена воевали - за Родину.

Вспоминать войну Ефиму Никола­евичу помогал его младший сын Александр - кандидат философских наук, доцент Ростовского института Московского государственного уни­верситета коммерции. Еще мальчиш­кой слышал от батьки, как тот фа­шистов из «максима» косил, в шты­ковые ходил. Старший сын Михаил живет в Севастополе, он офицер запаса, перед пенсией служил в от­ряде поиска и спасения космонав­тов. Ефим Николаевич богат на вну­чек - у него их пять!

По весне Тищенко, управившись с домашними делами, любит поси­деть на балконе. Из садов доносит­ся запах цветущих яблонь. Эх, глаза бы еще видели как следует!..

А перед его внутренним взором - то табун легконогих коней в сте­пи, то последняя на передовой шты­ковая атака. Та самая, за которую из Москвы ростовчанину прислали «Звездочку»...