ОТ  КЕРЧЕНСКИХ  КАТАКОМБ  ДО «ЗАМКА ДРАКУЛЫ»

58 лет назад, весной 1946 года, младший лейтенант Надежда Ненартович (в замужестве Кулагина), пройдя дорогами войны, вернулась в родной Ростов, где и живет по сей день. Несмотря на свои 80, ведет активный образ жизни - гуляет с собакой и даже (насколько это возможно) занимается спортом. С удовольствием делится своими военными воспоминаниями. Но не о крови и грязи. Этого она видела немало, а плохое всегда хочется отодвинуть на задворки памяти. То, что для нас, не видевших войны, - история, для непосредственных участников — жизнь. И ее летопись не может быть написана только лишь черными чернилами.

ВИСЕЛА НА СОСНЕ

Свою войну Нанка (так ее назы­вали друзья) начала и закончила в звании младшего лейтенанта, при­своенном по окончании военно-ме­дицинского училища. Учеба прохо­дила в Свердловске, куда ростовчанка попала в эвакуацию. Курс был ускоренный, поэтому заниматься приходилось много. Но больше все­го запомнились не лекции, а то, как южанке пришлось встать на лыжи.

- Первое время, когда нужно было спускаться с горы, я садилась на лыжи, да так и съезжала вниз, - вспоминает Надежда Петровна. - Но у меня по всем предметам были пя­терки, со спортом всегда дружила, так что не справиться с этой пре­мудростью не могла себе позволить. Надо мной и преподаватели подшу­чивали: мол, если не научусь на лы­жах ходить, направят меня служить на север!

Однажды набралась храбрости и решилась начать спуск как поло­жено, но въехала прямиком в со­сну. Обхватила ствол руками-нога­ми, да так и повисла. Кругом все со смеху  падают, а я слезть не могу: телогрейкой   зацепилась   за сук - он меня и не отпускал...

МЫШЬ ЗА ВОРОТОМ

Сразу после окончания училища, в ноябре 1943 года Надя Ненартович оказалась в составе частей Се­веро-Кавказского фронта, которые готовились к высадке в Крыму со стороны Керченского пролива.

Во время форсирования Надя чуть не утонула, но самый памятный эпи­зод никак не связан с чудесным спа­сением (кто ее вытащил на берег, она так и не узнала - очнулась уже на земле).

- Последнюю ночь накануне начала операции провела в какой-то хате с земляным полом. Рано утром меня разбудила хозяйка. Я быстро собра­лась, надела шинель, подпоясалась и отправилась на построение. Когда уже стояла в строю, почувствовала, как у меня за воротом что-то шевелится. Я похолодела от ужаса - подумала, что это змея, а я их с детства боюсь. Дрожащим от страха голосом попро­сила стоящего рядом бойца расстег­нуть мне ремень. Сначала он опешил, но по моему испуганному виду понял, что медлить нельзя...  На всю жизнь мне врезалось в память, как по золо­тистому песку пляжа, на котором мы стояли, прямо к морю побежал ма­ленький мышонок! Видимо, пока я спала, он забился в складки шинели и теперь вырвался на свободу. Тиши­ну ничто не нарушило, но плечи всех, кто это видел, тряслись от беззвучно­го хохота. Меня еще долго дразнили, вспоминая этот случай. Мол, приеха­ла дивчина воевать, а мыши испуга­лась...

В первые три дня десантной опе­рации (она началась в ночь на 1 но­ября) разгорелись тяжелые бои за захваченный плацдарм. Десантники отбивали по 15 и более атак пехоты и танков противника в день, но вы­стояли.

Позже на базе войск Северо-Кав­казского фронта, высадившихся на Керченском полуострове, была об­разована Отдельная Приморская ар­мия под командованием генерала армии И.Е. Петрова. В общей слож­ности пять с половиной месяцев ве­лись жестокие бои с  врагом на под­ступах к Керчи и городских улицах.

БОТИНКИ ИЗ АМЕРИКИ

Надежда Ненартович была коман­диром санвзвода, затем - начальни­ком санслужбы отдельной армейской штрафной (!) роты в составе Отдель­ной Приморской армии.

Правда, по словам ростовчанки, с медициной она дел почти не имела. Ее использовали в качестве развед­чика. Нанка прекрасно карабкалась по скалам и в составе небольших групп участвовала в вылазках на передний край, чтобы уточнить распо­ложение огневых точек противника.

Представьте, каково было лазить хрупкой девушке по горам в армей­ских сапогах на несколько размеров больше? Но скоро эту проблему уда­лось решить.

- Однажды меня вызвали на до­прос в качестве переводчика. Я хо­рошо знаю немецкий, но допраши­вать нужно было не немца, а аме­риканского летчика. Его взяли в плен фашисты, а наши отбили. Меня до сих пор гложет вопрос: что вообще американский летчик делал в Крыму в 1943 году? Выяснять это пришлось Смершу... Поскольку американец был небольшого росточка, его альпинист­ские ботинки и костюм отдали мне. Выполнять боевые задания в таком обмундировании было куда сподруч­нее.

Что касается штрафников, то ко­мандовать мужчинами, которые попа­ли в штрафную роту за различные нарушения воинской дисциплины, по словам Надежды Петровны, было легко. Характер у нее был крутой (как и сейчас), так что справиться с под­чиненными не составляло труда.

Уже будучи в составе 62-го от­дельного полка резерва офицерско­го состава, Нанка прошла всю Ру­мынию и Венгрию. Ездить приходи­лось на местных «дачных» поездах. И с одной из таких поездок по тер­ритории Румынии связана интерес­ная история.

Рисковать Надя никогда не боя­лась, так что подбить ее на авантюру было не так уж трудно. Один из офицеров предложил забраться на крышу вагона и полюбоваться мест­ным пейзажем - ведь сверху обзор был гораздо лучше. Каждый раз, ког­да поезд нырял в туннель, приходи­лось принимать горизонтальное по­ложение, а потом снова поднимать­ся. Когда «экскурсия» закончилась и пришлось вернуться в вагон, офице­ры были похожи на трубочистов: паровоз сделал свое черное дело!

О многом еще могла бы расска­зать Надежда Петровна. Например, о том, как бродила по «замку Дракулы» в румынском городе Арад. Вообще-то замок князя Влада Цепеша, прототипа Дракулы, находит­ся в городе Брашов, но любой ста­ринный замок в Румынии восприни­мается как обиталище вампиров!

Не забыть и того, как познакоми­лась с будущим мужем. Они служи­ли в одной части, но Иван никогда к ней не подходил - только смотрел издали и улыбался. Потом были письма и стихи Есенина и Байрона, которыми он растопил сердце «рос­товской хулиганки» (и такое прозви­ще было у Нади Ненартович).

Две медали и орден - награда за то, что сделала ростовчанка для ос­вобождения своей Родины. Сегодня Надежда Петровна живет одна (муж умер еще в 1959 году). Дети, внуки и правнуки, которых уже семь, ее не забывают. Вот только некогда им, учитывая нынешние темпы жизни, слушать рассказы о былом...