ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ ОККУПАЦИИ

Коренной ростовчанке и на­шей подписчице Л.Ф. Студенец­кой пришлось пережить оккупа­цию родного города в феврале 1943 года. И хотя 55-я годов­щина освобождения Ростова уже в прошлом, нелегко расстаться с воспоминаниями тех лет...

«Жили мы тогда рядом с Братским кладбищем, в посел­ке «Красный трамвайщик», - пишет Лидия Федоровна. – Наша семья состояла из двух мам и трех детей от года до пяти лет, среди которых была и я.

В ночь с 13 на 14 февраля нас разбудил страшный взрыв, от которого лопнули все стекла в окнах, а корыто с мокрым бельем вылетело из кухни и упало со второго этажа вниз. Мамы схватили нас и в чем были побежали в полуподваль­ную квартиру к дворничихе тете Нюсе, у которой весь дом пря­тался во время бомбежек. Меня и сестренку несли на руках, а пятилетний брат бежал рядом и кричал: «Проклятый Гитлер! Из-за него по стеклам босиком бежать приходится!»

По дороге в убежище соседи передавали друг другу, что это немцы взрывают склады бое­припасов в роще, на месте ко­торой теперь разбит Студенчес­кий парк.

В квартиру тети Нюси сбежа­лось много женщин и детей, все дрожали от страха и холода. Взрывы не прекращались… По­том пришел единственный муж­чина, старик, которого все зва­ли дед Володин. Он успокоил нас, объяснив, что немцев уже нет и что взрывается далеко и до нашего дома не достанет.

Когда рассвело, стали поти­хоньку выходить на разведку. И вдруг – крик: «Наши! Наши идут!» Я выбежала на улицу и увидела незабываемое: между домов осторожно идут солдаты в плащ-палатках, в касках и с автоматами в руках.

Как их все бросились обни­мать! Солдаты спрашивали, есть ли здесь немцы. Но мальчиш­ки, которые уже все вокруг об­лазили, радостно кричали им: «Нет ни одного – все драпану­ли!»

После освобождения Ростова саперы еще около двух меся­цев занимались разминировани­ем рощи. Мы это наблюдали в окно второго этажа, поскольку на Братском кладбище не со­хранилось тогда ни одного де­рева (их срубили на дрова) и все просматривалось почти до Рабочего городка.

Та ночь запомнилась мне на всю жизнь — самая страшная, какую только довелось пережить в военные годы…

Теперь, когда я проезжаю мимо Студенческого парка, я всегда вспоминаю этот случай из моего далекого детства. Ро­стовчане, а кто еще помнит ту ночь в феврале 43-го?»