«Уран»-«Сатурн»-«Малый Сатурн»-«Дон»

Освобождение Ростова в феврале 1943-го от немецкой оккупации из тех событий, реальную картину которых удается воссоздать лишь со временем. Много разрозненных фактов надо было собрать воедино, о многом прежде просто и не рассказывалось. Думается, когда-нибудь выйдет в свет военная энциклопедия Ростовской области и донской столицы.

А сегодня мы беседуем с историком, о котором можно сказать, что он сам – такая энциклопедия. Это – старший научный сотрудник Ростовского областного краеведческого музея Владимир АФАНАСЕНКО.

Ошибка Гитлера

…Нет, наверно, россиянина, который бы не знал хоть что-то о Сталинградской битве - одном из решающих, судьбоносных сражений Второй мировой.

Для военного историка Сталинград и Ростов крепко связаны, и вот почему.

- В июле 1942-го, когда немцы победоносно продвигались на юг – от Воронежа на Кавказ и на Сталинград, - говорит Владимир Афанасенко, – Гитлер совершил серьезную стратегическую ошибку: он направил свои армии (две танковые и одну полевую) на захват Ростова.

Потеряв время на овладение Ростовом (а его защитники держались героически: 56-я армия полегла на нашей земле, но советским войскам все же удалось «сковать» на этом направлении 26 немецких дивизий), немцы не смогли ни, как рассчитывали, сходу взять Сталинград и «перерезать» Волгу - одну из основных тогда транспортных артерий, ни также сходу проскочить на Кавказ и овладеть бакинской и грозненской нефтью - горючим войны.

За это время наши успели подтянуть к Сталинграду свои войска, что и помогло им в боях, которые вошли в историю как «Оборона Сталинграда».

Еще б немного, еще чуть-чуть, и наша Сталинградская победа могла бы продолжиться победой ростовской. Однако…

- В период нашего контрнаступления под Сталинградом, которое началось 19 ноября 1942 г., - рассказывает Владимир Афанасенко, - возникла уникальная возможность нанести внезапный удар из района среднего Дона по немецким тылам и взять Ростов с севера, где не было ни такого серьезного естественного препятствия, как река Дон, ни серьезного военного гарнизона.

Поэтому после успешного завершения «Урана» (кодовое название операции по окружению немцев под Сталинградом) была утверждена операция «Сатурн» - то есть бросок на Ростов.

Наш «кулак», отразить удар которого немцы тогда были бы не в силах, состоял из 15 отличных резервных дивизий и корпусов.

Но – перебои со снабжением боеприпасами и горючим, прочие неблагоприятные обстоятельства, - и наступление переносится со 2 на 10 декабря, потом – на 16-е…

А немцы за это время собирают свой «ударный кулак» и делают попытку прорвать наше кольцо под Сталинградом. До соединения с окруженными армиями Паулюса немецким танкам остается всего сорок километров. Это – реальная угроза того, что они разорвут наше кольцо, восстановят снабжение своих окруженных войск. И Сталину не остается ничего иного, как большую и лучшую часть ¬войск, предназначенных для стремительного освобождения Ростова, бросить туда.

Немецкую группировку уничтожили. Но «Сатурн», каким его задумывали, уже невозможен.

- История, как известно, не знает сослагательного наклонения. И все-таки, как повернулся бы ход военных событий, если бы «Сатурн» удался?

- Если бы в конце ноября – начале декабря 1942 года нашим войскам удалось войти в Ростов с севера, наша армия заняла бы важные стратегические позиции на высоком правом донском берегу, и немцы могли бы получить теперь уже не просто второй Сталинград, а «Гросс-Сталинград» - то есть большой Сталинград, потому что в конечном итоге при успехе «Сатурна» они потеряли бы не 300, а 750 тысяч своих солдат, огромное количество техники и всей их группировке на Кавказе был бы капут. Теоретически она могла бы спастись, сделав попытку укрепиться в Крыму, но практически это было невозможно: переправиться через незамерзающий штормовой Керченский пролив им бы не удалось.

К сожалению, «Сатурн» не продолжил успех «Урана» и по той причине, что лучший стратег Гитлера фельдмаршал фон Манштейн, штаб которого находился в Новочеркасске, направил на выручку окруженному Паулюсу второй «ударный кулак», и его надо было тоже разбить. Это была операция «Малый Сатурн».

Справились с ней успешно: немецкий «кулак» разбили, освободили северную часть нашей области. Но внезапный бросок на Ростов, и удар по немецким тылам стал уже точно неосуществим: за месяц предыдущих боев мы понесли очень большие потери, и, главное, не хватало ни горючего, ни боеприпасов.

Немцы же выставили по Северскому Донцу мощнейшую оборону. Несмотря на то, что здесь и так стояли их отборные дивизии, они стянули сюда дополнительные силы, перебрасывая их откуда только могли. Даже из оккупированной ими Франции.

Кровавый лед

Это, кажется, в фильме «Освобождение» есть такие кадры: наши заняли нижний этаж Рейхстага, и теперь сообщение об этом передают по цепочке от чина к чину на самый командный верх. И чем выше чин, тем меньше радости и больше недовольства: только нижний этаж? Медленно!

Суровый приказ: «Любой ценой» раздавался в телефонной трубке командования Южного фронта и во время нашего наступления на Ростов. Потери в ходе этой операции были огромны.

Бывают случаи, когда отдельные эпизоды, касающиеся не десятков и сотен тысяч, а гораздо меньшего числа бойцов потрясают с той же силой.

Так было, когда Владимир Афанасенко рассказывал мне о первых наших танках, прорвавшихся к Батайску 20 января 1943 г.

Снарядов и горючего у них был мизер, подкрепление не успело. Расстреляв весь свой боезапас, танки беспомощно застыли на снегу, - горючее тоже кончилось.

Немцы облили эти теперь уже совсем не грозные машины из канистр бензином и сожгли вместе с непожелавшим сдаться экипажем.

Удержать «батайский коридор» немцам было крайне важно: от этого зависела судьба всей их группировки на Кавказе. Поэтому сопротивлялись они отчаянно, и потери с обеих сторон были велики.

Но и после освобождения 7 февраля Батайска ростовская победа досталась нашей армии ох как нелегко.

Гуляя сегодня по ростовской набережной, трудно себе представить, что творилось здесь с 8 по 14 февраля 43-го года, во время операции «Дон», или, иными словами, штурма Ростова с юга.

«Ад» - вот слово, которое приходит на ум, когда знакомишься с еще только беглой обрисовкой ситуации: наша армия – на левом берегу Дона, глубина реки от восьми до тринадцати метров, ширина в местах расположения наших войск – не менее полукилометра. Армии надо перебраться на правый берег. Дон замерз, но лед заминирован и взорван вдоль набережной. Проволочные заграждения, минная полоса… Окопаться на льду невозможно, укрыться от снарядов – непросто. Гибнут десятки, сотни, тысячи.

Но одной нашей бригаде - 159-й отельной стрелковой, которой командовал подполковник Булгаков, все же улыбнулась удача. Это было то самое везение, которое словно дается свыше, то, что невозможно ни обусловить, ни просчитать.

«Час собаки»

- «Час собаки», - поясняет Владимир Афанасенко, - это из военного лексикона. Время от двух до четырех часов утра – самый опасный промежуток, когда внимание часовых ослабевает и спать хочется нестерпимо.

Немецкие часовые, дежурившие за пулеметами на берегу в районе железнодорожного моста, «час собаки» проспали, и бригада Булгакова (это – до двух тысяч человек) без единого выстрела перешла Дон и, скрываясь за железнодорожными вагонами, достигла Главного вокзала.

Немцы, спохватившись, отсекли огнем всякое движение с левого берега, подтянули танки, окружив бригаду. Но часть бойцов успела прорваться в город и подняться аж до проспекта Буденновского и нынешнего телецентра. Ростов никто из этих бойцов не знал. Полуразрушенный город был для них каменными джунглями.

Бои на вокзале бригада вела шесть суток. Когда погибли старшие командиры, руководство операцией взял на себя будущий Герой Советского Союза и будущий почетный гражданин Ростова старший лейтенант комбат Мадоян.

Когда у бойцов Мадояна не осталось ни гранат, ни патронов, они перебрались на территорию Лензавода и отбивались уже чем могли: кирпичами, кусками арматуры…

В ночь на 13 февраля оставшихся в живых Гукас Мадоян повел на прорыв. Кому-то удалось проскочить назад, на левый берег, к своим, кто-то укрылся на территории расположенного по соседству хлебозавода, кого-то спрятали местные жители.

А на следующий день, освободив Новочеркасск, наши войска подошли к Ростову уже и с востока. Опасаясь оказаться в окружении (нового Сталинграда они боялись страшно), немцы бежали в сторону Таганрога. Так что 14 февраля в городе раздавались только одиночные выстрелы и автоматные очереди: отлавливали, уничтожали диверсантов и смертников.

- Я слышала, что среди смертников, решивших драться до последнего, преобладали казаки – красновцы.

- Да, что было, то было: они воевали до конца, оставаясь верными своей присяге.

Дубль для истории

- Владимир Иванович, а как ростовчане праздновали свое освобождение?

- Праздника фактически не было: город – на прифронтовой полосе, большинство зданий разрушено или полуразрушено, жители прячутся по погребам и подвалам.

К тому же горький опыт войны научил население, что собираться большими массами – опасно. Еще в июле 42-го от бомбы, попавшей в столб в центре города, пострадало более тысячи человек… Тогда ведь всюду были толпы: стояли у магазинов, чтобы карточки отоварить, на трамвайной остановке. Вот эту людскую гущу бомба и поразила.

В другой раз ковровой бомбардировкой накрыли центральный рынок. Память обо всем этом была жива, и люди старались понапрасну не рисковать.

- Это правда, что и после 14 февраля немцы бомбили Ростов и были жертвы среди мирного населения?

- Авианалеты немцы совершали с таганрогского аэродрома, и было это до конца августа, то есть до освобождения Таганрога.

Трагическим для многих ростовских семей стало 23 марта 43-го года. В этот день во время авианалета немцы засыпали центр города «мини-сюрпризами»: авторучками, пачками сигарет, детскими игрушками, и все это было начинено взрывчаткой.

Понятно, что самыми многочисленными жертвами этих варварских сюрпризов стали дети.

- А 14 февраля освободители, значит, шли по совершенно пустынному городу и никто их не встретил?

- Нет, почему? Были люди, которые выглядывали, выходили из калиток, приветствовали наших бойцов.

Интересно, что в освобожденном Ростове появилась экзотика: по городу шагали… верблюды! Когда потом, в мае 45-го немцы увидели этих верблюдов в занятом нами Берлине, они решили, что это – животные, сбежавшие из Берлинского зоопарка.

А это – наши, среднеазиатские верблюды, можно сказать, солдаты войны, которые прошли по ее дорогам три тысячи километров – от Астрахани до германской столицы. Отличная тягловая сила! Они тащили пушки, повозки боеприпасов… Много чего было тогда удивительного…

Во второй половине дня 15 февраля в центре города собрались на митинг жители близлежащих кварталов. Выступили на нем первый секретарь Ростовского обкома партии Двинский, командующий Южным фронтом Малиновский, член Военного Совета Хрущев Никита Сергеевич. Гукас Мадоян был там и рассказывал, как воевали его бойцы.

Однако так получилось, что на пленку этот митинг не засняли, поскольку кинооператоры прибыли только на следующий день. Оставить такое событие без внимания кинооператорам было нельзя. И тогда 16 февраля решили снова собрать митинг с участием Хрущева, Малиновского, Двинского, и они выступали на фоне немецкого «юнкерса».

В это же время над четырех¬этажным зданием магазина «Молоко» (ныне «Арбат-Престиж», что на углу Ворошиловского и Большой Садовой), - оно было самым высоким из сохранившихся в центре, водрузили красный флаг.

- Это было знамя бойцов, первыми ворвавшихся в Ростов?

- Боевые знамена на зданиях вывешивать нельзя. Лишнего красного полотнища у освободителей Ростова не было. И тут на помощь пришел случай: работник судоремонтного завода «Красный Дон», который прежде был на своем предприятии профоргом, с риском для жизни всю оккупацию хранил заводское переходящее профсоюзное красное знамя. А когда наши вошли в город, он вышел с ним их встречать.

Вот это знамя и подняли над магазином «Молоко», оно стало нашим ростовским знаменем Победы и теперь хранится в областном краеведческом музее.