Мы всегда с законной гордостью вспоминаем осень со­рок первого года, мужество и стойкость, проявленные рос­товчанами и воинами Красной Армии в боях за город. А вот бесславие июля сорок второго... Говорим о тех днях невразумительно и скороговоркой. А, наверное, без летних уроков не было бы и победного февраля!

    В хронике «СССР в Великой Отечественной войне. 1941-1945» находим всего несколько строк под датой 24 июля:

«Советские войска вели бои с противником, которому удалось форсировать Дон, захватить небольшие плацдармы южнее Раздорской и Цимлянской. Войска Южного фронта оставили Ростов».

   А четыре дня спустя Верховный Главнокомандующий И.В. Ста­лин подписал приказ № 227, в котором были такие горькие строки:

   «Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором... Ни шагу на­зад без приказа командования!»

   Теперь многие авторы пишут об этом приказе, которым были созданы заградотряды и штрафные батальоны, чуть ли не с ужа­сом, но тогда он сыграл огромную мобилизующую роль, помог выстоять и распрямиться для могучего ответного удара по врагу.

   С выходом на нижнее и среднее течение Дона группа немецких армий «Юг» разделилась на две: группа армий «Б» повела наступ­ление на Сталинград, группа армий «А» - на Северный Кавказ. Поддерживаемые крупными силами авиации, гитлеровцы наступали здесь в трех направлениях: на Сальск, Ставрополь и Краснодар.

   Малочисленные по составу, измотанные тяжелыми оборони­тельными боями, войска Южного фронта отступали на юг и юго-восток. В числе соединений, отходивших на юг, была и 339-я Ростовская стрелковая дивизия.

    У Кагальницкой дивизия получила приказ задержать врага. Нем­цы, чтобы выбить ростовчан из станицы, бросили против них и авиацию, и танки. Расположение дивизии методично обрабаты­вала артиллерия врага. Но воины 339-й держались стойко. По приказу - только вечером, в темноте, начали отход на Кущевку. В боях под Кагальницкой отличились батальоны Геновского, Ба­ранова, Борисова. 22 воина дивизии были награждены ордена­ми. (См. «Испытание верности», Ростиздат, 1973 г.)

В конце июля - начале августа наши земляки - казаки 17-го ка­валерийского корпуса отличились в боях под станицами Кущевской и Шкуринской. Здесь 2 августа немцы вклинились в нашу оборону, но два казачьих полка, поддержанные танками, в конном строю атаковали противника. В короткой схватке казаки уничтожи­ли до 1800 гитлеровцев, захватили 18 орудий и 25 минометов. Казачьи дивизии на этом участке остановили наступление нем­цев... (См. «Донские казаки в прошлом и настоящем», 1998 г.)

А в Ростове оккупанты спешили установить «новый порядок». Начали с очистки города от партийно-советского актива, которо­му по тем или иным причинам не удалось эвакуироваться. Од­новременно было объявлено, что все евреи должны собраться по районам и затем организованно отправиться на новое место­жительство. Поговаривали даже о Палестине. Но путь обманутых оборвался на окраине Ростова. Здесь, в Змиевской балке, 11 августа они были расстреляны...

Открылась биржа труда. Ее главная задача - готовить списки ростовской молодежи к отправке в Германию...

   Город, казалось, затих, придавленный террором оккупантов. Подпольные горком и райкомы партии, составы которых подо­брали заранее, не сумели оперативно начать работу: большей части активистов уже не оказалось в городе, а тех, кто остался, гитлеровцы с помощью доносчиков смогли арестовать.

   Но в Ростове были оставлены три резидентуры НКВД, их воз­главили резиденты «Костров», «Невский», «Дон». Осталось «под оккупацией» и значительное число агентов-одиночек. Один из них - директор завода автотракторных изделий ДД. Татищев, которому, благодаря своему графскому происхождению, удалось войти в доверие к оккупантам, сохранить свою должность и «со­бирать всестороннюю разведывательную информацию в интере­сах Красной Армии». Связники доставляли от него ценные све­дения более пяти месяцев. (См. «На страже Отечества», 1998 г.)

Это было только начало...