Скелет в шкафу бизнесмена

Владелец известной фирмы до поры не подозревал, кто его отец В недавно отстроенном, небольшом, но на удивление уютном и со вкусом оформленном кафе известный в Ростове предприниматель, владелец фирмы "Антарес", господин Сизов устраивал поминки по случаю смерти своей матери Элеоноры Григорьевны. Приглашенных было около 100 человек, в основном соседи и знакомые покойной. Было много убеленных сединами или совсем облысевших, увешанных орденами и медалями ветеранов Великой Отечественной.

Были и журналисты: Сизов пожертвовал крупную сумму на строительство храма и обязался помочь стройматериалами.

Лена Стоянова, 45-летняя полноватая блондинка, корреспондентка одной из городских газет, много снимала и на кладбище, и здесь, в кафе. Потом отправилась в дамскую комнату покурить. Она сидела на плетеном из соломки стуле под каким-то экзотическим растением с крупными мясистыми листьями. Так что две женщины, которые вошли сюда же, не заметили ее и беседовали, не скрываясь.

- ...была воровкой, а потом с немцами путалась.

- Да что ты! Быть такого не может!

- Так мне сказала моя невестка, она тоже из Таганрога. Мы как-то встретили Сизову, и она ее узнала.

- А где сейчас твоя невестка?

- Лет 10 назад как умерла. Правда, она была большой сплетницей и фантазеркой...

Продолжая удивляться, женщины вышли.

Сын эсэсовца

Через пару дней Лена раздобыла давнюю фотографию Сизовой, где ей было лет 40 и отправилась в Таганрог. Знакомые журналисты дали ей адрес старушенции, которая помнила чуть ли не царя Петра и строительство его легендарного флота. Старая, сморщенная, казалось, побитая молью "реликтовая" бабуля некоторое время молча разглядывала снимок, затем усмехнулась:

- Рыжая Элка... - и запросила за информацию о ней три тысячи. Лена пожала плечами и поднялась с расшатанного стула.

- А мне сказали, что вы умная женщина. Жаль, - и, решив блефануть, направилась к выходу. - Хорошо, что я запаслась еще одним адресом.

- Подожди, - остановила ее "реликтиха". - Не бери на понт, других адресов быть не может. Скажи, она жива?

Лена показала снимки, сделанные на кладбище.

- Сколько дашь?

- Пятьсот рублей. И то после информации, может, она и пяти рублей не стоит.

Журналистка узнала, что "рыжая Элка" с детства была карманницей, известной своей виртуозной работой. Росла с бабкой, которая при царе содержала в порту публичный дом, но при советской власти "перевоспиталась" и работала на швейной фабрике. В первый год войны бывшая мадам-бандерша, а ныне передовичка швейпрома, умерла, но Элка не растерялась. "Реликтиха" сама не раз видела ее в машине с толстомордым эсэсовцем. Потом она исчезла.

Позже, уже в 50-х годах рыжая объявилась в Ростове, работала экспедитором и воспитывала сына. Ну и спекуляцией занималась, причем везло - не попадалась ни разу.

- Отстегивала, кому надо, - засмеялась Лена, - вот и все везение.

- Не скажи, - покачала головой бабуля. - Тогда другие времена были, вам не понять.

Лена расплатилась и пошла к выходу. Старуха ухватила ее за подол юбки.

- Дай еще пару сотен - кое-что добавлю.

- Добавляйте. Если что-то стоящее - дам.

- Сын ее, между прочим, такой же толстомордый, как тот гестаповец. Усекла?

Лена дала деньги и ушла. Отъехав немного от хрущевки, где жила "реликтиха", она не выдержала, достала мобильник. Кажется, в записной книжке есть телефон "Антареса". Точно! Представившись редактором готовящегося к выпуску альманаха "Кто есть кто?", попросила секретаршу уточнить дату рождения шефа. 10 марта 1944 года? Любопытно. Если отнять девять месяцев, то получится 10 июня 1943. А Таганрог был освобожден в том же году 30 августа.

Интересно, Сизов знает о своем происхождении? Или маменька внушила, что его родитель геройски погиб где-нибудь "в полях за Вислой темной", а то и при штурме Рейхстага? Лене стало до слез обидно за парней, которые действительно там полегли.

До Ростова размышляла, что ей с этой информацией делать. Писать - не станет. Умерла "рыжая Элка" и пусть себе покоится. Бог ей судья.

Яд действовал не сразу

Через неделю, выходя из Торговой палаты, Лена прямо на ступеньках столкнулась с Сизовым. Коротко кивнув ему, хотела пройти мимо, но он, как бы шутя, загородил ей дорогу:

- В кафе я заметил, что вы хотели поговорить со мной, но передумали. Почему?

Журналистка молчала.

- Ясно. Узнали о моем скелете в шкафу?

- О боже! - прошептала она. - Вы знаете?

- К сожалению. За неделю до смерти мать мне все рассказала. И просила драгоценности продать, а деньги отдать храму.

- Драгоценности? - удивилась Лена.

- А, значит, вы знаете не все, - он показал на припаркованный неподалеку "лексус". - Тут рядом есть тихий ресторанчик, поехали, там поговорим.

...Кончался жаркий август 1943 года. Немцы пока хозяйничали в Таганроге, но чувствовалось, что их вот-вот отсюда выбьют. Курт Рильке, обер-штурмфюрер СС, размахивая стаканом, на плохом русском твердил, что они отсюда не уйдут и вообще еще себя покажут. Его пассия из местных, 18-летняя Эльхен, улыбчивая, смазливая, с рыжеватыми локонами, все подливала и подливала в его стакан самогон, думая при этом: "Не уйдете, так выпрут, не спросясь. А мне надо о самой себе подумать - надеяться не на кого. Тем более, что... ох, как я подзалетела!"

Когда же эта скотина отключится? Растворила в самогоне столько отравы, что слона можно свалить, а этот гад все куражится и даже пытается петь одну из своих похожих на лай песен. А ведь надо все обделать до комендантского часа...

Наконец "гад" умолк, захрипел и уткнулся носом в тарелку с остатками омлета. Эллочка с притворной заботливостью потрясла его за плечо:

- Что с тобой, дорогой?

Молчит. Вроде готов. Сорвала с его шеи серебряную цепочку, на которой болтался ключ, открыла им замаскированный под обычную тумбочку сейф и вытащила оттуда жестяную коробку из-под французского печенья. Тяжелая. Приподняла крышку и алчно усмехнулась:

- Не хвастался бы по пьянке, глядишь, живой бы остался.

Ее внимание привлекли лежащие сверху два золотых браслета в виде свернувшихся змей с глазами из красных, ярко горящих камней. Перстни, нательные кресты, монеты царской чеканки...

А вот за этот изумруд в Варшаве Рильке убил известного коллекционера, немца, между прочим. Сам бахвалился...

Воровка выгребла все из сейфа, забрала столовое серебро, завернула все в большое полотенце, затем в наволочку, укрепила под юбкой на животе - беременная женщина! И выскользнула за дверь.

... Помешивая кофе, Лена смотрела на Сизова.

- Признание матери что-то изменит в вашей жизни?

Он покачал головой.

- Абсолютно ничего. Я - ростовчанин, здесь родился, вырос, здесь мои школа и университет. Бизнес идет хорошо, личная жизнь, правда, не очень. Недавно развелся со второй женой.

Он довез ее обратно до Торговой палаты и дал визитную карточку.

- Позвоните мне как-нибудь, если вас не смущает мое происхождение. Сам... не решусь.

Лена положила визитку в сумочку, проводила взглядом удаляющуюся машину и подумала, а что бы делала она сама, узнав о себе нечто подобное? Пожалуй, ничего, как и он.