Мария и её военные сводки

29 ноября 1941 г. Ростов был освобождён от немецко-фашистских захватчиков — это первое освобождение города от оккупации, продлившейся восемь суток. Сегодня в Ростове живут 10 ветеранов Великой Отечественной войны, принимавших участие в освобождении нашего города от фашистов, в их числе два бойца из Ростовского стрелкового полка народного ополчения, которые пошли воевать добровольцами: Всеволод Ананьев и Любовь Храмцова. Все они, без сомнения, заслуживают самых тёплых слов благодарности. Сегодня «Ростов официальный» рассказывает об одной из участниц тех событий.

Телеграфист-бодист — мало кто из современных ростовчан знает, что была такая профессия. Бывшая телеграфистка-бодистка Мария РУДНЕВА живёт в обычной девятиэтажке в Советском районе. Участница Великой Отечественной войны и первого освобождения Ростова хорошо знает: буквопечатающий аппарат Бодо сыграл важную роль во Второй мировой войне и был верным помощником нашим войскам.

В скромной миниатюрной женщине с седыми волосами, которая сидит передо мной за чашечкой чая, трудно узнать ту боевую блондинку с пышными волосами и голубыми глазами, которая внесла свою толику в нашу Победу. Сейчас Марии Георгиевне пошёл 92-й год. Орден Отечественной войны — так высоко оценила Родина заслуги Марии Рудневой. Тогда, перед началом войны, её называли Машенькой Часовниковой, и было ей всего 18 лет. Окончив восьмилетку в 1938 году, она поступила в школу ФЗУ Центрального телеграфа в Ростове и хорошо изучила несколько видов связи, которые существовали в те годы.

Многое стёрлось в памяти Марии Георгиевны, но руки телеграфистки помнят свою работу. С гордостью она говорит:

— Я хорошо знала азбуку Морзе, освоила буквопечатающий аппарат Бодо, став телеграфисткой-бодисткой. Такие специалисты были нужны Родине, и меня мобилизовали буквально в первые же дни войны. Приняла присягу, и началась моя красноармейская жизнь. Мы занимались очень ответственным делом, приходилось трудиться без выходных. Какие там праздники? Некогда нам было отвлекаться на всякую ерунду, ведь мы день и ночь передавали военные сводки: «Враг бомбит Черкассы»... «Бомбит одну станцию за другой»... «Немецкие войска продвинулись на юг»...

Буквопечатающий аппарат Бодо, названный так по имени его французского изобретателя Жана Бодо, по мнению Марии Георгиевны, напоминал колесо. Этот аппарат позволял передавать по одному проводу одновременно несколько телеграмм в обоих направлениях. Текст принимаемой телеграммы изображался не тире и точками, а печатался обычными буквами на бумажной ленте. Этот способ передачи текстов сообщений на большие расстояния сейчас прочно вытеснили факсы, электронная почта...

Ну а в годы Великой Отечественной войны телеграфный аппарат «Бодо-Д № 233» стоял в ставке Верховного главнокомандующего. Возле него сидел человек во френче и напряжённо курил трубку. По этому аппарату он связывался со всеми фронтами и их командованием.

В Ростове-на-Дону за одним из аппаратов Бодо сидела юная телеграфистка Мария. Она, как и сотни других телеграфисток на линии фронта, передавала важную информацию о происходящем на линии фронта в центр. Видела генералов и других офицеров в высоких чинах, которые приходили на узел связи, чтобы лично проследить за тем, чтобы как можно быстрее было отправлено срочное сообщение. Часто зашифрованное... Поэтому Мария запомнила на всю жизнь первую заповедь телеграфиста: «Не болтать!». Не рассказывать о своей работе даже родным в те редкие моменты, когда отпускали повидаться с близкими.

— Первая бомба, которая упала на Ростов, была направлена на штаб СКВО — это точно, — вспоминает Мария Георгиевна. — Наш узел связи находился в штабе на втором этаже, и я хорошо помню, как посыпались стёкла. В комнате, где располагался телеграф, стояло несколько аппаратов, мы на них работали. Аппаратуру засыпало осколками и штукатуркой, а нас срочно отправили прятаться в подвал, там мы потом и ночевали. Страшно было очень. Складывалось впечатление, что враг отлично знает, какие пункты в городе нужно бомбить в первую очередь: железную дорогу, штаб... Главное, что наши телеграфные аппараты остались целы. Пришли механики, настроили их, в комнате появился знакомый рабочий гул — и мы вновь начали налаживать связь с городами. А когда в Ростов вступили 56-я армия и 100-й отдельный полк связи, мы влились в этот полк и дальше воевали уже с ним. Сначала отступили до станции Каяла, а когда наша армия пошла в наступление, переправлялись через Дон по понтонному мосту на машинах со своей аппаратурой. После освобождения Ростова мы переместились на окраину города, к санаторию лётчиков, где расположилась 56-я армия и её подразделения. Связь находилась внизу, в подвале. Мы там несколько дней работали, и работы было много — переговоры начальства, шифровки, приказы, указы. Очень тяжело было, день и ночь дежурили, так как людей не хватало.

О том, какой боевой характер у нашей землячки, говорит такой факт. Был в её жизни эпизод, когда она пошла служить в автобат. Водители были очень нужны, чтобы снабжать фронт хлебом, а мужчин не хватало. Мария решила, что она справится с порученным делом. Нужно было вывозить на грузовых машинах зерно, доставлять на мельницы, а потом муку отправляли дальше по железной дороге. Так Машенька научилась водить и колесила по разбитым военным дорогам. Однажды машина перевернулась...

— Меня уже считали настолько опытным шофёром, что дали мне ученицу, — рассказывает Мария Георгиевна. — Мы сидели вдвоём в кабине, когда поднимались на гору возле Таганрога, за рулём сидела моя ученица. Началась метель, и впереди нас поджидала большая яма, вырытая снарядом. Моя ученица успела вывернуть руль в сторону, но машина не удержала равновесия и упала на бок. К счастью, Бог уберёг — обе остались живы.

После войны Мария Часовникова (после замужества Руднева) вернулась к своей профессии телеграфистки. Её и сейчас не забывают в управлении железной дороги, где она работала, каждый год поздравляют и с Днём Победы, и с очередной годовщиной освобождения родного города от оккупантов.