«Народ черствеет, потому что мало хороших песен»

Алексей Михайлович КАРАГОЗОВ — человек особый. Участник Великой Отечественной войны, гвардии полковник, кавалер знака губернатора Ростовской области «За ратную службу». Больше 35 лет возглавляет Совет ветеранов Железнодорожного района и, сколько я его знаю, всегда в делах, заботах.

Дела у него непростые, боевые. Который год бьётся Алексей Михайлович за то, чтобы вернуть достойный облик мемориальному комплексу в Кумженской роще.

— Великолепие этого комплекса помнят сейчас разве что старожилы. А я видел мемориал в день его открытия больше 30 лет назад, в 1983-м. Люди смотрели на него со священным трепетом, у них дух захватывало. А на что он сейчас похож?

Станица Гниловская, ставшая Железнодорожным районом Ростова-на-Дону, для Алексея Карагозова родина. Здесь он появился на свет.

— Каким было ваше детство, Алексей Михайлович?

— Как у большинства тогдашних казачат. Дел в семье хватало и взрослым, и детям. В июне 1941 года нагрянула война, мне тогда было 16 лет. Отцы пошли на фронт, а мы — пацаны — заняли их место. Дневали и ночевали на реке, под лодками жили, чтобы побольше рыбы поймать, семьи накормить. Особенно трудно было осенью, зимой. Сапоги как решето: начерпаешь в них воды во время рыбалки, а потом стоишь у костра, дрожишь, не можешь ноги согреть. Война есть война. На смену одному горю в семье приходило другое. В мае 1943-го мы получили похоронку на отца. А вскоре подошёл мой черёд идти в армию. Прошёл курс военной подготовки — и на фронт. Как сейчас вижу налёт фашистских самолётов на станцию Бахмач на Украине. Ни до того, ни позже я больше никогда не видел такого налёта. Сплошной ад! Что нам пришлось пережить — никому такого не пожелаю даже во сне увидеть.

— А где вы встречали Победу?

— В Румынии. Есть у них такой красивый городок Плоешта. Туда рвались американцы — наши союзники, чтобы освободить его от немецко-фашистских войск. Опоздали на полтора часа, первыми город освободили мы. Кормили голодных, оборванных румынских мальчишек и вспоминали своё недавнее детство. В Румынии со мной служили земляки — парни из Азова, Егорлыка. После отражения фашистской авиации мы собирались в кружок, и начинались рассказы о Доне, о нашем крае. Пели «Катюшу» — для артиллеристов и зенитчиков она самая родная из всех военных песен. Иной раз я думаю: может быть, в наше время народ стал более чёрствым, потому что сейчас мало хороших душевных песен? Я был командиром отделения разведки 736-го зенитно-артиллерийского полка ПВО. За годы войны наш полк сбил 65 самолётов.

— Как сложилась ваша жизнь после войны?

— После войны меня перевели служить на Урал, в Свердловск. Перед этим в Одессе сдали технику, в основном полученную от заокеанских друзей и очень неудобную в бою. К примеру, наш автомат ППШ тяжёлый — это правда. Американские автоматы Томпсона легче, но они плохо стреляли. И ещё одна история связана у меня в памяти с Одессой. В порту стоял огромный корабль с большой топкой. Так вот янки бросали в топку этого корабля «Студебеккеры», которые оказались им не нужны — война-то закончилась, а везти их в США было бы слишком дорого. Но эти машины были ещё годными к использованию. Помню, одесситы негодовали: как же так, у нас люди в колхозах и совхозах на себе таскают плуги и бороны, чтобы получить первый урожай после войны, а союзники машины уничтожают? Могли бы отдать их нам, но не хотели. Потом была дорога на Урал. Стояла лютая зима, мороз под 40 градусов, даже раскалённые «буржуйки» не спасали. Там сразу же стали интенсивно изучать новый ракетный комплекс ПВО. Ну а когда моя служба подошла к концу, понятно было куда ехать. В родительское гнездо...

В первый же день после возвращения по узкой тропинке, петляющей между камышей, Алексей пришёл к Дону. Присел у реки, опустил руку в воду: «Здравствуй, батюшка Дон!» И так на душе хорошо стало. Сколько воды в Дону убежало с тех пор... Супружескую пару Карагозовых в районе хорошо знают и уважают. Алексей и Анна Карагозовы уже 65 лет вместе — пример молодым парам. Вместе пережили радости и горести, сохранили любовь, а ещё желание быть полезным людям.

По инициативе председателя Совета ветеранов Железнодорожного района Алексея Карагозова Совет учредил настольную медаль «Доброе сердце». Её вручают людям, которые бескорыстно помогают ветеранам, нуждающимся семьям. В районе оборудовали аллею Славы на улице Всесоюзной. Деревья и кустарники высаживали сами жители района: ветераны, работники администрации, депутаты и школьники. Алексей Карагозов закончил книгу о своих однополчанах. Хочет, чтобы её могли использовать на уроках мужества в школах, лицеях, колледжах.

...Однажды мы включим свои ноутбуки (или как там они будут называться через 30 лет), и на мониторе загорится красочная надпись: «Сегодня исполняется 100 лет Победе в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Нынешние школьники, которые будут уже зрелыми людьми, вспомнят рассказы и легенды того героического времени. Ну а современные детсадовцы? Смогут ли они что-то рассказать о той войне?

— Смогут, — уверен Алексей Карагозов. — Мы уже постарались: проводим уроки мужества и патриотизма и в школах, и в детсадах района. Говорим о том, какая была война, как трудно было добиться Победы. И вы знаете, слушают. С большим интересом.

«Я видел Пауэрса с дрожащими губами»

Из книги воспоминаний «Уроки войны» Алексея КАРАГОЗОВА, которую он готовит к изданию:

«...1 мая 1960 года. Свердловск. Обычный весенний день, ясный, солнечный. Пока хозяюшки накрывали праздничный стол, мы с друзьями вышли подышать чистым воздухом. Тем более что жили рядом с сосновым лесом.

Мой друг Володя Самсонов бросил недоумевающий взгляд сначала на небо, затем на меня и взволнованно заговорил:

— Поразительное облако! Видишь, вон то? Такое бывает только от зенитной ракеты.

Сомневаться в профессионализме товарища не приходилось, он часто бывал на полигоне во время испытательных запусков ракет ПВО. Значит, действительно случилось ЧП. Но какое?

Через некоторое время нас вызвали в штаб и подтвердили предположение подполковника Самсонова. В нашем воздушном пространстве сбили американский самолёт-шпион У-2, пилотируемый Френсисом Пауэрсом. Его маршрут полёта начинался на военно-воздушной базе в Пешаваре, проходил над территорией Афганистана, затем шёл над территорией СССР и должен был завершиться на военной авиабазе в Норвегии. Целью полёта была шпионская фотосъёмка военных и промышленных объектов. В нашей стране был праздник — американцы, видимо, рассчитывали на то, что российские военные будут его отмечать и потеряют бдительность, но просчитались. Самолёт Пауэрса сбили нашими зенитными ракетами, сам он спасся, прыгнув с парашютом.

Мне удалось увидеть некоторые части сделанной им аэрофотосъёмки: все объекты видны были очень чётко, даже номера спецмашин прочитывались. Но и за океаном сделали свои выводы: больше самолёты-шпионы над нашей страной не летали, упор был сделан на спутниковые системы разведки.

Я видел Пауэрса. Крепкий парень с испуганным бегающим взглядом, с дрожащими губами. Зачем обрекал себя на верную гибель? Мои подчинённые погрузили обломки самолёта в транспортник и отправили в Москву

Военная провокация наделала много шума в мире. Янки не в первый раз совали свой нос куда не следует. Но вышло как в известной поговорке: «Любопытной Варваре нос в дверях оторвали». Новая техника показала, что точечная защита наших объектов находится в полном порядке. Советский суд приговорил Френсиса Пауэрса к 10 годам лишения свободы за шпионаж, но позже его обменяли на нашего разведчика, разоблачённого в США. Да, Пауэрс остался жив, но в поединке с ним погиб молодой пилот Сергей Сафронов. В самолёт-шпион У-2 было выпущено несколько зенитных ракет, и он был подбит. По трагической случайности одна из ракет попала в наш истребитель МиГ-19, отправленный на перехват нарушителя...»