ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ ТЕАТРА

Время, как мы уже не раз говорили, играет важную роль в градостроительстве, и, как правило, торопить его в этом направлении, как мне кажется, не следует. Если бы здание театра имени Горького было восстановлено сразу после войны, ростовчане «потеряли» бы это оригинальное сооружение, которым они до сих пор так гордятся.

Во второй половине 40-х - начале 50-х годов в архитектуре господствовал так называемый «сталинский стиль» - помпезный, обезличенный, претендующий и на классику, и на монументальность. Да и восстановлению, особенно жилья, уделялось немало внимания - прежде всего людям нужно было где- то жить, а на это требовались большие средства.

Поэтому нам повезло, что восстановление и реконструкция Ростовского драматического театра начались в год смерти Сталина, в 1953-м, и продолжались 10 лет (!) (для сравнения - его строили 5 лет). И особенность этой необычной стройки заключалась в том, что театр восстанавливали и проектировали одновременно.

Одной из достопримечательностей горьковского театра, кроме разумеется, оригинальности самого здания, была его огромная, до предела механизированная сцена. Зрителей одной из первых постановок - пьесы «Бойцы» поразили эскадрон конницы, который проскакал на сцене и десант парашютистов. Многие знают, что макет ростовского театра экспонируется в музее Лондона, как образец новейшей архитектуры России, но мало кто слышал, что такой же макет был выставлен и в одном из музеев Токио.

Кстати, сравнение театра с «трактором», как уже отмечалось, всего скорее, родилось в более поздние годы, а не тогда, когда он строился. В то время трактора на нолях были колесные. Нигде в печати тех лет сравнение с трактором не упоминается...

Когда отступление фашистов из Ростова стало для них очевидным - им грозил «котел» в низовьях Дона, они предприняли большие усилия, чтобы уничтожить здания, оставшиеся целыми после массированных бомбежек. Были созданы специальные команды - они взрывали цеха предприятий, жилые дома, общественные постройки,,. Мне приходилось слышать такую версию: «Театр загорелся во время бомбардировок города нашей авиацией перед отступлением из него оккупантов». Но это не так. Результаты взрывы были таковы, что такие разрушения не могли нанести авиационные бомбы.

Немцы подложили под сцену, «сердце» театра, несколько десятков тонн взрывчатки – только мощный заряд мог оставить страшные развалины огромного сооружения. Больше всех, естественно, пострадали сама сцена, зрительный зал н окружающие их части. Пожар довершил то, что не сделала взрывчатка. Главный фасад и вестибюль пострадали меньше. Сохранились десятки фотографий того времени: груды искореженного металла, нагромождение разбитых бетонных сооружений, кучи битого кирпича…

По свидетельству очевидцев перед взрывом оккупанты сняли и вывезли наиболее ценные зеркала, после пожара на развалинах «потрудились» еще мародеры.

В послевоенные годы на этих развалинах, которые впечатляли своими размерами, проводились Всесоюзные соревнования и учения пожарников. И по свидетельству архитектора Н.Н. Семененко, одного из авторов проекта по восстановлению разрушенного театра (позже - руководителя проекта): «Были случаи, когда участники этих соревнований терялись в лабиринтах помещений и их с трудом потом находили».

Из всего огромного здания сохранилось лишь несколько помещений в южной чисти, их одно время использовали под склады табачной фабрики.

Первые работы по проектированию восстановления театра были начаты еще в 1944 голу; проведены обмерные чертежи, В январе 1946-го академик В.Г. Гельфрейх и архитектор В.Я. Кабанов предложили первый проект - по нему планировалось восстановить все здание в прежнем виде, хотя зрительный зал уменьшался на 700 мест (с 2200 до 1500). Практика театростроения, да и сам опыт использования сцены в Ростовском театре показали: такая гигантская сцена не нужна, а ее сокращение закономерно требовало и уменьшения зрительного зала.

В 1953 году Министерство культуры СССР объявило закрытый конкурс по проекту восстановления Ростовского театра. В Ростове чертежи разрабатывал «Горпроект». Количество зрительских мест по этому плану сокращалось до 1209. Большая сцена позволила образовать «внутренний двор». Здесь позже по проекту В.Н. Разумовского и В.А. Аникиной будет построен «Зеленый театр» на 3090. мест.

Авторами нового проекта театра имени М. Горького стали архитекторы В.Н. Разумовский, В.В. Леонтьев и Н.Н. Семененко. По новому плану «архитектурное лицо* театра полностью сохранялось, менялись только интерьеры. Но проект этот был отклонен - не хватало средств на его осуществление.

Прошло восемь лет, город был поднят из руин, дошла очередь и до театра. На Театральной площади по-прежнему проходили городские торжества: митинги, парады и демонстрации. На главном, лицевом фасаде разрушенного здании вывешивались портреты вождей и транспаранты с очередными призывами партии, действовала трибуна у главного входа.

В 1954 году было составлено проектное задание, подписанное управляющим конторы «Горпроект» Л.Л. Эбергом, и главным инженером Г.Л. Петровкиным. По нему планирование здания театра было существенно изменено. Под давлением Москвы предлагалось изменить конструктивистский образ фасадов... Что и было сделано. Проект был утвержден 17 июля 1954 года, и ровно через год утвержден и технический проект. И только один человек поднял голос в защиту старого облика театра - автор первоначального проекта 1930 года – В.Г. Гельфрейх. По рассказу архитектора В.А. Смолянского, когда академик узнал об изменении проекта, ушел в другую комнату и заплакал.

По проекту реконструкции 1954 года здание театра ничем практически не напоминало сооружение, возведенное до войны. Передняя часть фасада была похожа на многие здания подобного типа - в первую очередь своими колоннам. Их было десять спереди и по три - с боков. К нему вела широкая лестница и два пандуса. Венчала фасад скульптурная группа. За ней возвышалась большая коробка основной части здания. Фасад «распахивал» и две большие полукруглые колоннады, напоминавшие Казанский собор в Ленинграде. С торцов - колоннады венчали две героические группы символических фигур. Здание теряло свою прежнюю оригинальность, архитектурное своеобразие. Оно напоминало огромный дворец культуры советских времен.

Все было готово к строительным работам. Огороженную площадку на Театральной площади вновь назвали «народной стройкой». Объем работ был столь огромен, что сроки завершения затянулись. За это время произошли важные политические события... «Классические» формы в архитектуре уже не применяли. 28 октября 1960 года Министерство культуры СССР утвердило программу по переработке чертежей восстановления театра в Ростове. И воспользовавшись этим случаем, ростовские архитекторы отстояли первоначальный вариант проекта. К этому времени коллектив авторов проекта распался, Разумовский и Леонтьев вышли из его состава по различным причинам. И. Семененко продолжал вести основную архитектурную работу и осуществлял общее руководство по восстановлению здания. Ему приходилось не только модернизировать чертежи, в связи с появлением новых строительных материалов, но и заниматься многими организационными делами по добыванию этих самых материалов в годы острейшего дефиците.

Среди новинок стройки - применение проката алюминия очень высокого качества, анодированного под золото - руководителям Ростова удалось получить остатки этого металла после свершения строительства Дворца съездов в московском Кремле. С начала 60-х годов в строительстве стали применять ценные породы дерева, пластмассу, плитку для полов.

Большое внимание, продолжая традиции строителей театра в 30-х годах, архитекторы и художники уделяли интерьерам фойе, зрительного зала, вестибюля. Их выполняли по проектам Н.Н. Семененко и при участии архитекторов Л.В. Ленкевича и Д.А. Сафоновой.

На стройке работали некоторые мастера, строившие театр еще в 30-е. Так, покрытие колонн искусственным мрамором производил мастер К. Бурыкин с сыновьями. С этим заказом они справились блестяще.

Все начинания ростовских архитекторов консультировал Гельфрейх, всячески поддерживая в их трудных делах. Семененко писал: «Первоначально, до войны, лоб главного фасада был облицован мраморными плитками. Как рассказывал нам Гельфрейх, они предполагали использовать эту огромную белую плоскость в качестве экрана для демонстрации рекламы и фильмов. Но такая демонстрация никогда не осуществлялась, так как в то время, да и сейчас, не существует проекторов с таким мощным световым лучом.

Через несколько лет после открытия театра мраморные плитки стали падать. Это было очень опасно, потому что они падали пряно на главный вход. Тогда над главным входом были размешены металлические сетки, которые улавливали падающие плитки. Оказалось, что во время строительства театра, в ночь перед установкой мраморных плит, были похищены ящики с медными перонами. Строители были вынуждены применить черные (железные) пероны, которые через несколько лет проржавели и плитки стали, отваливаться».

Учтя этот опыт, архитекторы в 60-е годы уже не ставили мрамор на «лоб» театра, а закрасили его каменной штукатуркой, замешанной на белом цементе с добавлением мраморной муки. И эти ответственные работы выполнила бригада К. Бурыкина.

Много хлопот строителям доставила облицовка здания. Инкерманскнй камень, привезенный в 30-е годы из Крыма, потерял свой прежний вид. На покупку нового денег не хватало. Тогда старые плитки стали восстанавливать по частям и «лечить» их каменной штукатуркой.

Важными компонентами здания были горельефы Королькова. Они практически уцелели, так как были замешаны на цементе самого высшего качества. Их спасло также и то, что та часть здания, на которой они были установлены, пострадала меньше всего. На послевоенных фотографиях хорошо виден весь главный фасад здании театра. Стоят остовы галереи с выбитыми окнами, пустые пролеты. А горельефы стоят! Но некоторые потери все же были: один из красноармейцев лишился головы. кисти руки...

Реставрацией горельефов, выполненных Корольковым, занималась специальная комиссия Союзе художников. И хотя денег, как всегда, не хватало, они была отреставрированы в срок и с отличным качеством.

Театр стоял разрушенным более 15 лет. Н. Семененко вспоминал: «3н эти годы на крыше здания в совершенно неожиданных местах выросли деревья, выросла акация и у правого пандуса (с внутренней стороны). Причем, выросла она из щели между стеной пандуса и тротуаром. Корни этого дерева должны были обязательно разломать стену пандуса. Я дал команду эту акацию спилить. Но прораб М.Б. Тилис исполнение моего указания всячески оттягивал. Да так и не срубил ее. Прошло много лет. Это дерево выросло, стало большим и что удивительно - стена пандуса почему-то не деформировалась».

Не символ ли это жизненной стойкости театра, которую питали и поддерживали в первую очередь люди?

Свою историю имеет и «верхний объем» театра. До войны здесь находился концертный зал на 700 мест. Но мало кто знает, что фактически он так и не был открыт. Когда на главной сцене шли спектакли, здесь еще продолжались отделочные работы. Если бы дожидаться их полного завершения, то открытие театра, нампою бы задержалось. А переносить эти сроки было уже нельзя, они и так несколько раз откладывались. И строители пошли на «хитрость» - основное здание театра было открыто, а в концертном зале работы завершались. Это стало возможным потому, что основное здание и «верхний объем» не соединялись между собой, они имели автономные входы. А отделочные работы в концертном зале продолжались еще долгое время (спешить-то было уже некуда). Они так и не были завершены полностью - началась война. А потом страшный взрыв в феврале 43-го...

Новый проект также не решал судьбу «верхнего объема». И вот, наконец, в 1961 году, когда здание в основном было восстановлено и отремонтировано, пришла пора думать о строительных работах в северной части объекта. Рассматривалось предложение, разместить здесь картинную галерею, т.е. часть театрального здания использовать для других культурных нужд. В конце-концов, был открыт киноконцертный зал «а 3 тысячи мест.

Вce эти годы, как уже отмечалось, проектирование и строительные работы велись практически параллельно. Завершал проект и стройку архитектор Н.Н. Семененко. Он все время пропадал на стройке: «Я приходил в институт только за зарплатой».

На новой стройке, которая по масштабам незначительно уступали первоначальному возведению здания, приходилось многое переделывать заново. На «костях» старого здания строить было гораздо сложнее.

Так же, как и до войны, на стройке сложились трудовые династии. До войны работал заведующим электроцехом Иван Батунин, теперь его дело продолжал сын Пантелей. Мастерство довоенных строителей подхватили плотницкая бригада Б. Денисенко, бригада столяров-краснодеревщиков Г. Тимонина, маляры бригады Г. Ярошенко...

Ростовский горком комсомола бросил клич: «Студенчество - на стройку театра!». Шефство над стройкой взяла газета «Вечерний Ростов». Она организовала свой рабкоровский пункт и даже стала выпускать специальную газету, освещавшую ход строительства.

На субботниках участвовали сотни ростовчан. «Наиболее трудоемкий объект представляла сцена, размеры ее огромны. Достаточно сказать, что только на одно электрооборудование, не считая телефонизации, радиофикации и режиссерской сигнализации, потребуется 80 километров проводов. Здесь будет псе необычно, даже занавес. В проекте предусмотрено оборудовать сцену плющевым, световым и противопожарным занавесами. Высокая стена из стали, асбеста весом более 21 тонны полностью отделит зрительный зал от сцены.

Была назначена окончательная дата сдачи театра - ко дню освобождения Ростова от фашистки захватчиков - 14 февраля 1963 года. Театр был принят с оценкой «отлично». 13 февраля состоялось торжественное собрание в честь открытия драматического театра имени М. Горького. (В 1964 строительство Ростовского театра было отмечено дипломом 2 степени Госстроя РСФСР как лучшее здание года).

Общий строительный объем здания составил 142820,3 кубических метра, полезная площадь - 17064 квадратных метра. На каждого зрителя приходилось около четырех с половиной кубических метров пространства. Общая вместимость всего зрительного комплекса театра составили 4376 мест.

Я уже вспоминал, как студентом принимал участие в субботниках по завершению строительства театра. Мы спускали вниз строительный мусор на носилках, в ведрах, работали на крыше. Я и представить себе не мог, что через год, буду сидеть в зале театра на его открытии, а потом писать свой репортаж в газету «Комсомолец», в которой проходил практику: «Создатели театра были в душе музыкантами и поэтами. Они повернули театр лицом к Дону и вдохнули в мертвые строительные материалы весенние запахи задонских лугов и величие гардой реки.

16 марта театр сиял огнями - ждал гостей. Он удивил нас своим волшебным залом, тронными, сияющими фойе. Они залиты светом люминесцентных ламп, но ощущение солнечности не пропадает.

Снаружи здание выглядит очень строго - четкие линии, прямые углы. Но все помещение переполнено внутренней теплотой и легкостью, а в зале ощущение строгости полностью исчезает. Потолок, падающий каскадами на сцену, уютные кресла - все создает лирическое настроение... Начальник строительного треста №8 А.И. Потехин передает ключ от здания директору театра О.Ф. Понамареву.

...В день открытия коллектив театра предлагает зрителям пьесу Горького «Варвары».

В зал опускается тишина - идет спектакль. На сцене заслуженный артист Республики П.К. Лобода. После спектакля мне удалось ваять у него короткое интервью.

«Я играл в старом театре, у Завадского. Сейчас театр намного лучше, удобнее. Играть в нем - большая радость».

Театр начинал новую жизнь совсем в другие времена...