НОВАЯ ЭНЕРГЕТИКА: «АТОМКОТЛОМАШ»

Макет корпуса «Атомкотломаша»

В конце 70-х - начале 80-х годов в СССР стало преобладать направление в архитектурных подходах к строительству общественных, административных зданий, связанное с освоением синтеза традиционных и новых материалов: металла, бетона, стекла. Когда-то Чернышевский в своем знаменитом романе «Что делать?» в четвертом сне Веры Павловны писал о городах будущего: бетон и стекло, бетон и стекло...

В проектировании таких зданий осваивались, во-первых, высота, во-вторых, оригинальное использование плоскостей, в которых господствовало стекло и металлическая «окантовка» по этажам. Стена - всегда сжатое пространство, и зодчие в крупных монументальных сооружениях в прошлые века и больших жилых домов в XIX столетии «утяжеляли» строения за счет толщины стен. Новое время заставило по-другому взглянуть па пространство: оно стало цениться и пониматься как ограниченное. Конечно же, стены современных сооружений лишь символ этой мысли, но вертикальные плоскости стали иными.

Одновременно архитектура уходила от кирпича и кирпичных «узоров», каменной «вязи». Простота, лаконичность линии подчеркивали внутреннее сопряжение конструкций. Образцами таких зданий в Ростове-на-Дону стали гостиница «Интурист», здание проектного института нефти - они встали друг против друга на Большой Садовой, «Атомкотломаш» - воздвигнут на Театральной площади. В эти же годы строятся здания речного, железнодорожного и автовокзалов, аэропорта... Они служили контрастом «плоскостной архитектуре». Стилистика тех и других зданий резко контрастировала с дореволюционной застройкой. Эти здания, поставленные в основном в центре города, во многом изменили исторический облик Ростова-на-Дону. Не удалось сохранить старый исторический центр. Естественно, многие дореволюционные дома (особенно одноэтажные) давно уже не отвечают требованиям времени. Они строились стихийно. На их место следовало бы планировать здания в стилистике зодчества начала XX столетия. Все гости нашего города, особенно иностранцы, после знакомства с центральной улицей столицы Дона отмечают ее самобытность, яркость, красоту, но в тоже время - и новостройки, выбивающиеся из архитектурного ансамбля центра.

Вторая половина XX века заняла особое место в истории цивилизации – был проложен путь в космос, человечество «приручило» атомную анергию. Проблемы энергетики осознавались как самые важные и в экономике, и в геополитике.

В 80-е годы в Ростов-на-Дону функционировало свыше ста крупных проектных, научно-исследовательских институтов. Это были и республиканские (филиалы), и региональные организации. Их офисные здания обычно отличались от типовых построек архитектурного соцреализма, как правило, в этих зданиях реализовывались нестандартные подходы, новации, те, разумеется, которые разрешал центр и на которые хватало средств. Лидером среди них в Ростове и стал «Атомкотломаш». И по своей значимости, и по точке, которую он занимал на карте города, и по архитектурному исполнению.

На месте, где было поставлено это оригинальное (для Ростова) здание, находился ранее небольшой одноэтажный домик, принадлежавший до революции М. Бодянской. В нем, всего скорое, и жил матрос с «Варяга» Капленков (с ним мы с вами скоро встретимся). Дом Бодянской интересен тем, что это был своего рода форпост Ростова перед Нахичеванью. К началу 20-го столетия юрода-соседи значительно сблизились, и двигался на восток в основном Ростов. На стене дома М, Бодянской была установлена плита с надписью «Ростово-Нахичеванская межа». От этого знака до «Нахичеванских ворот», стоящих у Александровского сада, было всего метров 200-250.

На южной стороне площади Революции в 1926 году был возведен жилой дом железнодорожников. Это было время строительства домов для специалистов.

Дом железнодорожников после войны восстанавливали по проекту известного ростовского архитектора, заведующего кафедрой архитектуры РИСИ В.И. Григора. По его проекту восстанавливался и Дом Советов, и жилой дом на Большой Садовой, стоящий напротив площади Советов. Григор был участником Международного конкурса по возведению здания ЮНЕСКО.

Руководителем проекта по сооружению здания института «Атомкотломаша» был начальник одного из отделов Промстройниипроекта Б.С. Стадник. Основу проектного задания, в которое входил весь объем работы, от идеи до определения стоимости строительства, осуществлял архитектор института В.А. Смелянский. Б. Стадник дал такую установку своему подчиненному: «Виктор Алексеевич, это очень серьезная работа, если ты придешь к заключению, что здесь не может быть никакого здания, то это тоже будет рассматриваться, как положительный результат твоей работы».

Стадник дал молодому архитектору полную творческую свободу. Смолянский ценил своего руководителя и начальника: «как архитектор Б.С. Стадник обладал многими незаурядными способностями. Он хорошо, по современному чувствовал цвет, с одного взгляда мог оценить достоинства и недостатки проекта, быстро схватывал существо предлагаемого решения...»

Строительство крупного объекта «вбирает» в себя не только обстоятельства времени, условия места, но и личностные качества архитектора-проектировщика, его творческие амбиции, уровень понимания стоящих перед ним задач.

Б.С. Стадник и В.А. Смелянский хорошо понимали, на каком месте должно было появится здание «Атомкотломаша» - на одном из крупнейших площадей страны и что рядом находится «жемчужина» современной отечественной архитектуры - театр им. М. Горького. Понимали и значимость проектируемого здания, и важность того, как оно впишется в архитектурный облик площади. В.А. Смолянский, как архитектор, был влюблен в Театральную площадь и в стоящий на ней театр.

Чертежи проектировщика содержат в себе профессионально прочерченный путь достижения цели, процесс воплощения идеи и решения поставленных задач. Но это «книга» для специалистов. Записки о строительстве «Атомкотломаша», которые оставил В.А. Смелянский - творческая лаборатория. Она интересна тем, что раскрывает внутренний мир автора, влияние возникающих обстоятельств, которые способствовали или мешали работе. Знакомство с «исповедью» архитектора - интересный материал дли осознания воплощения замыслов, это и «срез» времени, показывающий отношения между людьми, которые нередко решают очень многое.

Мы с вами видим построенное на Театральной площади здание. А что предшествовало его возведению? «Я с огромной ответственностью принялся за эту работу... Белый чистый лист ватмана на моем «комбайне» волновал мое воображение, противоречивые, радостные и тревожные чувства охватили меня, - писал Смелянский. - Я пытался сконцентрироваться и найти решение среди многих мнений, окружающих условий, ограничений и возможностей».

Дело в том, что строительство нового здания на Театральной площади финансировалось из Москвы, местный бюджет не смог бы осилить такую стройку. Это расширяло возможности архитекторов, но одновременно и повышало их ответственность.

В беседах и обсуждениях с архитектором Л. Кузнецовым, позже возглавившим отдел в подготовке Генерального плана Ростова, В. Смелянский «принял окончательное решение по объему и практическому решению идеи воплощения здания - монолитный бетонный объем лабораторий, в пластике переплетающийся со зданием театра, на котором устанавливается вертикальный объем из аквамаринового (голубого) стекла, с легким изгибом в сторону главной улицы».

Хороший архитектор должен быть немного музыкантом, поэтом и художником. Он должен видеть свое детище в солнечном освещении. Таким и увидел будущее здание В. Смелянский. «Утренние лучи солнца должны были освещать проектные валы и другие помещения с тем, чтобы к 11 часам, смягченные голубоватым оттенком стекла, скрыться за глухой вертикалью южного фасада. И когда разгоряченное солнце бросало свои лучи на западный фасад, они упирались в бетонные полосы и солнцезащитные панели на западе, а восточный фасад превращался в огромное голубое зеркало, в котором отражалось здание театра и вся площадь».

В.А. Смелянскому удалось максимально использовать большое пространство площади. Поворотом здания достигался двойной эффект. Плоскость здания как бы вобрала в себя площадь и одновременно завершило ее пространство.

Итак, архитектор соединяет горизонтальную, распластанную плоскость театра и новое здание в нескольких планах: на контрасте горизонта и вертикали, и общей плоскости соседства, архитектурными деталями и виртуальным отражением. Стекла «Атомкотломаша», как огромное голубое зеркало, должны были отражать белокаменный театр. Этот прием широко используется сейчас в современной архитектуре, особенно в градостроительстве Москвы.

В 20-е годы проблему сочетаемости разнообъемных архитектурных объектов решал на Красной площади академик Щусев, ставя Мавзолей Ленина под кремлевской стеной. Все окружающие здания только подчеркивают его значимость. Объемы театра превышают размеры «Атомкотломаша», так что их сочетаемость не прямого, а иного, вторичного плана. Но главное, что получилось в итоге, и это, возможно, не предполагал и не рассматривал в своих планах Смелянский, - был завершен архитектурный облик площади, включающий в себя совершенно разные объекты. О стилистическом единстве речь не могла идти изначально, разнообразие - вот стилистический ключ архитектурного вида Театральной площади.

В это время на улице Энгельса, недалеко от площади строилось здание гостиницы «Аксинья» («Интурист» - «Дон-Плаза», 1973. Архитекторы В.И. Симонович, Л.П. Пушкова, инженер В. Н. Сидельковский). Вместе с высотным зданием «Атомкотломаша», а его строительство было завершено в 1981 году, на этой части главной улицы города встало два «паруса».

«Если здание театра представляет собой горизонтальный монолитный объем зрительного зала, покоящийся на стеклянных пешеходных галереях, то в противовес ему здание института представляет собой легкий вертикальный объем научно-проектной части, покоящееся на монолитном стилобате лабораторной части. Чтобы подчеркнуть взаимосвязку зданий, лабораторная часть должна была завершаться характерной для театра деталью плавного изгиба».

Лаборатории и «хранилища радиоактивных материалов», которые должны разместиться в нижней части «Атомкотломаша», вызвали в свое время немало споров. Эти хранилища предстояло многократно защитить от возможной радиоактивной утечки в целях безопасности.

По чертежам Смелянского был выполнен макет «Атомкотломаша» (в пропорции 1:200) из оргстекла и белой пластмассы с такой проработкой деталей, что макет производил «потрясающее впечатление».

Большую помощь и конструкторском решении проекта оказал архитекторам конструктор Ю.И. Задорожный.

Проблема возведения «паруса» «Атомкотломаша» состояла еще и в том, что здание имеет небольшой изгиб. Этот изгиб - одна из идей проекта, он таил в себе немалые трудности в изготовлении железобетонных конструкций. На заводах они делались обычно в готовых опалубках - прямоугольной, а не изогнутой формах. «Чтобы осуществить плавный поворот конструктор должен рассмотреть чертежи опалубки и найти возможность установки вкладышей, чтобы получить форму сегмента для будущей конструкции». Эту проблему и решил Ю.И. Задорожный.

Проект защищали в Госэкспертизе СССР Смелянский и первый директор института «Атомкотломаш» Мирошниченко.

Находясь в Москве, на защите проекта, которая прошла очень успешно в. Смелянский побывал на строительстве здания СЭВ. Каждая из его частей, «страниц раскрытой книги»», как часто называли это оригинальное здание, напоминает своей половиной «Атомкотломaш» и в свое время это сыграло значительную поддержку в отстаивании оригинальной «изогнутости» здания института на Театральной площади.

Стройка СЭВ помогла ростовскому архитектору решить проблему с использованием алюминиевых профилей, которые широко применялись на строительстве Совета Экономической Взаимопомощи, но были чрезвычайно дефицитными - их выпускали «исключительно авиационные предприятия», но статус атомной энергетики был тоже очень значительным.

История с образцами алюминиевых профилей, которые Смоленскому удалось получить у прораба на стройке СЭВ, почти детективная. Он вез их в авоське, завернутыми э газету. Его остановили в аэропорту Шереметьево, сняли с рейса. Сотрудники КГБ долго и придирчиво выясняли назначение этих материалов «Фамилия прораба? Где документы на вынос?». Их охранное воображение будоражило магическое слово – «Атомкотломаш». Только вмешательство высокого начальства «спасло» Смелянского.

Каждая из стадий разработки проекта несла свои трудности. Так было и с коммуникациями. «Когда-то Корбюзье сказал, что «жилой дом — это машина для жилья». Если под этим, - пишет Смелянский, - понимать насыщенность инженерными коммуникациями, то «Атомкотломаш» можно смело сравнить с «лайнером» для работы. Насыщенность там такая, что мне приходилось решать противоречия между сантехниками, электриками и разработчиками кондиционеров и вентиляции. Для прохода коммуникаций в вертикальном направлении были предусмотрены специальные каналы, от которых шла разводка по этажам».

Когда началось строительство и был выкопан котлован под фундамент, из-под земли ударил большой ключ, хотя геологические изыскания не показали наличие водяных пластов. Это задержало стройку, которая длилась почти 14 лет.

В.А. Смелянский уехал сначала в Донецк, затем в Соединенные Штаты Америки. Проект по ходу строительства дорабатывался уже без него. Выли заменены некоторые детали проекта, в частности, поверхность была покрыта не голубым стеклом, а темным, чтобы скрыть плоскости перекрытия, и это затемнило здание. Была утрачена пластика деталей стилобата, где размещались лаборатории и вестибюль института - таким образом «рвались ниточки», связывающие здание института с театром.

Коллектив института насчитывал 1500 человек. «Атомкотломаш» имел большие лабораторные корпуса в разных местах города, испытания материалов дли котлов шли на заводе, расположенном на Каменке. Испытывались, в частности, и особые электроды для постоянного тока, применяемые при сварке металла. Тесные связи поддерживал «Атомкотломаш» с Таганрогским заводом «Красный котельщик». Вообще «Атомкотломаш» работал на всей территории Советского Союза: от Белоруссии и Украины до Дальнего Бостона. Крепкими были связи и с зарубежными партнерами. Сотрудники института принимали участие в работе на «Атоммаше», который называли тогда заводом XXI века. По замыслу его создателей и идеологов развития атомного машиностроения на нем должна была выпускаться продукция для многих стран мира. Такая энергетическая «экспансия» подразумевала и идеологическое влияние на развивающиеся страны.

В годы перестройки «Атомкотломаш, как и десятки других научно-исследовательских и проектных институтов потерял свое значение, и его здание стало «базой» для небольших организаций, арендующих части институтского помещения.

Высотный корпус здания стал основой для «парусной» рекламы, собственно, здание исчезло за огромным панно. В торжественные дни праздников: 1 мая, 9 мая, 7 ноября, когда по Театральной площади проходят демонстрации и народные гулянья, на праздничном панно появляется патриотическая тематика. В остальные дни «белый свет» закрывает рекламная атрибутика. Она «погасила» здание и теперь оно выглядит «инородным телом» на площади.