Ординарец Жлобы

Покровская площадь всегда представляла собой пространство контрастов. От первых построек крепости: большого каменного дома коменданта и деревянных солдатских казарм до наших дней. Против музыкального театра на другой стороне Кировского сквера у проходной бывшего завода №5 до середины 2004 года стояли ветхие домики XIX века (сейчас они снесены). Один из них до революции принадлежал М.П. Кондратенко. Ничего особенного он из себя не представлял, стоил в 1913 году 300 рублей. Кованые металлические ворота уводили вглубь двора, за стеной которого стояли цеха механического завода Нитнера. Кондратенко владел еще и двумя соседними домами.

Дом, о котором пойдет речь, Мало-Садовая, 121 (Суворова. 101) снимал Стефан Дурицкий. Сам он был выходцем из Польши, жена приехала из Сибири. У Стефана, как говорят его нынешние потомки, была «коммерческая жилка». Он держал две мясные лавки на Покровском базаре, они стояли как раз против его дома. Торговал и во дворе. Основал хутор Зеленая роща за Батайском. Там выращивал скот, мясо отдавал на переработку. Торговал и сырым мясом, и колбасой.

У Стефана Дурицкого было 10 детей: 7 дочерей и 3 сына. Вот оно главное богатство старой России! Еще 300 лет назад П.И. Шувалов выдвинул идею: сбережение народа! При таких пространствах, колоссальных запасах недр, приросте населения Россию ждало действительно великое будущее.

Сыновей Дурицкого звали Федор, Николай и Иван. Последний родился, когда жене Стефана было уже 50 лет. С детских лет хозяин приучал детей к бизнесу. Была еще одна страсть у Стефана — лошади. Рядом на Сенном базаре он покупал донских скакунов и перегонял их в Среднюю Азию. Брал с собой в эти длинные переходы и сыновей. Поэтому все они также любили лошадей и стали позже кавалеристами.

Финансовые дела у С. Дурицкого налаживались, он уже подумывал о покупке собственного дома. Но... грянула революция, а потом и Гражданская война. Три брата Дурицких ушли в Белую армию, воевали офицерами. Николай, средний сын, в 1919 г, перешел к красным. Перебежки из одной воюющей армии в другую были в то время обычным делом. Бывало переходили целые дивизии! Но Николай Дурицкий не просто перебежал к большевикам. Он угнал состав с зерном и доставил его в голодную Москву. Для столицы, считавшей каждый пуд хлеба, это был настоящий праздник. Сам В.И. Ленин вручил Николаю Стефановичу Дурицкому именные золотые часы.

Молодой офицер, бывший белогвардеец, был определен ординарцем к Дмитрию Жлобе. Дмитрий Иванович Жлоба {1887-1938) был одним из самых известных командиров Красной армии. Он воевал на юге. Еще и 1918 году руководил Яснновским красногвардейским отрядом па Дону, затем принял 2-й Революционный Северо-Кавказский полк. Громкую славу принесло ему командование 1-й Стальной дивизией. Затем он возглавлял партизанские соединения. С декабря 1918 года командовал Особым партизанским отрядом 11 армии. С января 1919-го 1-й партизанской кавалерийской бригадой. В это время и пришел к нему ординарцем Николай Дурицкий.

В задачи партизан-кавалеристов входили рейды по тылам противника. Наряду с нападением на штабы, коммуникационные узлы, железнодорожные станции, склады конные партизаны наводили «шорох» на всю округу. Партизанщины в Гражданскую войну вообще было хоть отбавляй. Это была разудалая, вольная стихийная лава, гуляющая по донским степям.

Жлоба воевал в Донбассе, на Волге, на Кубани, на Кавказе... Прошел весь путь наступления Красной армии на Дон. Принимал участие в освобождении Миллерово, Каменской, Лихой, Александро-Грушевской (Шахты). Отличался необыкновенной личной отвагой. Вот что писала о Дмитрии Жлоба газета «Солдат революции»: «Много есть в Советской России славных героев. Но из них выделяется Жлоба. Его кавалерийские части совершают чудеса храбрости. Где он появляется, там враг отступает. Всегда впереди своего отряда, он лично руководит боем». Николай Дурицкий был всегда рядом со своим командиром. И в атаках тоже. Несколько риз был ранен, но легко. Ординарец— особая должность. Он связывает штаб части с оперативными отрядами, везде сопровождает своего командира. Николай Дурицкий и мотался вместе с партизанами Жлобы по фронту, который в 1919 гаду был довольно подвижен и часто менял свою конфигурацию. Хорошо еще, что Николай не встретился со своими братьями Федором и Иваном в открытом бою.

4 января 1920 года началось наступление Красной армии на Ростов и Новочеркасск. Через четыре дня столица донского казачества была освобождена от белых. За штурмом Новочеркасска, в котором активную роль сыграл отряд Жлобы, воевавший в составе Конного сводного Корпуса под командованием Б. Думенко, наблюдал художник М.Б. Греков. Он стоял на веранде своего ломика, находившегося на возвышенности над рекой Тузлов. Отсюда открывалась панорама боя. На картине «Жлобинцы под Новочеркасском» командир изображен впереди скачущих всадников с саблей в руке.

8 января 1920 года передовые части 1-й Конной армии вошли в Ростов и Нахичевань. Бои продолжались на улицах городов, и только к вечеру 10 январи красные закрепились в Ростове. Это событие било переломным в Гражданской войне на Юге. Ростов играл ключевую роль на Дону для движения на Кубань и Северный Кавказ. Это хорошо понимали белые. Поэтому, несмотря на категорический приказ Ленина сходу двигаться дальше за Дон, Красная армия долгое время не могла взять Батайск. Советская власть отметила взятие Ростова показательно: была отменена смертная казнь! Указ действовал недолго, но был симптоматичен. Большевики, вступая в области, «недружелюбно» относящиеся к советской власти, хотели завоевать симпатии местного населения. Но дела в Ростове и в его округе шли совсем по другому сценарию. Солдаты и конники, уставшие от войны, чинили грабежи, творилось беззаконие.

Особенно замешаны были в этом части Жлобы, привыкшие «партизанить» по тылам. Революционно-военный трибунал только что образованного Кавказского фронта в одном из своих приговоров писал о «периоде массовых грабежей, производимых отрядом Жлобы в момент перехода власти из рук в руки…>. Возглавил Кавказский фронт М. Тухачевский, отличавшийся «железной» твердостью по отношению к врагам революции. Членом военно-революционного совета стал чрезвычайный комиссар С. Орджоникидзе.

Факт крупной победы на Дону был важнее «разгула» «провинившихся» жлобинцев да и других частей. Но где возьмешь другие? Д.И. Жлоба в феврале 1920 года был назначен командиром 1-го конного корпуса. Комкором, с двумя орденами Красного знамени он закончил войну на Кавказе в 1922 году. С этого времени находился на хозяйственной работе на Кубани.

После окончания боевых действий Федор и Иван Дурицкие, ушедшие с белыми на юг, вернулись в Ростов, в свой дом на Мало-Садовой. За ними пришли ночью. Увели босиком, в одном нижнем белье. Дальнейшая их судьба родственникам неизвестна. Уходя, братья остановились против Покровского собора, который стоял практически против их дома. Молча перекрестились, поклонились родному дому, отчей земле... Николай гоже вернулся домой.

В 1924—1927 годах Д.П. Жлоба работал в Ростове-на-Дону уполномоченным ВЦИК и председателем детской комиссии по Северному Кавказу. Здесь неоднократно встречался со своим верным ординарцем Николаем Дурицким. Потом работал на Кубани в организации «Ппавстрой», занимался разведением риса, руководил строительством крупных гидротехнических сооружений на Маныче, в Егорлыке. Американские инженеры, с которыми он сотрудничал, пораженные его «динамичностью, силой, мужеством и выносливостью», уговаривали его переехать в Америку, на заводы Форда, где обещали быструю карьеру. Жлоба отказался. Если бы уехал, остался бы жив. Его расстреляли 10 июня 1938 года…

По одной из легенд он оказал сопротивление при аресте. Когда его везли в поезде в Москву, он, сбив часового с ног, выпрыгнул из вагона на полном ходу. Сломал ногу, Он хорошо знал, что его ждет. В том году пал командирский цвет Красной армии.

Пришли и за его ординарцем Николаем Дурицким. Когда пытаешься понять мотивы массовых арестов в годы репрессий, приходишь к пониманию определенной системы сталинского террора, Он складывался как бы из нескольких «слоев». Сначала арестовывали и уничтожали тех, кто мешал установлению тотальной личной власти Сталина, затем шли те, кто хорошо знал этих невиновных людей, не сомневался в их преданности советской власти и поэтому представлял опасность своим пониманием происходящего. И так «волнами» — до самого низа. Арестовывали и тех, кто нелестно отзывался о Сталине {сексотство было также массовым явлением), А в 20-е годы, когда культ личности вождя еще не приобрел угрожающих размеров, многие говорили о Сталине нелицеприятные вещи. А они фиксировались и позже за них пришлось отвечать.

Николай Дурицкий, естественно, хорошо знал Жлобу и поплатился за это. Ему дали 10 лет. Он строил Беломорканал, оглох, домой вернулся совершенно разбитым. С тех пор стал всего бояться. Собрал свои бумаги, фотографии и уничтожил. Летом часто уезжал в деревню, там уходил в степь и долго сидел неподвижно, обхватив голову руками...

В 60-е годы в Ростов приехал украинский писатель Тихон Семенович Катречко — он собирал материал для документальной книги о Жлобе. Искал Николая Дурицкого. Но когда тот узнал об этом, уехал из Ростова и скрывался в деревне. Книга Катречко «Командир стальной дивизии» вышла в Донецке в 1963 году.

У младшего брата Ивана Стефановича была семья, Жена Елена Семеновна, урожденная Матвиенко, их дочь — Ольга Ивановна Лысенко, племянница Николая Дурицкого, до последнего времени, до сноса старого дома, жила на улице Суворова. Есть у нее уже и внуки. Так в этом домике жило уже пятое поколение бывшей когда-то большой семьи. В 50-е годы жив был еще хозяин дома М.П. Кондратенко. Иногда он приходил посмотреть на свою бывшую собственность и говорил новым жильцам: «Это — мой дом». Во время Отечественной войны во двор упала немецкая авиабомба. К концу XX века залепленный пристройками, сарайчиками, клетушками двор напоминал страшные трущобы. Так уходила старая жизнь Покровской площади.