rerererererererere

Ростов - город
Ростов -  Дон !

Яндекс.Метрика
Поиск - Категории
Поиск - Контакты
Поиск - Контент
Поиск - Ленты новостей
Поиск - Ссылки
Поиск - Теги

У него был свой "Тегеран-43"

У него был свой «Тегеран-43»

240Александр Захарович Карпенко окончил ту же самую 11-ю Ростовскую артиллерийскую спецшколу, что и мой отец, только тремя годами раньше: в 1939-м. А после войны в пятидесятых годах они оба служили в РАУ. Единственное различие между ними — мой отец попал на фронт в 1943-м, а Александр Захарович оказался на войне с первых же ее часов

Пылающая граница

...Летом 1941 года он, командир огневого взвода и старший батареи с шестью артиллерийскими орудиями, служил в Бессарабии на границе с Румынией в составе 25-й Чапаевской дивизии. Там начались совместные с пограничниками учения. А у Александра 20 июня день рождения — двадцать лет исполнялось. Собирался отпраздновать с друзьями в воскресенье 22-го. Субботний день пролетел в учебных хлопотах, наступила ночь, улеглись спать в поле, подстелив свежее душистое сено... Проснулись все от страшного грохота.

Первая мысль, вспоминает Александр Захарович, - что-то рановато для учений, ведь даже еще не рассвело. Но при взгляде в сторону границы, уже объятой огнем, стало ясно: произошло что-то непредвиденное. Хотя еще оставалась надежда: может, это провокация типа тех, что были на озере Хасан, Халхин-Голе?

Но тут по телефону им сообщили о переходящих границу военных формированиях, с которыми уже вовсю бились пограничники. «Батарея! К бою!» - прозвучал приказ артиллеристам. И началось!

- Бои шли беспрерывно день и ночь, - рассказывает Александр Захарович. - Двадцать дней мы держали границу...

Били боевыми снарядами, шли врукопашную. После таких схваток человека трясло, он был на себя не похож.

241- Да, было страшно, - признается ветеран, - но в бою все менялось. Мы кричали: «За Родину! За Сталина! Ура!» И этот общий крик, стоящий вокруг страшный гул «забивал» всего тебя так, что страх исчезал полностью. Появлялось сильнейшее чувство единения с товарищами и яростное желание порвать в клочья, уничтожить врага. А если уж схватывались напрямую, то тогда с нашей стороны, признаюсь, стоял страшный мат. И немцы тоже что-то свое кричали...

В первые дни, месяцы войны, рассуждает Александр Захарович, у противника было преимущество в боевом опыте, наработанных военных приемах, которые они успели обкатать и отработать в Европе, быстро ими завоеванной. А советским бойцам пришлось обретать все это в ходе внезапных кровопролитных боев. Постигая также и науку ненависти. «Сколько раз увидишь его (врага. – Л.К.), столько раз его и убей», - процитировал Александр Захарович Карпенко финальные строчки симоновского стихотворения «Если дорог тебе твой дом», которое бойцы и на фронте знали и любили, и сейчас, достигнув преклонного возраста, могут повторить наизусть.

...А потом пришлось, держа оборону, отступать. И одновременно шли и шли на восток колонны спасавшихся от войны беженцев. Те страшные картины навсегда врезались Александру Захаровичу в память.

Истоптанные степные дороги с двигавшимися по ним людскими потоками, бричками, телегами, овцами, коровами, страшные авиационные налеты, от которых все разбегались, стараясь спрятаться и спастись, крики раненых, мольбы о помощи, плач детей…

Под Николаевым в бою за Варваровский мост его задело то ли снарядом, то ли миной и очень сильно ранило. Начался изнурительный период госпиталей: Николаев, Цурюпинск, Керчь, Ростов, Теберда...

После выписки он на короткое время оказался в пережившем первую оккупацию Ростове. Город выглядел страшно. Черные от копоти здания, развалины на месте знакомых домов, кучи битого кирпича, мусора, стекла, вмерзшая в снег техника, которую никто не убирал, обилие людей на костылях, в обмотках…

Позднее Александру довелось побывать здесь и после второй оккупации. И хотя вокруг была еще более страшная разруха, он ничего не замечал, все меркло перед радостью встречи с Лией, его любимой девушкой. Они расписались сразу же, в тот же день сфотографировались и даже смогли отпраздновать скромную свадьбу в кругу близких.

В обстановке строгой секретности

Но это произошло уже в сорок четвертом. А перед тем военная судьба забросила его далеко от родных мест – в другую страну.

...Александра должны были после выписки из госпиталя отправить в сторону Сталинграда. Но туда он так и не добрался. Вместо этого был направлен в Ташкент, а оттуда (после беседы со смершевцами в штабе Среднеазиатского военного округа) – в Красноводск. Назначили командиром батареи запасного артиллерийского полка. В Красноводске всех погрузили на пароход, и тот поплыл по Каспийскому морю. Куда именно – не сообщалось. Все думали - наверное, в Баку.

- И вот мы плывем, море спокойное, красота кругом, любуемся морскими пейзажами и ждем, что вот-вот Баку покажется, - обрисовывает Александр Захарович тогдашние ощущения. - Как вдруг нам сообщают: «Товарищи командиры, мы прибываем в Иран».

Сразу предупредили о строгих порядках: никаких выходов в город, никаких знакомств, иначе – штрафбат. Задача полка – быть готовым к участию в боевых действиях в условиях города – то есть на узких коротких улочках иранской столицы.

…Тем событиям посвящен советский фильм «Тегеран-43», о них написано много статей и книг.

Сталин, Рузвельт и Черчилль прибыли тогда в Тегеран на конференцию для обсуждения сроков открытия второго фронта. Узнавший об этом Гитлер поручил своему спецагенту Отто Скорцени (известному своими успешными операциями, самая знаменитая из которых - освобождение из плена и доставка в Германию итальянского диктатора Муссолини) уничтожить лидеров «тройки» или захватить их. В Тегеран прибыло огромное количество диверсионных групп, за ними охотилась наша контрразведка…

Риск покушения на глав государств-союзников был очень велик, обстановка поэтому была напряженная, вспоминает Александр Захарович. Лидеры «тройки» располагались каждый в своей резиденции. Но Сталин убедил Рузвельта и Черчилля на время конференции переехать в советское посольство, где была надежная охрана.

Подробности тех событий стали известны много лет спустя. А тогда полк, в котором служил Александр Карпенко, фактически оставался скрытым от посторонних глаз, располагаясь в лесистой местности и занимаясь учебой в ожидании приказа «в бой».

В один из дней сигнал тревоги все-таки прозвучал. В полной боевой экипировке полк выдвинулся в горы, заняв позиции поближе к Тегерану, чтобы по команде вступить в уличные бои.

Но час икс, к счастью, не наступил. Советские контрразведчики смогли вовремя выявить и нейтрализовать всех диверсантов. Конференция закончилась благополучно. Сталин, Рузвельт и Черчилль отбыли в свои столицы. А запасной артиллерийский полк отбыл к месту расквартирования.

Не забывать

242После Победы Александр Карпенко вернулся в Ростов. И до самого выхода в запас служил в Ростовском артиллерийском училище.

Не раз пересекался там с моим отцом-фронтовиком. Виделись они и на встречах «спецов» - выпускников легендарной 11-й артспецшколы: однокашники съезжались на них со всей страны. «Юные боги войны» - так когда-то называли учеников артспецшкол (есть ведь выражение «артиллерия — бог войны». - Л.К.), легендарных мальчиков предвоенных лет, сразу же шагнувших во фронтовое пекло.

Моего отца не стало в 2001 году. А полковнику в отставке Александру Захаровичу Карпенко сейчас 94 года. В это невозможно поверить! В нем до сих пор чувствуется стальная офицерская выправка, внутренняя собранность. На книжных полках у него дома - политологическая литература. Он много читает и пишет сам.

«…Война оставила множество отметин в людских сердцах, - цитирую его воспоминания. - Она перемесила и страшно перемолола русских, украинцев, евреев, грузин, армян - да всех без исключения. Войне все равно, она без понятия, кто ты – ребенок или старик, мужчина или женщина. …Прошло уже столько лет после нашей славной Победы 1945 года. А до сих пор так много неправды о войне! Неправды, которая унижает наш народ, ущемляет честь и достоинство победителей. Так давайте же будем благодарны погибшим. Они как могли, как их научили, защищали с оружием в руках всех нас, всю нашу такую большую страну. Давайте ничего не забывать...»

Вот ради этой памяти Александр Захарович Карпенко вместе с товарищами по городскому клубу «Патриот» сейчас изо всех сил бьется за то, чтобы на месте захоронения погибших в концлагере, размещенном в период оккупации на территории РАУ, был установлен мемориальный памятник. Не первый год бьется. И не теряет веры, что добьется.

Но это отдельный разговор. К нему мы еще вернемся.

Фото автора и из семейного архива А. Карпенко
НВ №89 от 10 Апреля 2015 г.
.