Ростов на Дону в конце XVIII и начале XIX столетия

В конце XVIII столетия город Ростов был весьма незначительным поселком, строений каменных в нем не было, все постройки были из дерева и камыша.

«Каменный Ростов настоящего времени... совершенно позабыл уже о том камышевом Ростове, который занимал небольшое местечко вдали от крепости Св. Дмитрия».

Всего-то жителей в нем до назначения его уездным городом было лишь 1788 душ.

Но рос этот поселок с поразительною быстротою. «О том, как быстро заселялась эта местность, лучшим свидетельством может служить число церквей, бывших в крепости Св. Дмитрия в конце восемнадцатого столетия. Не прошло и 30 лет со времени устройства крепости (с 1761 г.), как здесь существовало пять церквей. Из указа Новороссийской духовной консистории за 1800 г. видно, что в конце XVIII столетия были следующие церкви: Соборная, Покровская (ныне существующая), Казанская, Николаевская, Рождество-Богородичная (в то время называвшаяся купеческою, старый собор) и Всесвятская. Нельзя допустить мысли, чтобы устройство этих церквей было вызвано без особенной нужды, ибо здесь селился народ простой, не денежный, для которого каждая копейка была дорога.

В начале XIX столетия город занимал незначительную береговую полосу и был придвинут к крутому обрывистому берегу Дона. По плану местности Ростова, снятому в 1798 г, видно, что на северной стороне города лежала огромная балка"', достигавшая своими разветвлениями крепости Св. Дмитрия, ее пересекала дорога в город Таганрог; с восточной стороны была большая пустошь между городом и Дмитриевской крепостью (строения доходили только до нынешнего Большого проспекта), а с западной стороны город примыкал к речке Темернику, через которую был перекинут мост в станицу Гниловскую"". На месте нынешнего Темерницкого поселения никаких строений не было, поэтому на плане они не показаны. Большой улицы и других улиц, следующих за ней к югу, не существовало. С течением времени постройки города занимают все большую и большую площадь. Город сливается с окружающими его слободами и достигает своими строениями пределов Дмитриевской крепости.

Так, в 1824 г. город увеличивается слиянием в одно целое с Доломановской слободой. Затем соединяется с форштадтами крепости и, наконец, со всех сторон окружает крепость, а с упразднением ее прорезывает ее своими улицами вдоль и поперек.

*** Т. н. Генеральная Балка.

**** Раньше называвшуюся Гниловским станом.

Таким образом, Ростов является по существу слиянием целого ряда самостоятельно существовавших поселений: Солдатского форштадта, Доломановской слободки (поселения при Темерницком порту), поселка при Богатом Колодезе и, наконец, крепости Св. Дмитрия.

«Является, таким образом, вопрос, считать ли основание какого-либо отдельного поселка основанием и г. Ростова или признавать летосчисление с момента запоздалого официального признания за поселением прав города.

До 1806 г., при тщательном пересмотре всех высочайших указов с 1649 г.. Комиссии не удалось найти указания об основании и наименовании Ростова или переименовании какого-либо поселка в город Ростов. Говорится о «Ростовской» крепости, часто о «Ростовском» уезде, но не о «Ростове», и впервые слова «город Ростов» встречаются в указе Императора Александра 1 от 17 августа 1806 г. за № 22246 по поводу перевода присутственных мест из города Таганрога.

Нет сомнения, что название свое город получил от Св. Дмитрия Ростовского чудотворца, которого бесспорно надлежит считать патроном города. Так как имя Святителя дано впервые крепости, и развитие города главным образом произошло из форштадтов ее и на ее территории, то судьбы города тесно связаны с судьбой самой крепости и время ее основания поэтому должно считаться и началом прочного бытия города Ростова.

Но, строго говоря, зародышем города и началом его действительного существования по справедливости следует считать время основания первого оседлого поселения в 1711 году.

1806 же год, по мнению Комиссии, является лишь годом официального признания за ним значения города, фактически давно уже существовавшего, и закрепления за ним названия «Ростов», уже укоренившегося в употреблении».