«ВСЮДУ ДЕНЬГИ, ДЕНЬГИ, ДЕНЬГИ...»

Зарплата и цены

«Всюду деньги, господа. А без денег жизнь плохая - не годится никуда!»

В этой самой популярной дореволюционной песне отражалось глубочайшее народное уважение к денежным знакам. А тогдашние русские денежки было за что уважать, ибо ОДИН РУБЛЬ ТЯНУЛ НА ЧЕТЫРЕ С ПОЛОВИНОЙ ДОЛЛАРА и считался самой устойчивой валютой в мире (!). Русские аристократы, проигрывая «в Монте- Карлах», расплачивались нашими, родными. И ничего, брали. Да как тут не брать! Ведь не «деревянные», а золотые! Недаром на всех русских бумажных ассигнациях красовалась полная достоинства надпись: «Государственный банкъ размениваетъ кредiтныя билеты на золотую монету безъ ограничений суммы. Один рубль равенъ 1/15 имперiала и содержитъ 17,424 доли чистаго золота».

Но таких чудаков, что обменивали бы надёжные и удобные «кредитный билеты» на какие-то громоздкие мешочки золотых монет, было мало. Хотя инфляция и существовала, но составляла доли процента и волновала только банкиров, а надпись на ассигнациях насчёт того, чему в золотом выражении равен один рубль, не менялась вообще с 1898 до 1912 года!

Вот какие чудеса случались «в долгие мрачные годы царизма...», когда, по утверждениям коммунистов, «жил наш народ в кабале». Лишь в годы Первой мировой войны цены в России выросли в 2,5 раза, потом ещё в два раза, да и то далеко не сразу. Русское выражение «торговаться из-за копеек» не звучало унизительно, ибо копейка 1913 года была очень почтенной денежной единицей, изготовленной из настоящего серебра!

Сам вид царских купюр не мог не вызывать глубокого уважения своим высоким художественным исполнением, гравировкой высочайшего класса да и размерами тоже. Например, сторублёвая «катька» (то есть ассигнация с изображением Екатерины II) имела размер 26 на 12 см, а 500-рублёвая купюра с изображением Петра I (на которую в Ростове можно было купить одноэтажный домик на окраине) - 27 на 12,5 см. Кстати, пятисотрублевки были, наверное, самыми красивыми русскими деньгами, превосходящими по красоте исполнения английские фунты и уж тем более американские доллары, которые на фоне русских имперских денег смотрелись бледновато. Изображённая с правой стороны пятисотрублёвой купюры красивая нарядная женщина со скипетром символизировала «Россию во Славе». Вообще изображение России в виде прекрасной цветущей женщины стало модным в конце XIX - начале XX веков. Это соответствовало положению вещей, ибо страна была действительно на мощном подъёме. Её ожидало блестящее будущее... Но, выражаясь фигурально, эту прекрасную женщину изнасиловали, замучили, уничтожили, превратили в старую нищенку. Симбирский адвокат, чугунные фигуры которого всё ещё попирают площади нашего города и всей нашей несчастной страны, был главным виновником того, что эти царственные и самые уважаемые в мире деньги превратились в жалкие колониальные «деревянные».

Впрочем, вернёмся ближе к нашей теме. Итак, в силу больших размеров тогдашних русских денег и бумажники у граждан были соответственно здоровенные, рассчитанные на сложенные пополам сторублёвки и пятисотрублёвки. Бумажники делались из крокодиловой или шагреневой кожи (кожзаменителей тогда не знали). В кошельках имелись отделения для визитных карточек и почтовых марок. В общем, они были очень удобны для ростовских карманников-«кошелёчников». Впрочем, бумажниками пользовались только состоятельные господа и представители среднего класса. Женская прислуга, например, при походах на базар прятала ассигнации за чулок, а простые мужики, не имевшие представления о таинственном мире микробов, часто носили мелочь за щекой(!).

В общем, на эти красивые и солидные деньги жить бы в старой России и жить. Тем более что в Ростове, ко всему прочему, и цены на продовольствие были раза в полтора ниже, чем в Москве, а самых бедных ростовцев выручала почти бесплатная донская рыба.

Порогом бедности в Ростове считалось жалованье 11- 12 рублей в месяц. Это зарплата сторожа, прачки, уборщицы. На эти деньги можно было снимать угол с тараканами и чаем. Однако основная масса работающих получала среднюю зарплату 35-40 рублей в месяц, а хороший рабочий - 60-80 рублей. В целом - каждый добросовестный труженик в старой России мог вполне прокормить себя и в придачу двух-трёх человек. Поэтому правилом было, когда работал только глава семьи. Также вполне было доступно скопить на скромный домик на окраине Ростова, так как простая мазанка стоила 200 рублей, а деревянный трёхкомнатный домик - 500-600 рублей. Хромовые сапоги (основная обувь пролетария) стоили 7 рублей, костюм - 12 рублей, часы в недрагоценном корпусе - 3-5 рублей. Билет в поезде до Москвы, первый класс, - 21 рубль 50 копеек. При таких заработках и смешных ценах только жить да жить, но почему же в царской России было так много грязных, босых, нищих? А потому, что тогдашнего трудящегося подстерегали две беды. Первая - «Веселие Руси есть питие». Ну, как не выпить русскому человеку, если ведро водки стоило 15 копеек (пусть даже и серебряных!). Понятно, отчего в тогдашней России было так много пьяниц, а зажиточными среди мужиков оставались или совершенно непьющие старообрядцы, или тогда ещё малопьющие казаки.

Вторая беда заключалась в том, что больше половины ростовцев проживало на чужой жилплощади, арендуя, снимая ее. А на квартплату уходило от трети до половины заработков. Вот и считали трудящиеся свои копеечки.

Если заглянуть в «Опись недвижимых имуществ» Нахичевани и Ростова, то можно убедиться, что домохозяев в обоих городах было не так уж много. Однако интересно, кем же они были. Бросается в глаза то обстоятельство, что хороший двухэтажный особнячок в центре Нахичевани, стоивший этак рублей 7 тысяч, мог принадлежать не только купцу или фабриканту. «В тёмные мрачные годы царизма» владельцами подобных хором сплошь и рядом были учителя(!), врачи(!), инженеры (!). Особенно высоко котировался труд инженера, получавшего больше армейского полковника, - почти 200 рублей в месяц и проводившего по 12-16 часов на производстве вместе со своими рабочими.